Книга Любить птичку-ткачика - Светлана Лубенец

* * *

После посещения сыскного агентства Мила чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что она только что совершила тягчайшее преступление. Она предала Олега, который ей доверяет. Как теперь смотреть ему в глаза? Как отвечать на его поцелуи? Хотя… он ведь совершенно спокойно смотрит в глаза ей, хотя занимается любовью еще и с какой-то Дарьей Александровной Сельвинской! Возможно, что и не с ней одной!

Как Мила ни уговаривала себя, что все сделала правильно, выдержать взгляды Олега в этот вечер так и не смогла. Сославшись на головную боль, она легла в постель виноватым лицом к стенке. Олег какое-то время еще послонялся туда-сюда по квартире и завалился к Миле под бочок, зарывшись лицом ей в волосы. Она не шевельнулась. Романец заснул первым, жарко дыша ей в шею. Может быть, у него все же чистая совесть? Если частный сыщик, Цебоев Владимир Юрьевич, это докажет, счастливее Милы не будет никого на свете. А Олег… Олег никогда не узнает, что она на полном серьезе подвергала его искренность сомнению. А говоря иначе – предала.

* * *

В конце следующей недели, когда Мила уже начала радоваться тому, что Олег «никак не проявил своей симпатии к другой женщине», ей позвонил Цебоев и предложил встретиться. Мила согласилась и остаток времени до встречи с сыщиком провела в таком нервном напряжении, что у нее начали непроизвольно съезжать набок губы.

Вместо того чтобы сразу выложить Миле то, что выяснил, Владимир Юрьевич долго копался в ящиках стола, перекладывая туда-сюда какие-то бумаги, и даже поменял местами настольный календарь с пачкой ядовито-желтой бумаги для заметок.

– По-моему, вы тянете время, – дрожащим голосом заметила ему Мила. – Неужели то, что вы узнали, настолько ужасно?

– Нет, собственно, не ужасно… – ответил он и сложил ровной стопочкой журналы, которые до этого валялись на краю его просторного стола в полном беспорядке. – Просто Оружейной улицы в Петербурге нет.

– Как это нет?! – возмутилась Мила. – Я же видела адрес на конверте: Санкт-Петербург, улица Оружейная…

– В Петербурге есть улица Оружейника Федорова…

– Нет-нет! При чем тут какой-то Федоров? – возмущенно перебила его Мила. – Уж Федорова я запомнила бы…

– И, тем не менее, просто Оружейной улицы у нас нет. Можете сами посмотреть по карте города. – Владимир Юрьевич придвинул к ней толстый справочник.

Мила с ужасом взглянула на уже изрядно потрепанную книгу, отрицательно покачала головой и промямлила:

– То есть вы ничего не узнали…

– Нет… почему же… Вот посмотрите… – Цебоев достал из выдвижного ящика стола ту самую голубую папочку с надписью «Дело Ивиной Л.Л.» и извлек из нее пачку фотографий, которую протянул Миле. Она неохотно взяла ее в руки.

– Вы посмотрите, посмотрите, – вынужден был еще раз предложить ей сыщик, потому что Мила никак не могла заставить себя взглянуть на фотографии. Она очередной раз тяжело вздохнула и все-таки принялась перебирать яркие снимки:

Олег входит в подъезд дома.

Крупная кирпичная кладка, на которой табличка с надписью: «ул. Разъезжая 17». Не Оружейная…

Олег выходит из подъезда с миловидной женщиной лет тридцати.

Олег обнимает эту женщину и тянется губами к ее щеке.

Женщина обнимает Олега.

Они вместе садятся в его машину.

Олег с мальчиком-подростком стреляют в тире.

Олег с этим же мальчиком в кафе.

Олег, мальчик и все та же миловидная женщина лет тридцати идут по улице и улыбаются.

– Кто это? – прошептала Мила, ткнув пальцем в миловидную женщину.

– Это Кострикова Зоя Сергеевна, – охотно отозвался детектив, любовно оглядывая снимки.

