Книга Космическая станция «Василиск» - Дэвид Марк Вебер

– Ты был прав, Джордж, – сказал он Льюису, изо всех сил стараясь не сорваться на крик. – Соня действительно что-то задумала.

– Да, сэр, – тихо ответил Льюис. Он поднялся с места, встал за плечом адмирала и воззрился на единственный работающий экран. – А вон и остальные, – вздохнул он, и д’Орвиль поморщился, когда начштаба показал основные силы Хэмпхилл.

Боевая стена Защитников перестраивалась. Они перешли от частичного торможения к максимальному, и весь их строй сместился. Новый курс Защитников пересекался с курсом Атакующих под острым углом, и расстояние между противниками стремительно сокращалось. Дистанция все еще не позволяла Соне достичь идеального пересечения и ударить всей бортовой мощью прямо в зубы преследователям, способным ответить только носовыми орудиями, но явно спланированный заранее маневр, вкупе с неразберихой в командовании, позволил ее авангарду сконцентрировать огонь на ведущих кораблях противника. Бортовые залпы Защитников вгрызлись в гравистены, и, хотя угол атаки продолжал оставаться острым, он все равно позволял посылать ракеты внутрь импеллерных клиньев Многие снаряды останавливала точечная защита, но отвратительные, яркие коды боевых повреждений то и дело перекрывали светлые точки кораблей Атакующих, по мере того как дальнобойный огонь вспарывал эти сладкие, незащищенные цели.

Адмирал д’Орвиль стиснул кулаки, затем вздохнул и с ледяной улыбкой заставил себя откинуться на спинку кресла. С Соней теперь несколько месяцев невозможно будет общаться, и он едва ли мог винить ее. Прежде чем несколько смешавшийся плотный строй распутается и изменит курс, они потеряют еще некоторое количество кораблей, но их и так повреждено достаточно, чтобы сравнять шансы… и кто знает, когда нагрянет эта «отдельная эскадра»?

Происходящее выглядит очень нехарактерно для Сони, но, безусловно, эффективно. Себастьян д’Орвиль взял на заметку: точно выяснить личность командира крейсера. На капитана, сумевшего выполнить этот маленький маневр, стоило обратить внимание, и адмирал собирался сообщить ему об этом лично.

Если, конечно, он сможет сдержаться и не придушит подлого ублюдка до того, как поздравит его.

Глава 4

Виктория никогда не могла понять, как напиток с таким изумительным запахом может быть столь ужасен на вкус. Богатый аромат кофе заполнял все тесное пространство центрального поста, однако у локтя капитана стюард первого класса Мак-Гиннес поставил чашку с горячим какао. Уж не мутировали ли мантикорские кофейные деревья в новой для них среде? Подобные вещи уже случались, но, учитывая потрясающий энтузиазм, с которым большинство офицеров КФМ поглощали ужасное пойло, называемое «кофе», разгадка заключалась в чем-то другом.

Однако сегодня никто особого удовольствия не выказывал. Всеобщее ликование, охватившее экипаж крейсера после «уничтожения» д’Орвилевского флагмана, давным-давно сошло на нет.

Харрингтон подавила вздох и с ничего не выражающим лицом отпила какао. С первой частью задания в давешних маневрах их флот справился гораздо лучше ожидаемого, но – будто в качестве компенсации – последующие задачи все больше и больше напоминали оживший кошмар. Как она и предполагала, д’Орвиль и капитаны его эскадры вполне оценили эффективность «Бесстрашного» и приняли все необходимые меры. Более того, они, похоже, затаили личную обиду на ее крейсер. Еще бы! Хэмпхилловские дредноуты отдельного эскадрона заставили уцелевших Атакующих позорно отступить. Потери д’Орвиля составили сорок два процента.

И что бы там ни говорил Зеленый адмирал о своем восхищении, д’Орвилевские капитаны завели привычку охотиться за Викторией. Как еще можно было взять к ногтю «Бесстрашный», если не победой в учениях! В четырнадцати «боях» легкий крейсер «уничтожили» тринадцать раз, и только дважды, если не считать «Короля Роджера», ему удалось прихватить врага с собой.

На корабле царило уныние. Служить постоянной мишенью – занятие изматывающее. Придирки адмирала Хэмпхилл только ухудшали дело. Леди Соню злил провал ее идеи с секретным оружием, а следовательно, и тщетность надежды на ускоренное продвижение по службе. Поздравительные послания командиру «Бесстрашного» сменились раздраженными, угрожающими… и даже хуже. Быть может, Красный адмирал и понимала, что в происходящем следует винить отнюдь не капитана Харрингтон, но подобное понимание явно не делало ее доброжелательнее.

Экипаж «Бесстрашного» также не испытывал к новому шкиперу особенно теплых чувств. Их уважение к ее первоначальному успеху переросло в неприязнь, а гордость и за себя, и за свой корабль изрядно подрассеялась. Оказаться «убитыми» столько раз – на кого угодно подействовало бы угнетающе, но личный состав Атакующих, демонстрируя неприкрытое злорадство в промежутках между учениями, постоянно добавлял им горечи. Потеря экипажем уверенности в себе – при любых обстоятельствах достаточно скверное явление, но для корабля с новым капитаном это могло обернуться катастрофой. Офицеры и рядовые все больше склонялись к мнению, что их командир вовсе не блистал талантом в тот первый день и удача объяснялась чистым везением, а не воинским мастерством. Все опасались, что в один прекрасный день с таким руководством окажутся в реальной боевой ситуации и будут поголовно спущены в сортир.

Харрингтон все прекрасно понимала. На их месте она, наверное, думала бы так же… Но если они считали себя несчастными, то могли бы задуматься, каково в такой ситуации капитану.

– Итак, леди и джентльмены…

Чашка из-под какао вернулась на блюдце, кофейные чашки последовали ее примеру. Офицеры настороженно уставились на своего командира.

Виктория ввела в обычай регулярные собрания старшего состава. Многие капитаны предпочитали сбрасывать подобную деятельность на плечи первых помощников, поскольку именно в обязанности старпома входило обеспечивать гладкую работу корабля. Однако капитан Харрингтон считала нужным получать регулярные отчеты напрямую. Конечно, это требовало и некоторых дополнительных усилий, чтобы избежать впечатления, будто она подкапывается под традиционную власть собственного старпома. Но ей казалось, что корабельные офицеры в целом работают друг с другом (и со своим начальством) более эффективно, если имеют возможность озвучить свои проблемы, достижения и обсудить нужды вверенных им подразделений с самим капитаном. Подобная система прекрасно служила ей на «Соколином Крыле», где воодушевленное сотрудничество комсостава внесло немалый вклад в успехи эсминца. Однако в случае «Бесстрашного» она не работала. Новые подчиненные Виктории боялись, что она свалит на них ответственность за неудачи их корабля, и не проявляли заинтересованности в совместном мозговом штурме.

Теперь Харрингтон в деревянных позах и застывших выражениях лиц видела собственное поражение. Лейтенант Вебстер, офицер связи, нес вахту, все остальные присутствовали… по крайней мере, физически.

Лейтенант-коммандер Маккеон восседал за дальним концом стола, напряженный, с каменным лицом: загадка, скрывающая некую внутреннюю проблему, простирающуюся далеко за пределы несчастного итога маневров. Лейтенант-коммандер Сантос, старший механик – выше ее по должности был только Маккеон, – сидела по правую руку от него, тупо уставившись в пустой экран своего блокнота, словно отгородившись от остального конференц-зала. Лейтенант Стромболи, астрогатор, полный чернобровый здоровяк, съежился на своем стуле как ребенок, боящийся, что ему попадет.