Книга Укротители демонов - Дмитрий Казаков

Но лейтенанту Лахову и сержанту Калису деваться было некуда.

Сохраняя выражение лица, обычно свойственное придорожным столбам, они стояли навытяжку перед столом МЕНТа и старались пореже моргать. На всякий случай.

— Какие достижения на ниве раскрытия убийства в университете? — повторил вопрос Мухомор, сформулировав его слегка по-другому.

— Э… — глубокомысленно изрек Лахов. — Был проведен допрос свидетеля.

— Так что, есть свидетель? — удивился Мухомор. — И почему же преступление до сих пор не раскрыто?

— Дело в том, — лейтенант слегка осмелел, слыша рядом подбадривающее сопение Калиса, — что свидетель — растение.

— Не понял? — на мгновение МЕНТ растерялся, затем щеки его вновь запылали гневом. — Вы что, с дубами разговаривали? Нашли, так сказать, родственные души? Собратьев по интеллекту?

— Нет, не с дубами, — вмешался сержант, приходя на помощь сникшему под напором начальства коллеге. — Это мандрагора, говорящий куст.

— И чего она сказала?

— А ничего дельного, — вновь обрел голос Лахов. — Долго ругалась, что мы к ней пристаем, потом сообщила, что ничего видеть не могла, так как глаз не имеет, а когда я на нее надавил, то заявила, что занесена в Красную Книгу и будет жаловаться в ВЦСПС…

— Куда занесена? — вновь оторопел Мухомор. — Кому жаловаться?

— А я почем знаю, — пожал плечами лейтенант. — Но звучит грозно. Выкрутишь ей листики, а тебя потом маги в жабу превратят…

— Что с телом? Каково заключение Знатоков? — гневный визг вновь прорезалось в голосе главного стражника.

— Тело мы доставили, — бодро отрапортовал Калис, — но Знатоки в недоумении, такого способа убийства они не знают…

— Дармоеды, зачем только кормим, — проворчал МЕНТ. — А где сержант Ргов?

— Он… все на задании… — плутовато моргнув, ответил Лахов.

— Что? — Мухомор резко вскочил, загрохотал отодвигаемый стул. — Вы до сих пор не нашли его? Как такое возможно!

— Он внутри университета, — сказал Калис, испытывая сильное желание достать арбалет (а их происходящий из воинственных горцев сержант таскал с собой ровно пять штук) и пустить стрелу себе прямо в лоб, — это нам известно точно. Мы спрашивали у студентов, и они говорили, что видели его там…

— Почему вы не пошли за ним? — с губ впавшего в ярость командира Торопливых полетела слюна.

— Мы бы тоже потерялись, — преодолевая позыв сделать шаг назад, сказал сержант. — Там любой демон заблудится…

— Демон! — завопил Мухомор, потеряв остатки самообладания. — Он пусть блудит где угодно, — двусмысленность сказанного МЕНТ вряд ли осознавал, — но воин городской стражи, охраняющий порядок, должен находить дорогу где угодно! Неумехи и бездари — вы достойны работать только золотарями и попрошайками! Три дня прошло, а ничего не раскрыто! И как смеете вы после этого являться ко мне?

Доблестный МЕНТ, похоже, забыл, что вызвал подчиненных сам.

— Идите, и не приходите без результатов! — он вскинул кулачок с торчащим наконечником копья указательным пальцем. — Вон!

— Не повезло, — сказал Калис Лахову, когда они оказались в коридоре.

— Ага, — ответил лейтенант, вслушиваясь. Судя по звукам, Мухомор крушил мебель собственной головой. — Пойдем, полечим нервишки?

Отказываться сержант не стал и стражи порядка дружно затопали вниз по лестнице.

Глава 3

Библиотека Магического Университета — место особое. Под нее отведены обширные помещения на подземных этажах, и не только по причине того, что ценные рукописи нужно охранять от воров.

Нужно еще охранять неосторожных людей от этих самых рукописей.

Знание — как известно, сила. А магическое знание — сила вдвойне. Заключенное в книгах, оно обладает одной неприятной особенностью — притягивать к себе энергию и обзаводиться самосознанием. Чем толще и старше книга, тем она сильнее и разумнее.

Древние фолианты, чей возраст исчисляется тысячелетиями, по уму намного превосходят среднего человека, и вздумай тот раскрыть подобную книгу, то она прочтет его быстрее, чем он осилит первую страницу. Довольно стукнет закрывающийся переплет, а неудачливый «читатель» останется слюнявым идиотом. Только величайшие из волшебников способны просматривать подобные книги без вреда для здоровья.

Но есть случаи еще более опасные. Характер рукописи определяется содержащимся в ней знанием. Если книга является не пособием по родовспомогательной магии или энциклопедией народностей Лоскутного мира, а справочником по привычкам демонов или гримуаром по некромантии, то доброты в ее повадках будет столько же, сколько в рыке голодного льва.

Подобные книги держат не просто под запором, а еще и на цепях, и работать с ними приходится в толстых перчатках — иначе читающий рискует остаться без нескольких пальцев.

Первокурсников в библиотеку вообще не пускают. Только тем, кто достиг второго года обучения, показывают дорогу к узкой лестнице, ведущей к дверям из черного дерева, украшенного защитными знаками из серебра.

Арс ходил сюда второй год, и все одно не мог привыкнуть к холодной тьме, окутывающей ведущую к библиотеке лестницу. Спускаясь, приходилось нащупывать ступеньки ногой.

Впереди тускло светились вырезанные на двери магические знаки, а по спине бегали мурашки непонятно откуда взявшегося страха.

Толкнув дверь, он оказался в самом начале огромного зала. Вдаль, теряясь в полумраке, уходили стеллажи со стоящими на них книгами. От некоторых томов исходило слабое свечение, а издалека, из-за пределов видимости, доносилось грозное шуршание пергаментных страниц.

Закрывающаяся дверь неожиданно громко хлопнула за спиной, и Арс вздрогнул.

Слева, за высокой конторкой из темного дерева что-то зашевелилось, и, словно соткавшись из тьмы, оттуда выдвинулась высокая фигура. Зеленым огнем сверкнули глаза.

Мало кто, увидев библиотекаря в первый раз, не испытывал страха. Зная о недостатках собственной внешности, он почти никогда не появлялся наверху, но студентам, впервые попавшим в библиотеку, доводилось несладко.

Наиболее впечатлительные падали в обморок, иным приходилось менять штаны, кто-то с воплем бросался бежать, а самые смелые пробовали защититься при помощи выученных на первом курсе заклинаний.

Что, в общем-то, неудивительно.

Библиотекарь был высок и сутул. Кожа его отливала зеленью, как у жабы, а на лице обвисала многочисленными складками. Голый череп маслянисто блестел, двумя гнилушками горели глаза. Руки по длине подошли бы скорее обезьяне, чем человеку. Ладони с гибкими бескостными пальцами болтались где-то на уровне колен.

Все это не было результатом неудачного магического эксперимента, врожденным уродством или последствием проклятия.