Книга Птенцы «Фламинго» - Инна Тронина

Он достал «макаров», сбросил предохранитель, взвёл курок, дослал патрон. И пока делал всё это, мысленно прощался со своей, пусть рисковой и неустроенной, но всё же свободной, привычной жизнью.

Со своим кабинетом по соседству с офисом шефа. Там он в свободное время сидел перед компьютером, переодевшись в мягкий синий джемпер, и положив загрубевшую руку бойца на двухцветную хрупкую «мышь». Читал тексты и рассматривал картинки, готовый в любой момент вскочить с вертящегося кресла и ринуться к лифту, на парковку, в кабинет шефа, к чёрту на рога.

Со своей съёмной квартирой близ Останкино, где в холодильнике ждала его любимая копчёная курица с шампиньонами, приготовленная в честь возвращения из зарубежной командировки поваром одного из лучших московских ресторанов.

С пацанами из кружка, где он преподавал «бой смешанного стиля» — за смешные деньги, просто для того, чтобы дети не болтались по улицам.

Попрощался и вскинул оружие, сам себе не веря. Но всё же выстрелил — почти не целясь; и тут же опустил ствол. Он послал Анне вслед пулю, как проклятие, как оскорбление, как неоспоримый аргумент в их споре. Слишком хорошо Владимир знал Аню и понимал, что при иных обстоятельствах она не отступит. Но то, что он задумал, вынудит её перестать понтоваться. Анька отныне будет принадлежать только ему, потому что он, Чёрный Аист, ради неё только что совершил щедро оплаченное убийство в Женеве. Сделав это, как всегда, тонко, филигранно, изящно, он без труда ушёл от преследования. Владимир работал ради их с Анной свадьбы, ради их будущего, которого, как оказалось, уже не было…

Верно говорят, что на чужой беде, тем паче, на чужой смерти своего счастья не построишь. Кем бы ни был убитый, пусть даже распоследней мразью, но он же человек. И сейчас Звягину послышалось, что уничтоженный в Женеве перебежчик расхохотался в могиле гадким, глумливым смехом.

Владимир выстрелил один раз и увидел, как высокая серебристая фигура у самой двери остановилась, переломилась пополам, но упала не сразу. Анна оглянулась, удивлённо посмотрела на Звягина, на пистолет в его руке. И лишь после этого рухнула головой в невысокий сугроб, поджав длинные стройные ноги в люксовых полусапожках из крокодиловой кожи.

Звягину показалось, что Анька смеётся над ним, и что он сошёл с ума. Владимир стоял неподвижно, с пистолетом в руке, несмотря на то, что мог бы скрыться. И сам удивлялся тому, что натворил.

А Аня, почувствовав, как обожгло поясницу и толкнуло вперёд, тоже изумилась. Невероятно, что Володька выстрелил при всех, а потом застыл с пистолетом в руке и не убегает.

Боли тогда почему-то не было. Боль пришла потом. И вместе с ней — осознание страшной реальности, с которой отныне придётся жить…

Орали в вечернем небе испуганные выстрелом вороны. Вопили что-то люди во дворе, и бежали с поста охранники в форме. А Аня лежала на дорожке, привалившись щепкой к льдистому сугробу, и внимательно смотрела на Звягина. Из-под спины растекалась кровавая лужа, но Ане было всё равно. Она наблюдала за Володькой и видела, как он, опомнившись, попытался открыть дверцу «Жигулей», но почему-то не смог.

На Звягина набросились охранники дома, все стали барахтаться на ступенях, а Аня никак не могла поверить, что это происходит наяву. Она понимала, что именно произошло, но не конца верила в это.

— Ну, и придурок! — крикнула Анна Владимиру и громко расхохоталась.

А потом потеряла сознание и очнулась уже в реанимационной палате «Склифа». Очнулась и сразу же вспомнила растерянную физиономию Звягина. Аня была по-настоящему счастлива, потому что не до конца обдумала сложившееся положение. В тот момент она забыла даже о будущем ребёнке, которому, скорее всего, теперь не суждено было родиться.

