Книга Лекарство для безнадежных - Кирилл Григорьев

— А… Папахен пришел, — расплылась Маша в пьяной улыбке. — Здоровеньки булы.

Вадим немедленно пожалел, что не продолжил беседу в ангаре еще на пару часов. Бойфренд блеснул очками в сторону прихожей.

— Добрый вечер, Вадим Дмитриевич, — поздоровался он. Ну, прямо английский лорд, не больше, не меньше, подумал Вадим.

— Привет, — буркнул Немченко, снимая ботинки. — Что случилось с машиной?

— Это долгая история, — ответила Маша.

— С удовольствием послушаю, — кивнул Вадим.

— А что слушать-то? — рассеянно пожала дочь плечами. — Результат налицо. Надо в ремонт везти.

— А денег у тебя, естественно, нет, — заметил Вадим.

— Откуда же у меня деньги? — искренне удивилась Маша. — Карточка на этот месяц — ту-ту…

— Значит, все уже со счета выгребла, — констатировал Немченко, доставая из бара коньяк. — А что — пошла бы, заработала…

— Как?

Вадим налил себе стакан и, повернувшись, смерил ее оценивающим взглядом.

— Обычно. Долларов тридцать за тебя дадут. Ночей десять — и машина в порядке…

— Вадим Дми… — начал было возмущенно бойфренд.

— Не лезь, — отрезал Немченко. — А то пойдешь сейчас на свежий воздух, понял? Так что там с историей?…

— Ты меня так низко ценишь?! — возмутилась Маша. — Всего — тридцать???…

— Ошибся, — хладнокровно поправился Вадим, делая глоток. — Двадцать девять.

Бутылка с виски просвистела мимо него и исчезла в глубине кухни. Там что-то посыпалось и неприятно зазвенело разбитое стекло.

— Ты!.. Ты!.. — вскочила Маша с дивана. — Ты мне не отец больше!.. Ты!..

— Ключи и документы на стол, — невозмутимо потребовал Вадим, делая новый глоток. — И — марш в свою комнату.

— Черта с два! — выпалила Маша. — Ты не заставишь меня…

— Хочешь поспорить?

Несколько мгновений они смотрели друг на друга.

— Не заставишь…, — уже неуверенно повторила дочь.

Немченко поставил бокал на стол и хрустнул пальцами.

— Мальчик, — посмотрел Вадим на бойфренда. — Ты на машине?

— Э… Нет…

— Тогда немедленно и тихо поднимаешься на третий этаж в гостевую комнату. Где гостевая — знаешь?

— Э… Да…

— И до утра я от тебя не слышу ни звука. Понял?

— Но, Ва…

— Ты понял?

— Да, Вадим Дмитриевич.

— Уходи.

Проследив за его неуверенным подъемом по лестнице, Вадим перевел взгляд на дочь.

— Ключи и документы, — приказал он.

— Ты мне не отец… — произнесла дочь одними губами. — Ты — садист и мясник…

— Ага, но благодаря этому ты ведешь свою развеселую жизнь…

Когда, наконец, расплакавшаяся Маша удалилась к себе, Немченко сел на диван и плеснул еще немного коньяка.

Смотреть, что там из кухонной утвари пострадало от меткого броска, совершенно не хотелось, а хотелось напиться до чертиков и выйти повыть на луну. Любящая дочь и любящий папа… Садист и мясник… Алкоголичка и шлюха… Настоящая семейная идиллия из мексиканского сериала. Когда умирает жена и оставляет их один на один, словно пауков в банке…

Вадим поднял со стола ключи и переложил на этажерку. Потом остановился напротив фотографии Натальи, стоящей там же. Покойная жена сегодня не улыбалась, как делала это всегда. Сегодня она его осуждала.

— Что же мне делать, Нат? — спросил Вадим. — Что же мне со всем этим делать?

Вместо ответа глухо заурчал холодильник на кухне.

— Странного ты выбрала посредника сегодня, — горько усмехнулся Вадим. — Лучше бы выбрала девчонку из ангара…

Немченко вспомнил, как девушка лежала там, на полу и сделал новый глоток. Сожаления к безвинноушедшим не было. Все сожаления остались давно далеко позади. Он просто испытывал легкую досаду оттого, что не смог вернуть утраченное и выполнить дело. Девчонка была просто визжащей отмычкой для разбитых губ своего парня, а когда отмычки не стало, сам замок потерял всякий смысл.

Что с того, что парень оказался не при делах? Знал же куда устраивался работать бухгалтером.

Вадим глотнул еще.

Меня окружают идиоты, подумал он с горечью. С этим пора кончать…

И еще это дело…

Зачем Ему какой-то парень? Ну, ладно, если бы речь шла о мести или о деньгах… А так…

Нужен он ему, видите ли. А мне нужны мои деньги обратно. Которые я, кстати, так и не получил.

— Снялись наверное, — равнодушно ответил Голос на вполне объяснимую претензию. — Бомжи постоянно кочуют.

— Там четыре обозначенных тобой товарища присутствовало, — заметил Немченко. — Только в виде хорошо прожаренных трупов.

— Надо же, — совсем не удивился Голос.

— Вот и я о том же. А не спалил ли этих красавцев лично ты и не загреб ли мои денежки?

— Ты о чем, Вадим? — холодно осведомился Голос. — Желал бы я твои деньги, они бы давно у меня в сейфе лежали.

— В аду есть сейфы?

— В аду есть все. Возможно, был пятый бомж?

— Мы тоже так решили. Но ты же все знаешь, — ядовито напомнил Немченко. — Вот и дал бы новый адресок.

— Я сейчас занят, — отрезал Голос.

— Смотри, как бы и я для твоего дела не оказался занятым, — со злостью бросил трубку Немченко.

Имя, подумал Вадим. Голос назвал имя своего интереса.

Где-то я его слышал…. Хм…. Где же я его слышать-то мог?… Передать все-таки Гарину? Или сам?… Попробуем сами, пожалуй, для начала.

Зачтено, подумал Вадим и одним большим глотком допил остатки в стакане. За мои успехи. А с опасным беглецом завтра… Все — завтра…

Он помахал пальцами фотографии Натальи и поднялся на второй этаж. У комнаты дочери он остановился около двери и прислушался. Там все было тихо. Очевидно, обозленная на весь белый свет Маша, угомонилась-таки на сегодня, сморенная алкоголем, слезами и обидой. Характером Машка пошла в маму, подумал он. Мягкостью и податливостью… Жаль…

Он поставил на зарядку мобильник и придвинул поближе к кровати домашний телефон. Так Вадим обычно и проводил свои одинокие ночи — в обнимку с двумя телефонами. Просто он любил узнавать обо всем первым.

Надеюсь, подумал он, сегодня плохих вестей не намечается.

Когда же, уже после душа, завалившись в постель, Вадим услышал размеренный скрип кровати над головой, в гостевой комнате, его сомнения рассеялись. Дочка характером пошла все-таки в папу. Что может быть лучше всего на свете после хорошей ссоры?