Книга Замок среди деревьев - Рэчел Линдсей

— Ну, когда увидите, расскажете мне о ней.

— А вам хотелось бы узнать что-то особенное?

Серые глаза принялись внимательно изучать дальний угол террасы.

— Только о необычных драгоценных камнях.

— Что вы подразумеваете под необычными?

Джонни вновь посмотрел на девушку:

— Например, черный жемчуг или необыкновенной формы рубины. Собственно говоря, меня интересуют странные по форме и огранке драгоценные камни. Они основа моего сюжета. — Он достал из кармана газетную вырезку и протянул девушке. — Вот, взгляните. Это и натолкнуло меня на мысль написать книгу.

Стефания прочла статью трехмесячной давности, взятую из американской газеты. «Слеза Королевы», — говорилось в ней, — самая удивительная жемчужина в мире. Один дюйм в длину и три четверти в основании — это не свойственная для жемчуга форма. Впервые о ней заговорили пять лет назад, когда ее приобрел для своей коллекции Артуру Бордоза, бразильский миллионер. Годом позже она перешла в другие руки — ее купила богатая американская наследница миссис Вандерголд. Два месяца назад жемчужина была украдена у новой владелицы. Все поиски оказались безуспешными».

Стефания вернула вырезку Джонни.

— Не понимаю, почему кому-то захотелось завладеть такой редкой жемчужиной — ее же нельзя будет разбить на куски и продавать по частям.

— Согласен. Но покупатель наверняка уже нашелся. Человек, владеющий «Слезой Королевы», знает, что никогда не сможет выставить ее напоказ. Но это его абсолютно не заботит, главное для него — радость обладания, он может часами любоваться своим сокровищем в одиночестве. Вы были бы удивлены, узнав, сколько таких людей существует. Они одержимы страстью к красивым вещам и не остановятся ни перед чем, приобретая их.

Стефания вздрогнула.

— Это ужасно!

— Да, ужасно. Я изучил этот вопрос довольно основательно — иначе невозможно написать книгу.

Девушка поерзала на стуле и вздохнула:

— Мне кажется, что Карлос де Марок не похож на такого коллекционера. Он недавно сказал, что хочет все продать.

— Я бы не стал этому верить. Со дня смерти его отца прошло довольно много времени. И если бы он этого хотел, давно бы все продал. Он просто тщательно скрывает…

— Что скрывает?

Джонни Карлтон пожал плечами:

— Не стоит подпрыгивать на стуле от каждого моего предположения.

— Извините. — Стефания решила сменить тему. — Давайте поговорим для разнообразия о вас… О чем-нибудь приятном, например о невесте или жене!

— Я не женат. — Он усмехнулся. — Слишком люблю свободную жизнь.

— Вы думаете, брак и свобода несовместимы?

— Конечно нет. Только вспомните знакомые супружеские пары. Они и шага не ступят, не посоветовавшись друг с другом. Никаких решений под влиянием минуты. Это не по мне.

— И все же, — улыбнулась Стефания, — большинство людей считают, что ради любимого человека стоит пожертвовать какой-то долей свободы.

— Я никогда не любил, так что не могу сказать ничего определенного.

— Все изменится, когда вы встретите ту женщину, которая предназначена вам судьбой.

— Возможно. — Он спокойно посмотрел на девушку. — Может быть, я ее уже встретил.

Стефания слегка покраснела.

— Если бы встретили, не было бы никакого «может быть». Вы бы точно знали это.

— Вы говорите так, будто все это изучили на собственном опыте!

— Думаю, женщины понимают такие вещи интуитивно.

В это время официант поставил перед ними блюда, источающие аромат специй, и Стефания приступила к еде.

— Очень вкусно! Высший балл португальской кухне! — Она некоторое время ела в молчании, затем вернулась к их прежнему разговору: — У вас есть семья, Джонни? Родители, братья, сестры?

— Только мама. Отец умер несколько лет назад, и я единственный ребенок. А вы?

Она рассказала ему о своей сестре и родителях, об их доме на окраине Уимблдона.

— Как насчет друга? — поинтересовался Джонни.

— Ну, естественно, — засмеялась девушка, — я же не отшельница!

— Я имею в виду близкого друга.

Она немного поколебалась.

— Нет, такого нет. Я, как и вы, не влюблена.

— В это трудно поверить.

— Тем не менее это правда.

Перед ними поставили кофе и фрукты, и Стефания принялась сосредоточенно очищать персик от кожицы. Чувствуя ее нерасположенность говорить о своей личной жизни, Джонни начал рассказывать об экскурсиях, которые он совершил. Как только они покончили с кофе, он оплатил счет и повел девушку к машине.

Колымага медленно, с пыхтением взбиралась по склону, еще больше сбрасывая скорость, когда дорога становилась круче. Внезапно они услышали позади мощный рев двигателя, и Джонни прижал свою машину к обочине. Из-за поворота на большой скорости выскочил серебристо-серый «мерседес», взвизгнули тормоза, брызги гравия взметнулись в воздух, и автомобиль, не снижая скорости, помчался по дороге в сторону замка. Джонни с улыбкой повернулся к Стефании:

— Он спешит! И без шофера к тому же. Я так понимаю, что это один из братьев?

— Мигель.

— А девушка? Вы не говорили, что в замке есть еще одна молодая особа.

— Не было. Это, вероятно, гостья.

Джонни присвистнул:

— Такая гостья! Я ничего не имел бы против того, чтобы встретиться с ней ночью, при лунном свете!

— Посмотрим, что я смогу для вас сделать! — Стефания открыла дверцу машины и выскочила на дорогу. — Спасибо за компанию. Я прогуляюсь оставшуюся часть пути.

Серые глаза весело прищурились:

— Как-нибудь вечерком я позвоню вам. Возможно, вы согласитесь съездить со мной в Лиссабон?

— С удовольствием. Это было бы здорово.

Идя по дороге, Стефания размышляла, не было ли ее раздражение как-то связано с тем, что Джонни понравилась девушка в машине Мигеля. И честно призналась себе, что это не так: Джонни не относился к тому типу мужчин, которые могли бы заставить ее сердце биться сильнее. Фактически она таких мужчин еще не встречала. Внезапно образ Карлоса де Марока промелькнул в ее сознании. К этому человеку нельзя было относиться легкомысленно. Он знал себе цену, имел собственное мнение и никому не позволил бы столкнуть себя с выбранного курса. Она почувствовала его ненависть к брату, нежность к матери и теперь не могла удержаться, чтобы не подумать, как он ведет себя с женщиной, которую любит. Высокомерный, вспыльчивый, властный… Быть любимой Карлосом де Мароком значило полностью отказаться от своей независимости. Но, покорившись, его возлюбленная приобретет неизмеримо больше, чем потеряет.