Книга Трудная любовь - Мирра Хьюстон

— И ты решил — это твое призвание? — Линда наморщила носик.

— Боже мой, конечно нет! Я бы не справился.

Линда прижалась щекой к балке.

— Тогда… что ты пытался сказать мне? — Ее челка растрепалась на ветру, она стояла, обхватив себя руками.

— Я путешествовал по стране, спал на татами, ел рис, рыбу и водоросли. Однажды в маленькой деревушке встретил ремесленника, который делал резные деревянные безделушки. Он был так немощен, что мог двигать только пальцами, но все равно работал, вырезая прекрасный корабль. Старик провел всю свою жизнь в поисках совершенства.

— Здесь ты такого не встретишь.

— Нет? А это? — Ветер шуршал сухими листьями дубов и кленов. — Разве лист не совершенство?

Линда встряхнула головой:

— Я в детстве проводила часы в поисках совершенного листа. Они все были или с пятнами, или немного рваными.

— А камни? — спросил он, вынимая руки из карманов.

Ее ресницы дрогнули, когда он обнял ее. Взяв ее руку, он нежно разжал ее пальцы, вложил в ладонь маленький камешек и сжал пальцы в кулак.

— Не смотри, но постарайся почувствовать его.

Линда замерла, боясь, что до него доносится ее слишком громкое дыхание, а может быть даже биение сердца.

— Потрогай, он — совершенство.

Девушка закрыла глаза, концентрируясь. Камень был круглым, хорошо отполированным самим временем. Ричард видел, как она крутит его в ладони, и кончики ее пальцев ощупывают поверхность, вероятно, ища недостатки.

— У меня привычка собирать камни повсюду, где только приходится бывать. Глинистые сланцы, агаты, обычные камешки с берегов рек…

Она тронула губы кончиком языка.

— А зачем?

— На память, наверное.

Она поднесла камень совсем близко к лицу и провела им по нижней губе.

Лунный свет подчеркивал золотистый блеск ее глаз цвета лесного ореха. Он мягко высвечивал плавные линии ее скул, подбородка, губ. Сумасшедшая луна, что она делала с ним…

Девушка повертела камешек в руках.

— О! Нашла… Какая-то шероховатость. — Большим пальцем она потерла темное пятно, которое портило гладкую серую поверхность.

— Кровь, — объяснил он.

Линда вздрогнула. Камень выпал из ее пальцев. Негромко стукнув, упал на крышу, покатился по ней и исчез в темноте.

— Господи! — Линда безрассудно наклонилась над краем, вытянув руки, как если бы могла схватить его. — Прости, Ричард. Мы можем слезть и поискать его.

Он положил руки на ее плечи и буквально втянул ее обратно.

— Пусть летит. Пришло время отпустить его.

— Но… ты сказал кровь? Чья?

— Моя.

Она повернула к нему испуганное лицо.

— Ричард, как это ужасно.

Ему пришлось рассказать ей об автомобильной аварии, о том, как из-за своего безрассудства он потерял контроль над машиной, отрикошетил от грузовика и врезался в дорожное ограждение. Как его выбросило из машины и засыпало унитазами. Как вдобавок ко всему, ему, переломанному, истекающему кровью, целую вечность пришлось провисеть на краю пропасти, судорожно хватаясь за корни и камни. В те страшные минуты он давал жаркие обещания Богу больше не рисковать, что шло вразрез со всеми его принципами и склонностями характера. Потом пришло спасение, и его отправили в больницу. Медсестра вытащила камень из его судорожно сжатого кулака и отдала Чарльзу.

— Годом позже я вернулся на место аварии. Хотел выбросить камень, но не смог.

Линда с отчаянием в голосе воскликнула:

— И теперь я потеряла его!

Он противился желанию погладить выбившуюся из-за ее уха прядку.

— Ничего… Я уже покончил с этим суеверием. Талисманы мне ни к чему.

— Да? — Она накрыла его огромную руку своей маленькой ладонью. — Ты постоянно стремишься совершенствовать себя. Ищешь предел своих возможностей. Играешь в поддавки с судьбой… — Линда повернулась и стала приглаживать волосы. — И это пугает меня.

Меня тоже, подумал Ричард.

Он спустился вниз и, стоя на груде мешков, поймал в объятия ее восхитительное тело, затем аккуратно поставил девушку на пол. Все его естество проснулось и затрепетало при этом. Когда он крепко прижал ее к себе и ощутил каждый изгиб ее фигурки, в паху возникло сладостное напряжение. Девушка не сказала ни слова, и он тоже.

Всю дорогу, пока Ричард подвозил Линду до ее машины, оставленной на пляже, он старался не смотреть на румянец, заливавший ее щеки, на нежный профиль и сплетенные на коленях нервные тонкие пальцы. И вздохнул с облегчением, когда его спутница уехала, хотя им так и не пришлось поговорить о своих взаимоотношениях.

Теперь, если ему захочется увидеть ее снова, он должен будет придумать основательный предлог. Что-то, что не спугнет ее, позволит им сохранить безопасное расстояние и держать чувства в узде. Ричард должен сделать это для самой Линды. Девушка может предполагать, что риск взбодрит ее, внесет новый импульс в ее размеренную жизнь. Но на самом деле ей это не нужно. Она создана для спокойной жизни и превосходно справилась бы с ролью образцовой жены, это было всегда очевидно. Ему, возбужденному и обнадеженному ее поведением, пришлось повторять это себе по дороге домой, куда он поехал, чтобы отметиться и не подвергать лишнему беспокойству родителей.

Ричард не собирался пользоваться ключами Линды, по крайней мере, этой ночью.

Он лежал в своей тесной каморке под самой крышей и прислушивался к равномерным носовым пассажам кузена Тома. Ключи, подумал он, когда в комнате стало невыносимо душно. Камень…

И вот пятнадцать минут спустя он уже ползал вокруг фундамента недостроенного дома, ощупывая землю руками. Наконец ему удалось нащупать заветный камешек. Узнав его на ощупь и почувствовав, как тот сразу уютно устроился в его ладони, Ричард с облегчением вздохнул. Видела бы сейчас его Линда, ведь перед ней он хорохорился, боясь невольной насмешки с ее стороны. Напряжение дня давало себя знать, нога ныла, и ему пришлось сесть тут же — на холодные цементные блоки. Замерев в таком положении, он стал прокручивать в своей памяти образ девушки: от мечтательной золотоволосой девочки его юности до изящной женщины, в какую она превратилась сейчас…

Сколько он так просидел — трудно сказать, часы остались дома. Постепенно восточный край неба порозовел, и птицы запели на деревьях. Перед его глазами четче обозначились два предмета, приведшие его сюда этой ночью. В правой руке он держал камень, а в левой — фотографию Линды в день ее восемнадцатилетия. Линды юной и чистой.

Ричард вернулся в дом с восходом солнца, наблюдая, как за окном один за другим гаснут фонари. Деревянный дом Бейли был довольно массивным. Он вошел через заднюю дверь, тихо пробрался на кухню и заварил кофе в огромной кофеварке, предназначенной для гостей. Когда кофе сварился, встал отец. Ричард налил ему чашку, и они вместе сели за кухонный стол.