Книга Лики любви - Элла Уорнер

Утвердившись в намерении впредь держать язык за зубами, Алекс молчала все то время, пока фотограф делал снимки.

— Я пойду к себе немного отдохну, а потом вернусь к гостям, — объявила Вивиан. — Ты со мной, Алекс?

Вряд ли Эрни будет меня ждать, мелькнула у нее мысль.

— Н-нет, я себя нормально чувствую.

— Я пойду с тобой, — сказал Родерик с плутовской улыбкой и, обняв жену, двинулся к двери, которая вела в дом.

Тихий смех Вивиан был полон желания. Алекс застыла как вкопанная, глядя, как эти двое исчезают из виду и страстно мечтая с той же свободой ответить на призыв Эрни. Чтобы он поднял ее на руки и отнес к себе в комнату, а потом…

— Завидуешь Вивиан?

Алекс едва не подпрыгнула, услышав такой простой и такой тонкий вопрос. Испугавшись, что Эрни может прочесть ее мысли, она поспешно перевела взгляд на фотографа, который, уже спустился с веранды и направился к гостям.

— Полагаю, что твое молчание означает «да». Откуда я делаю вывод, что ты сама была бы не прочь выйти за Родерика.

Пораженная Алекс невольно воскликнула:

— Ничего подобного!

Но Эрни скептически посмотрел на нее.

— Ты всегда на него заглядывалась. И сама же мне сейчас напомнила, что он унаследует ферму и поместье: то, что заменило бы тебе отцовскую ферму, которая отойдет к твоим братьям. И ты всегда хорошо относилась к Родерику, Александра.

— Мы друзья, и только, — запротестовала Алекс, которой отнюдь не пришлись по вкусу мысли, приписанные ей Эрни. — Но я никогда не хотела стать его женой. И никогда не домогалась этого поместья. И если я завидую Вивиан, то лишь потому…

— Потому что теперь он будет обнимать только ее? — иронически произнес Эрни. — Надо думать, ты последний раз обнимала его — тогда, в беседке, после церемонии. Чувствуешь себя одинокой и хочешь найти…

— Перестань! — Алекс топнула ногой, ощущая собственное бессилие. — Ничего такого я к Родерику не чувствую!

— Бедняжка Алекс… — протянул Эрни. — Полагаешь, я не видел, как ты сравнивала нас троих, пока мы стояли там, перед беседкой? О чем ты размышляла тогда? Родерик женился. Джозеф ни о ком, кроме Анжелы Марии Оливейры, думать не может. Остался один я, верно? Один Эрни, на которого тебе всегда было наплевать.

Алекс отчаянно замотала головой, лишившись дара речи от нелепости подобного предположения.

— И вот ты решила испробовать на мне свои женские чары… — Эрни обхватил девушку за талию и так крепко прижал к себе, что она инстинктивно уперлась ладонями ему в грудь. — Что ж, попытаюсь тебя не разочаровать…

Алекс по-прежнему ничего не могла вымолвить в свое оправдание. Да и судя по взгляду, Эрни не пожелал бы ее слушать. Глаза его впились в глаза девушки с той же свирепостью, какую он вкладывал в свои слова.

— …в том, в чем ты считаешь меня экспертом. Плейбой Принс — ведь так ты меня называешь?

Во рту Алекс пересохло. Она по-прежнему не могла говорить.

— Но в эту игру всегда играют двое. Так почему бы тебе не обвить руками мою шею, а, Александра? Ведь ты обнимала и Родерика, и Джозефа много, много раз… Но никогда — меня.

Яростный вызов всколыхнул в душе Алекс похороненные желания. Какая разница, что она говорит или делает, если ей все равно никогда ни в чем не убедить Эрни, так почему бы не воспользоваться ситуацией? Эрни сам звал ее — неважно, что в нем говорил гнев.

Обвить руками его шею… Ее ладони медленно поползли вверх, по его крепкой широкой груди, по напряженным плечам. Алекс еще теснее прижалась к нему так, что напрягшиеся соски вдавились в эту жаркую преграду. И вот руки, гладя и лаская, коснулись шеи Эрни и обвили ее. Теперь Алекс словно каждой клеточкой своего тела впитывала близость мужчины, которого так долго желала.

Зрачки Эрни расширились, дыхание участилось, диктуя свой ритм дыханию девушки. Он притиснул ее к себе, так что Алекс почувствовала его возбуждение, и трепет сладкого восторга пробежал по ее телу.

В ответ пальцы Алекс скользнули в густые волосы Эрни, в неукротимые черные кудри. Она наслаждалась, касаясь его волос. А Эрни тем временем склонил голову, приблизив свое лицо к лицу девушки. Его глаза были как иссиня-черный бархат, и Алекс знала, что он сейчас поцелует ее, и сердце сладко замирало при этой мысли. Так и должно было быть…

Когда его рот впился в ее губы, безумная жажда охватила Алекс. Она желала так много, с таким нетерпением… Руки стиснули голову Эрни, чтобы продлить поцелуй, который заставлял ее таять в буйстве пронизывающих все существо эмоций и ощущений.

Сила ответного желания пробудила в ней уже не сладкий восторг, а мучительное стремление завладеть обещанным.

— Пойдем к тебе в комнату…

Эрни так резко отстранился, а его дыхание таким жаром опалило висок, что ошеломленная Алекс не уловила смысла сказанного. Она перевела дух, жалея, что поцелуй прервался. Губы Эрни почти прижались к ее щеке.

— Ты ведь этого хочешь, не правда ли?

«Да!» — откликнулось что-то в ее душе. Но тут до нее дошло, что Эрни сказал перед этим. Пойти к ней в комнату?

Это означало довести до конца то, что она начала, ответив на вспышку его гнева. А что потом? Эрни наверняка решит, что она использует его в качестве замены Родерику или Джозефу. Ужасно, ужасно…

Эрни поднял голову и расправил плечи.

— Тебя, надо полагать, поражает, что нас так влечет друг к другу, да, Александра?

Ошеломленная собственной внезапной пылкостью, Алекс сначала опустила руки ему на плечи и только после этого осмелилась поднять взгляд. В темных глазах Эрни горел вызов.

— Ты же знаешь, что очень нравишься женщинам. С какой стати мне отличаться от них?

— Было мило, не правда ли? — съязвил он.

— Вряд ли это можно назвать милым, — покачала головой Алекс. — Больше похоже на извержение вулкана. И спасибо, что ты больше не относишься ко мне, как к младшей сестренке.

— Ну, ты сегодня со всей определенностью доказала, что ты женщина. И если захочешь продолжения…

В Алекс внезапно заговорила гордость.

— Не очень-то мне хочется вставать в очередь.

— Ты? В очередь?

Когда Эрни запрокинул голову и раскатисто рассмеялся, Алекс ощутила нестерпимое желание ударить его. Неужто она чем-то хуже тех женщин, которые были у него раньше? Его тело и губы уже ответили на этот вопрос: «Нет, не хуже». И если он станет отрицать очевидное, она точно ударит его!

В глазах Эрни плясали чертенята, когда он снова посмотрел на Алекс.

— Разве не знаешь, Александра Шонесси, что ты одна такая на всем белом свете? — Он легко прикоснулся кончиками пальцев к ее губам, и его голос упал до низкого гортанного шепота. — И это делает то, что ты мне подарила, таким… особенным.