Книга Подарки Деда Маразма - Татьяна Луганцева

– А… это ты, вертихвостка!

– Почему вы меня оскорбляете?

– Первое мое впечатление о тебе было правильным. Сразу было видно, что ты не приучена к труду, – вытерла пыльные руки о фартук Клавдия Михайловна.

– Это не повод оскорблять меня.

– Ты еще не знаешь, как я оскорбляю! Я вот что тебе скажу, никакую практику я тебе не зачту! Почему ты не вышла на работу?!

– Я и пришла к вам, Клавдия Михайловна, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию, – занервничала Марта.

– Объяснять, что ты – лодырь, мне не надо, это и так понятно! – рявкнула Клавдия Михайловна, сморщившись и разгоняя рукой дым от сигареты. – Да еще и дымишь, как паровоз!

– У меня убили мужа, – вставила Марта и сама испугалась, так как ее слова прозвучали очень зловеще в пустом цеху.

Клавдия Михайловна так и села… рядом с Мартой прямо на стол.

– Как это убили?!

– Обычно. Из огнестрельного оружия, – ответила Марта и затянулась.

Бригадир моргала накрашенными в синий цвет веками.

– Ты так говоришь, Марта, словно это обычное дело, чтобы человека убивали из огнестрельного оружия… Скажи честно, а ты это не выдумала, чтобы не ходить на практику? Я уже здесь за много лет шефства над твоим институтом столько неправдоподобных историй наслушалась!

Марта возмущенно выпустила струю сигаретного дыма в сторону Клавдии Михайловны.

– Да вы что, с ума сошли со своей практикой?! Кто же такие вещи будет говорить даже в шутку?! Вы еще скажите, что я сама заказала своего мужа только для того, чтобы откосить от практики!

– Ладно, ладно, дочка, успокойся. Может, чем надо помочь? Девочки из моей бригады всегда помогут.

– Нет, спасибо, – растрогалась Марта, стараясь не смотреть на бригадира, чтобы не расплакаться. – Теперь мне придется работать на месте мужа, поэтому я перевожусь в институте на вечернее отделение и больше посещать вашу практику не буду. Мне в ректорате идут навстречу, так как я, между прочим, хорошо учусь! – тряхнула головой Марта.

– Конечно, конечно… дай закурить, – попросила Клавдия Михайловна.

Марта исполнила ее просьбу. Бригадирша глубоко затянулась и сказала:

– Вот, значит, как в жизни получается… Многие мои девочки мечтают выйти замуж за богатого и больше не работать. А богатого-то мужа могут убить в любой момент, и останешься опять у разбитого корыта. Хорошо, если есть голова на плечах да профессией какой-нибудь владеешь. Учиться надо, правильно говорил Ленин! – На такой патетической ноте бригадир и закончила свое выступление.

Клавдия Михайловна, видимо вспомнив о том, что руки у Марты приделаны к туловищу не тем концом, с опаской покосилась на молчаливую, поникшую фигуру на стуле и спросила:

– Значит, теперь вынуждена пойти на работу? А что ты умеешь делать-то?

– Я буду директором акционерного общества «Вечный покой».

– Красивое название… Чем будешь заниматься?

– Распределять землю на кладбище и организовывать похороны, – менее воодушевленно ответила Марта.

Клавдия Михайловна закашлялась сигаретным дымом.

– Шутишь?! Ты будешь директором кладбища?!

– Получается, что да…

– Зачем тебе это надо?! Чтобы такая молодая девушка занималась таким делом!

– Дело как дело! – тряхнула темной челкой Марта, думая о том, что все люди, которые узнают о предстоящем роде ее деятельности, почему-то активно уговаривают ее не заниматься этим.

– Может, лучше придешь к нам на фабрику? Я даже закрою глаза на то, что ты ни черта делать не умеешь! Со временем научишься.

Теперь уже пришла очередь закашляться Марте.

– Нет уж… фабрики мне вашей хватило в первый и последний для меня день практики!

– Бедная ты моя, как же ты будешь жить и работать? – сочувственно покачала головой бригадирша.

– Как-нибудь…

– Ну да… с божьей помощью… Жалко твоего мужа, конечно. Такой красивый молодой человек, правда, несколько чудаковатый, то есть придурковатый, тьфу! О покойниках плохо не говорят. – Клавдия Михайловна перекрестилась левой рукой, потому что правой рукой она держала сигарету.

Марта удивленно подняла на нее большие синие глаза, для нее явилось откровением, что Клавдия Михайловна знала Диму.

– Вы знали Диму? – спросила она.

– Не знала, конечно, просто видела один раз…

– Вы кого-то хоронили у него? – допытывалась Марта, пытаясь понять, где могли пересечься пути хозяина похоронного бизнеса «Вечный покой» и бригадира с фабрики «Головные уборы» Клавдии Михайловны.

– Типун тебе на язык. Никого я у него не хоронила. Я познакомилась с ним, когда он притащил на фабрику мешки с испорченными панамками.

Нижняя челюсть у Марты отвалилась.

– К-какие панамки?

– Здравствуйте! Те панамки, что ты испортила, ну, которые я дала тебе в качестве домашнего задания для исправления. Хотя… после такого потрясения я бы забыла, как меня зовут, не то что о каких-то панамках помнить. Что ты так побледнела? Получилось так… Меня вызвали к проходной. Я спустилась из цеха и сразу увидела, как наши охранники ругаются с каким-то молодым человеком. Охранники кричали, что поймали вора, который хотел вынести с фабрики товар. Молодой человек кричал, что меньше надо спать, что он не выносил мешок, а, наоборот, вносил на территорию фабрики. Ну, тут подошла я и, естественно, во всем разобралась. Надо отметить, что внешность молодого мужчины меня сразила наповал, а его необычная открытая и какая-то задорная улыбка сразу же обезоружила. Я когда-то в молодости от комсомольской организации, как передовик производства, ездила в ГДР. Тогда для меня это было целое событие. Маршрут нашей группы пересекся с маршрутом группы студентов из Франции. Так вот там был один юноша, внешне очень похожий на твоего мужа: спортивная фигура, открытый взгляд светлых глаз, очаровательная улыбка…

– Да вы просто поэтесса! – воскликнула Марта.

– А ты думаешь, что мы тут только панамки шьем? Да у нас тут такие женщины работают! Таисия Дмитриевна такие караваи печет! Надежда Игоревна шьет так на заказ дома, как ни один Версаче не сошьет! Молодая Алла Петровна поет в народном хоре, даже ездит по заграницам. Да что там говорить, у нас все женщины уникальные и талантливые! Отвлекаюсь я однако. Ну так вот, твой муж напомнил мне того француза. Он, я имею в виду французика, дарил мне розы каждое утро в гостинице, приглашал погулять по городу, угощал сдобными ванильными булочками. Но люди из органов, сопровождающие нашу группу в поездке, не разрешили мне встречаться с ним. Да и все равно ничего бы не получилось, я не знала его язык, он не знал ни слова по-русски… Молодые были и глупые, только смотрели друг на друга и краснели. – Накрашенные глаза Клавдии Михайловны наполнились каким-то внутренним светом, теми воспоминаниями юности, которые она бережно хранила в своем сердце.