Книга Зачем дана вторая жизнь - Людмила Герасимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как звать тя?
— Радуней! — отвечаю, а сама думаю, как сбежать, пока остальные не вернулись. — А тебя как величать?
— Петром кличут! — отвечает, и всё меня рассматривает.
— А куда вы меня везёте? — спрашиваю.
— Не знаю. Куда всю подать, туда и тя!
Помолчал мой сторож немного, грызя соломку, и опять интересуется:
— А кто тя тащил? Отец?
— Нет, — говорю, — свёкор. А зачем вы его убили? — спрашиваю. — А отрока куда дели?
— Кудась убежал — мал, испужался. А свёкра жалко? Он же тебя бил.
— Нет, не жалко, — отвечаю, — худой человек был. Пётр! Развяжи — руки болят, ноги не чувствую!
Парень спрыгнул на землю, обошёл телегу кругом, действовать никак не решается.
Стала я проситься под кустик в лес как можно жалобнее. Сверху смотрю, а он с мечом к телеге идёт. Зажмурилась я от страха; чувствую, смерть пришла; в колени голову спрятала. А внизу шум, удар и шёпот: «Радуня, не бойся! Это я, Мирон». Открываю глаза — надо мной родное лицо старшего брата. Перерезал он ножом путы на мне, стащил с телеги. А несчастный Петр лицом вниз на земле лежит. От слабости я и села рядом. Брат подхватил меня на плечо и, изредка оглядываясь, ринулся напрямик вглубь леса, торопясь уйти как можно дальше. Ветки рвали мои волосы, били по спине, и я быстро пришла в себя. Теперь я могла бежать, держась за руку брата. Внезапно на поляне Мирон остановился и приложил палец к губам. Я услышала вдалеке странный шум. Он быстро приближался, превратившись в громкий треск. Встревоженные птицы взмыли вверх и с громким криком улетели. Брат потащил меня в сторону за большой куст орешника. Там и сидели мы, крепко обнявшись, когда на поляну, круша кусты, выскочил дикий кабан. Он был такой огромный и страшный, что я закричала. Кабан замер, повёл чёрным рылом и бросился в нашу сторону. Рядом валялась коряга, Мирон с ней и выскочил навстречу зверю. Я не видела, что случилось дальше, потому что от страха зажмурила глаза, но возня, хрюканье, удары повергли меня в ужас. Когда всё стихло, я отважилась выглянуть из укрытия. На земле на боку лежал бледный брат, зажимая живот руками, по пальцам на траву стекала тёмная кровь. Туша кабана валялась рядом, из пасти зверя торчал кусок палки, и оттуда пульсировала кровь. Огромные клыки были тоже красные. Я бросилась к Мирону — он прошептал:
— Уходи, Радуня, уходи! Скажешь братьям, чтобы меня забрали. Торопись! Беги домой!
Я понеслась через полянку в лес, стараясь двигаться в том же направлении, куда бежали до этого с братом. Потом я решила свернуть направо, чтобы выйти из леса, найти наше поле и оттуда вернуться в деревню. Я то бежала, то шла, а конца лесу всё не было. Силы покидали меня, и я всё чаще садилась на землю, только страх за себя и тревога за брата заставляли меня вставать и с трудом плестись вперёд. Я подгоняла себя: «Только бы успеть! Только бы найти бабку Манефу! Она вылечит брата!».
— Девушки! Вы все здесь? Операция закончилась, сейчас Александр Иваныч на обход придёт. Поправьте постели, приведите себя в порядок. Не бегать! Всем лежать! — скомандовала высокая анорексичная медсестра. Когда дверь закрылась, соседка спросила:
— Так ты успела спасти брата?
— А вы ещё не уснули под мои истории? — улыбнулась рассказчица.
— Нет, что ты! Мне очень интересно! А этих рэкетиров больше не видела?
— Рэкетиров?! — удивилась Лена. — А и правда, эти ребята похожи на рэкетиров: тот же разбой, тот же сбор дани в назначенный срок…
Врачебный осмотр начался с Анны Павловны. Медсестра доложила, какое давление у больной, температура — всё в норме. Доктор присел на койку и вполголоса спросил, есть ли жалобы. Женщина будто этого ждала: принялась сетовать на судьбу, мол, больше месяца здесь и хочет домой, а чувствует себя прекрасно, только сильно чешется под гипсом кожа. Доктор и больная продолжали разговаривать.
Лена лежала и думала о том, что тоже соскучилась по своей квартире, из которой выскочила почти десять дней назад, даже не предполагая, что обратно вернётся не скоро. Она думала о том, что в то злополучное утро судьба несколько раз посылала ей знаки: остановись, поведи себя по-другому. Но Лена упорно не хотела замечать их и стремилась к…(она в мыслях не смогла придумать название тому, к чему она стремилась) да потащила ещё с собой бедного, ни в чём неповинного человека, который оказался на больничной койке из-за её глупости. Хорошо ещё, не погибли, ведь если бы «Мазда» двигалась с большей скоростью, то от них бы ничего не осталось! «Значит, кто-то из нас всё-таки счастливый, что оба остались живы, — пришло ей на ум. — Наверное, Максим! Нет, он, наоборот, невезучий, если со мной связался. Не остановись он у лифта, был бы сейчас здоров, свободен, занимался своими делами! А если он невезучий, то тогда из нас двоих, получается, я везучая? А что? Может, так и есть: я встретила Максима, он мне помогал, всё рассматривал меня в зеркальце, поэтому и ехал медленно. Тем более, я не виновата, что у него было мало бензина. Иначе мы бы вообще вместо больницы попали к моей бабушке! Что-то я запуталась совсем! Кто из нас двоих всё-таки везунчик? Нет, лучше не думать. Что-то и вправду с моей головой происходит, а может, именно так сходят с ума?!» — испугалась Лена.
Она очнулась от размышлений: доктор обещал Анне, что если сын принесёт корсет, то сегодня же снимут гипс и отпустят её домой. Процедура анамнеза теперь повторилась с Леной. Она ни на что уже не жаловалась, только тоже заговорила о выписке.
— Дурной пример заразителен, — пошутил Александр Иванович. — Вас ещё не осматривал психиатр, — напомнил он.
— А может, вы меня выпишете, а я сама к нему обращусь? — предложила Лена.
— Рано засобирались домой! Ещё надо полное обследование провести, а это займёт в лучшем случае дней пять. И вот если приборы покажут положительную динамику всех функций головного мозга, то тогда будем думать о выписке. Но не забывайте: впереди вас ожидает долгий реабилитационный период, и лучше, если вы в санаторий съездите. Это я вам нарисовал картину при благоприятном исходе, и я надеюсь на это: операция прошла удачно, и сейчас ваше состояние не внушает опасений. Думаю, — доктор ободряюще похлопал её по руке, — всё будет отлично. Вы, наверное, в рубашке родились. В такую передрягу попасть, и отделаться, можно сказать, лёгким испугом, даже красоту свою не испортили, — улыбнулся врач и добавил, поднимаясь со стула: — А консультация с психиатром назначена на завтра.
— Доктор, — неожиданно для себя сказала Лена. — А вы лечите и мужчин на втором этаже?
— Да! — удивился Александр Иванович. — А кто вас интересует?
— Тот человек, с которым я в аварию попала. Не знаете, он сильно пострадал?
— А! Я понял, о ком это вы. Так его забрали от нас и перевезли в другую клинику.
— Всё так плохо? — встревожилась Елена.