Удивительно, но тем мартовским вечером, истекая кровью, выплёвывая собственные волосы и прижимая к груди сумочку с ключами, кошельком и кредитными картами, Аня окончательно поняла — Звягин любил её. Обожал, ревновал, желал до такой степени, что не смог справиться с собой.

Володька испортил себе жизнь и карьеру, отправился в «Бутырки», а после — под суд и в психушку. Выученный владеть собой в любых ситуациях, он позволил эмоциям выйти из-под контроля. В их жизни было всё. Они ссорились и мирились, расставались и встречались, сутками кувыркались в постели, а потом упрекали друг друга в извращениях и девиациях.

Случалось, что они просто жили семьёй, как женатые люди. И тогда Володька готовил салат «Звёзды любви» с авокадо, дыней и креветками, десерт «Южный персик в любовном вине» и Анин обожаемый коктейль «Русский романс» по рецептуре знаменитого бармена Кудрявцева.

Они вместе пили водку и потом мучились похмельем, приводили себя в норму огуречным рассолом и русской парилкой. И каждый раз Аня, нюхая очередной букет алых или чайных роз, ждала от Володьки тех самых, главных слов. Она знала, что его бабка, умирающая от рака груди, никогда не благословит этого брака, но всё-таки надеялась на твёрдость бывшего спецназовца.

А потом она перестала ждать и решила, что всё к лучшему, что её судьба — другая. И в тот день, когда была взята вторая высота, и Аня узнала о «золотом зародыше», призванном превратить её жизнь в сказку, появился Звягин со своим колечком.

Меньше всего Аня хотела видеть его именно сейчас, но сработал закон подлости. Звягин надоел ей ещё до знакомства с олигархом. Он исчезал внезапно, возникал неожиданно, делая то и другое без предупреждения и намёков. На последний День святого Валентина передал идиотское слащавое послание через газету. Раньше Аня ревела бы от счастья — значит, её любят по-настоящему, а не просто спят с ней. Но ту газету она прочитала, лёжа в широкой постели под старинным пологом, и шёлковое чёрное бельё ещё хранило тепло тела любимого. Следующей же ночью Ане приснилось, что она летит по небу, как птица.

Звягин не смог позабыть Нетти, одну из тех прекрасных голых девчонок, в которых подвыпившие бизнесмены и их охранники четыре года назад под Питером стреляли шариками с краской. При этом вроде бы не считали их за людей. И вот теперь она победила Звягина, круто изменив его судьбу, заставив по-настоящему страдать и просить.

Ради неё Володька одевался в классические английские костюмы, плотно облегающие фигуру. Он обожал чисто шерстяные — хоть в клетку, хоть в тонкую полоску. А в тот, последний день, он надел пиджак с расстёгнутыми пуговицами на рукавах. Володьке часто приходилось отмывать руки от крови и грязи, и потому нужно было заботиться о чистоте манжет. Получается, что он собирался стрелять. Для чего же тогда прихватил пистолет? Звягин не хотел отдавать другому свою Аньку, и потому решил сделать её калекой. А после, уже в таком жалком виде привязать к себе навечно.

Аня в реанимации вспоминала перекошенное от ярости и горя лицо Володьки не со страхом, а с удовольствием. Она повторяла про себя, что воздала ему за четыре года унижений, тщетных ожиданий, разочарований и срывов. Воздала за несколько абортов, один из которых едва не свёл её в могилу.

Звягин попал в тюрьму — что может быть желаннее? Потом никому не будет нужен, разве что магазин возьмут сторожить. А при его амбициях это — крах. Аня под воздействием обезболивающих лекарств пребывала в блаженном осознании своей моральной победы до тех пор, пока не увидела рядом с койкой зарёванную мать, которой только что сказали всю правду.