Книга Изумрудный остров - Триш Уайли

— Просто ты заскорузлый деревенщина.

— Признаю, я заурядный сельский житель. За все время жизни в городе я не встретил ни одного человека, кто бы вызвал во мне хоть толику искренней симпатии. А ведь многие мои знакомые были людьми весьма достойными.

— Это скорее негативно характеризует тебя, нежели горожан.

— Не стану спорить.

— На мой взгляд, люди всюду одинаковые, что в провинции, что в мегаполисе. Возможно, большие города действительно отличаются большим скоплением амбициозных людей, которые стремятся переделать мир под себя. Ведь не секрет, что порой люди не совершают дурных поступков не по доброте душевной, а, что называется, из-за лени. Будь у них иной темперамент, они бы не остановились ни перед чем, доказывая собственное превосходство. В большом же городе каждый стремится доказать другому это самое пресловутое превосходство. Конкуренция...

— Это слишком сложно для меня, — рассмеялся Гаррет.

— Ты вызвал меня на этот разговор, а теперь самоустраняешься, — обиделась Килин. — Это нечестно!

— Такой вот я, — самодовольно произнес Гаррет.

— Но ты хоть иногда можешь быть до конца искренним?

— Трудно сказать, — задумался Гаррет. — С годами искренность исчерпывается вместе с простодушием.

— Тебе самому нравятся те перемены, которые произошли в тебе с возрастом? — поинтересовалась Килин.

— Некоторые перемены к добру, другие — наоборот.

— Значит, тебя можно заставить делать то, чего ты не хочешь?

— Почему ты так решила? — удивился такому переходу Гаррет.

— Ну, как же? Не все свои перемены приветствуешь, и в то же время позволил им состояться.

— А с тобой такого не случалось?

— Случается постоянно, — призналась Килин.

— И в чем ты видишь причину?

— Я слишком завишу от мнения окружающих. Я — дочь известной художницы. Повторять ее я не собираюсь. Превзойти не могу. Все остальное уже считается отступничеством, если не вырождением. Поэтому ты каждую секунду должен доказывать, что любое сравнение с твоим знаменитым родственником непозволительно. И делаешь это в меру своих возможностей, чаще всего неудачно.

— Твоя мать была настолько знаменита?

Вместо ответа Килин изумленно посмотрела на Гаррета.

— Дэрмот несколько раз упоминал о ней как о хорошем художнике, но я не предполагал, что в изобразительном искусстве она столь уж бесспорная величина.

— Она выставлялась по всему миру, читала лекции, выступала по телевидению. Ее постоянно приглашали принять участие в различных мероприятиях. Среди ее друзей были представители знати, крупные политические деятели, знаменитые артисты, известные светские личности... — пресным тоном произнесла Килин.

— Впечатляющая эпитафия, — ухмыльнулся Гаррет. — В каждом слове сквозит раздражение.

— Да. Это очень мешает мне думать о ней как о матери... Но хватит об этом, — улыбнулась девушка. — Скажи, как так случилось, что человек вроде тебя стал обычным пастухом?

Гаррет долго не мог унять напавший на него хохот.

— Позволь мне считать это комплиментом! — воодушевленно воскликнул он, отсмеявшись.

— Как тебе будет угодно, — отозвалась Килин.

— Но я не только развожу овец. Этим занятием не разживешься. Приходится делать множество других вещей. Я — крестьянин. Крестьянин именно в том широком значении слова, в каком оно существует уже несколько тысячелетий.

— Тогда расскажи мне об этом твоем занятии поподробнее, — настойчиво произнесла Килин.

— Когда-нибудь обязательно, — отшутился Гаррет, — но не сейчас...

Он отвернулся от Килин и посмотрел в сторону маяка, свет которого становился все пронзительней на фоне темнеющего неба.

— Итак, — он снова испытующе посмотрел на Килин, — ты хочешь пойти посмотреть маяк? Я помню, что ты не туристка, — ухмыльнулся Гаррет, — но все же приглашаю тебя поближе ознакомиться с главной достопримечательностью нашего острова.

— Почему ты думаешь, что мне это интересно? — повела головой Килин, отбросив волосы за плечи.

— Потому что именно на маяке Дэрмот впервые поцеловал твою маму.

— Он сам тебе это сказал? — заинтересовалась Килин.

— Нет.

— Значит, ты это придумал? — разочарованно произнесла Килин.

— Опять не угадала, — интриговал ее Гаррет.

— Объяснись, — нетерпеливо потребовала она.

— Дэрмот, будучи жителем этого острова, не мог найти более подходящего места для первого поцелуя. Все самые романтические истории здесь начинались именно с поцелуя на маяке, — доверительным тоном произнес Гаррет.

— И это дает тебе основание утверждать, что у Дэрмота и Бридж было так же?

— Не сомневаюсь. Ну, так как, идешь?

Подобная настойчивость смутила Килин. Ей действительно захотелось посетить эту местную достопримечательность. Еще в первый день пребывания на острове. Маяк привлек ее прихотливый взор сияющей белизной и изысканностью форм. Упоминание о местной романтичной традиции только подогрело ее желание. Но отправиться туда с Гарретом по первой его просьбе означало бы приобщиться к этой традиции. А романтические отношения с этим островитянином ее не интересовали. Поэтому Килин холодно произнесла:

— Уверена, ты найдешь более подходящую кандидатуру, чем я, чтобы отправиться вместе с ней в столь романтическое место.

— Ты неправильно меня поняла, Килин. Я не собирался тебя соблазнять, — смеясь, разуверял ее Гаррет.

— Не собирался... — недоверчиво повторила она.

— Не собирался. Какое нелепое подозрение, Килин. Я предпочитаю сначала хорошо узнать человека, а уже потом сближаться с ним.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Уже несколько часов кряду Килин читала письма матери к Дэрмоту, сидя в обеденной комнате гостиницы. Она была настолько захвачена этим чтением, что не замечала, как нарастает шум, до тех пор, пока ритмичные звуки музыки не стали проникать в ее стопы, преодолевая древесно-кирпичные перегородки.

Девушка спрятала очередное письмо в конверт, огляделась и только теперь заметила, что осталась в обеденной комнате одна. Она очень удивилась, потому что еще недавно здесь было полно народу. Теперь же кроме нее оставался лишь молоденький официант, который суетливо убирал со столов и нетерпеливыми взглядами давал ей понять, что она его задерживает.

Килин спустилась в фойе и обнаружила там столпотворение. Казалось, все приезжие и обитатели острова собрались в холле крошечной семейной гостиницы, настолько там было людно.

— Приветствую вас, милая леди!

Килин обернулась на этот высокопарный призыв. Перед ее взором предстал дородный розовощекий господин, неуклонно приближающийся к ней. Недоумевая, что тому от нее нужно, девушка все же сочла необходимым поприветствовать незнакомца вежливой улыбкой и произнести: