Книга В тени лесов - Роберт Энтони Сальваторе

– Так забудь о том случае, – сказал Кеддерли, насколько возможно сдерживаясь, – и не вини себя. Барджин был могущественным противником, с уловками и чарами превыше нашего понимания.

– Я не могу забыть об этом, – ответил Руфо.

– Так чего ты пришел ко мне? – взорвался Кеддерли. – Чтоб я простил тебя? Пожалуйста, прямо сейчас. Все, ты прощен. Твоя совесть чиста. – Кеддерли отодвинул его, направляясь в холл.

Руфо схватил его за плечо и развернул к себе. – Я не могу просить твоего прощения прежде чем я не простил себя сам, – объяснил он, и выражение боли на его лице тронуло Кеддерли.

– Мы всегда можем простить сами себя, – заметил Кеддерли, глядя вниз, и его взгляд упал на сосуд в его руках. Это зрелище напомнило ему преследующие его самого мысли об убитом Барджине.

– Я бы хотел пойти с тобой, – сказал Руфо.

Кеддерли не мог ответить несколько мгновений; Руфо был полон сюрпризов сегодня!

– Я должен вернуть свое достоинство, – объяснил верзила. – Как и ты, я должен увидеть эту загадку, или что бы там ни было, пройти вплоть до самого конца. Только тогда я смогу простить свои действия пять недель назад. – Кеддерли попытался было выскользнуть в сторону холла, но Руфо немедленно втащил его назад.

– Братья-гномы ушли, – напомнил ему Руфо. – А друид Невандер мертв. Тебе может понадобиться помощь.

– Тебе не меня надо спрашивать, – увильнул Кеддерли. – Декан Тобикус…

– Декан Тобикус отправил меня к Наставнику Авери, – перебил Руфо, – а Авери к тебе. Я могу идти если ты разрешишь, так они сказали, и принц Эльберет тоже согласился.

Кеддерли колебался и раздумывал еще несколько мгновений. После всего что произошло, он не был уверен, что может доверять Руфо, но он не мог и не замечать мольбы в глазах угловатого парня.

– У тебя меньше чем полчаса, чтобы собраться в дорогу, – сказал он. Черные глаза Руфо просияли.

– Я уже готов.

Почему-то, Кеддерли не был удивлен.

Эльберет и Даника ожидали Кеддерли за изукрашенными двойными дверями Библиотеки. Там также были Авери, Пертелоп, и две свободные лошади – похоже, наставники ожидали, что Кеддерли позволит Руфо отправиться с ним.

Даника широко улыбнулась Кеддерли, но улыбка немедленно растворилась и ее полные губы хмуро сжались, как только она увидела Руфо, выходящего из дверей за спиной Кеддерли.

Кеддерли только пожал плечами вместо объяснения, и влез на лошадь ближайшую к Данике.

Взгляд монашки потеплел, когда она увидела, как Руфо пытается вскарабкаться на свою лошадь. Юноша был столь неуклюж, что Даника не могла не пожалеть его. Она кивнула Кеддерли; у нее появилась уверенность, что она сможет оставить прошлое позади и сосредоточиться на том, что ждет их на пути.

– Ты многое увидишь по дороге и в эльфийском лесу, – Пертелоп сказала Кеддерли, подойдя к его коню. Кеддерли пытался не замечать плотное платье веселой наставницы, но ее длинные рукава смотрелись явно не к месту, особенно в теплый летний день.

– Увидишь много удивительного, – продолжила Пертелоп. – И я знаю, ты многому научишься за то короткое время, что проведешь вне Библиотеки, больше, чем за все предыдущие годы.

Кеддерли удивленно взглянул на нее, не уверенный как понимать ее странные слова.

– Ты увидишь, – обьяснила Пертелоп, изо всех сил пытаясь сдержать смех, чтобы не смутить юного клерика. – Там больше жизни чем приключений, дорогой Кеддерли, и больше живут чем читают книги.

– Но, если у тебя будет свободное время… – продолжила она, вынимая огромный том из складок своей рясы. Кеддерли узнал эту книгу, как только она протянула ее ему, поскольку он, как и все священники Ордена, изучал эту работу с первых дней пребывания в Библиотеке: Том Вселенской Гармонии, главная священная книга Денейра.

– На счастье? – смущенно спросил он.

– На чтение, – твердо ответила Пертелоп.

– Но…

– Я уверена, что ты заучил эту книгу, – перебила Пертелоп, – но сомневаюсь, что ты сумел правильно ее прочесть.

Кеддерли испугался, что выглядит таким же идиотом, каким себя чувствует. Он с усилием закрыл свою отвисшую челюсть.

– Слова могут быть прочитаны по разному, – сказала Пертелоп, и приподнялась на цыпочки, чтобы чмокнуть Кеддерли в щеку. – А вот это на счастье, – обьяснила наставница, подмигивая Данике.

– Я бы так хотел пойти с вами! – вдруг возопил Наставник Авери. – О, увидеть вновь Шильмисту! – Он вытер платком глаза и свое полнощекое лицо.

– Вы не можете, – холодно отрезал Эльберет, утомленный долгим прощанием. Он тронул поводья Теммерисы, своего белоснежного жеребца, и могучий конь взметнулся, звеня тысячами бубенцов при каждом шаге. Киеркан Руфо последовал за эльфом, и Даника тоже тронулась с места.

Кеддерли перевел взгляд с Тома Вселенской Гармонии на Наставницу Пертелоп и улыбнулся.

– Твое впечатление от мира будет меняться с возрастом, – Пертелоп сказала так тихо, что остальные не услышали. – И хотя слова в книге означают лишь одно, ты можешь прочитать их по-разному. Сердце Денейра – сердце поэта, а сердце поэта летит по ветру в тени облаков.

Кеддерли взялся за толстую книгу обеими руками. Его ощущение мира, морали, действительно изменилось. Он убил человека, и получил приключение подобное тем, о которых тысячи раз читал в книгах легенд.

– Прочти ее, – серьезно сказала ему Пертелоп. Она повернулась обратно к Библиотеке, взяла Авери под руку и увела его прочь.

Лошадь Кеддерли сделала первый шаг, и юный клерик оказался в дороге.

Глава 4. Неуверенность

Фелкин оглядел своих восьмерых спутников, чувствуя себя небезопасно, несмотря на их сопровождение. Они вышли на глубокую разведку в Шильмисту по приказу Рагнора, грубого, безжалостного огриллона. Фелкин не обсуждал приказы, даже со своими товарищами гоблинами, полагая, что какая бы опасность не таилась в эльфийском лесу, она не сравнится со всей мощью гнева Рагнора!

Теперь же Фелкин не был так уверен. Они ничего не видели, ничего не слышали, но каждый из девяти гоблинов в отряде разведчиков чувствовал, что они не одни.

Они пересекли песчаный холм и вошли в густые заросли папоротника, росшего в тени раскидистых вязов.

– Что это было? – хрюкнул один гоблин, пригнувшись к земле и пытаясь следовать взглядом за быстрой, неуловимой фигурой сквозь глубокие тени. Все в отряде нервно мялись, чувствуя себя уязвимыми.

– Цыц! – выругался Фелкин, боясь шума больше чем вражеских шпионов.

– Что это?… – гоблин попытался спросить снова, но его слова были прерваны стрелой, пробившей его горло.

Восемь оставшихся гоблинов бросились в укрытие, упав в папоротники и карабкаясь на вязы. Фелкин услышал шум, словно сломалась палка, и ближайший к нему гоблин воспарил в воздух, лягаясь и хрипя, поскольку ловчая петля затянулась у него на шее.