– Зоя Сергеевна… – зачем-то повторила за ним Мила. – А где же Сельвинская Дарья Александровна?

– Дарья Александровна Сельвинская не зарегистрирована среди жителей Санкт-Петербурга.

– Как не зарегистрирована? – окончательно испугалась Мила. Неужели конверт и письмо ей примерещились на почве ужасающей ревности? Нет… этого не может быть… Гелька ведь тоже видела письмо… Она и газету с адресом конторы «Шерлок Холмс» подсунула…

– Не зарегистрирована, и все, – твердо ответил Цебоев. – Может быть, она живет без прописки? Снимает квартиру на птичьих правах?

– Я… я не знаю… А эта… Зоя… она кто? Любовница… – Мила с большим трудом произнесла это слово при постороннем, хотя уже сто раз проговаривала его мысленно. Сыщик сделал вид, что не заметил ее сорвавшегося голоса, и с удовольствием объяснил:

– Зоя Сергеевна Кострикова – бывшая жена Олега Станиславовича Романца. Разве он не сообщил вам, что был женат?

– Сообщил, но… В общем, он говорил, что женитьба была ошибкой юности, что они с бывшей женой не общаются…

– Как видите, общаются!

– А этот мальчик… он… – Мила не смогла закончить вопрос, но Владимир Юрьевич мгновенно пришел ей на помощь:

– А мальчик по имени Ваня приходится сыном Зое Сергеевне и Олегу Станиславовичу.

– Не может быть… – с трудом проговорила непослушными губами Мила.

– Похоже, что о сыне Романца вы слышите первый раз? – с легкой усмешкой спросил Цебоев, и Мила поняла, что беспристрастие гораздо больше шло его круглому лицу. Ей пришлось нехотя согласиться:

– Да… первый…

– И вас это сообщение не радует?

– Представьте, нет! – довольно зло ответила она.

– Но, к сожалению, это все сведения, которыми мы пока располагаем. – Владимир Юрьевич вытащил из напряженных пальцев Милы пачку фотографий и аккуратно вложил ее все в ту же голубую папочку с белой кнопкой.

– Пока… То есть… – начала она.

– То есть мы можем продолжить работу, если вы этого хотите.

– Я? Да… пожалуй, хочу… Конечно же, хочу! Мне непременно надо знать, сколько подобных… Зой Костриковых… Романец еще имеет за душой!

Мила поймала себя на том, что почти кричит. В сильном смущении она посмотрела в лицо Цебоева. Оно по-прежнему оставалось спокойным и невозмутимым. Чертов сыщик! Да разве можно заниматься своей работой настолько бесстрастно?! Хоть бы изобразил сочувствие, если уж не может его испытывать! Честное слово, Мила готова была бы приплачивать за неравнодушие! Может быть, ей следовало обратиться в другое агентство?

* * *

Мила сидела на табуретке в собственной кухне в позе нахохлившегося несчастного воробья. Что же теперь делать? Как себя вести с Олегом? Сделать вид, что она ничего не знает? А что, собственно, ей остается? Если бы она прекратила следствие, тогда могла бы начать выяснять отношения. А раз дала добро на продолжение дела «Ивина против Романца», значит, должна помалкивать. Но как же это тяжко… Особенно невыносимо отвечать на его поцелуи и лживые уверения в любви. Он любит своего сына и, похоже, бывшую жену. На фотографиях Цебоева у Олега очень счастливая физиономия. Непонятно, зачем же он обманывал Милу, зачем врал, что не поддерживает отношений с бывшей женой… А может быть, это не он, а она дала ему отставку? Мужчинам всегда стыдно признаваться в том, что их бросила женщина. Может быть, Олег ходит следом за бывшей женой и умоляет о любви, а Милу держит про запас, на тот случай, если с Зоей Сергеевной Костриковой так ничего и не выйдет. И потом… с этой женщиной его сын… А Сельвинская? Кто же такая Сельвинская? И зачем Олег ей врет? Какая у него цель?