Книга Это убийство? - Джеймс Хилтон

— Вы говорите страшные вещи, но где доказательства?

— У меня их тоже нет. Мы с вами — два сапога пара.

— И вы всерьез так думаете?

— Абсолютно. Я стал подозревать убийство с того самого момента, когда узнал о первой смерти. Но вообще-то я склонен к подозрительности, такая уж у меня натура. Я не знаю всех подробностей о случае в бассейне, но вот над чем я размышляю: а не столкнул ли парня кто-то? И опять-таки, тоже довольно хитроумный метод убийства: сделать так, чтобы на голову человека во сне упал тяжелый газовый вентиль…

— И все же: что вы можете сказать о втором случае?

— Это — промах. Ведь никто, как бы он ни был хитер, не может рассчитывать выйти сухим из воды после двух таких убийств. Какая-то «русская рулетка», знаете ли. Нет, не в том дело, что коронер с присяжными снова обманутся. Просто с технической точки зрения — а именно она меня и интересует — повторение не свидетельствует о профессионализме.

— Послушайте, если у вас есть подозрения, вы же не оставите все как есть?

— Не знаю. Вообще-то это не мое дело, да.

Ривелл был почти обескуражен. Цинизм, проявленный Ламберном, был ему и самому не чужд, но сейчас он об этом не думал и небрежно проронил:

— Не могу понять, как вы можете так говорить!

— Неужели? Наверно, мы с вами просто по-разному смотрим на вещи, вот и все. После тех трех с лишним лет, когда я наблюдал бессмысленную бойню, которую целые государства оправдывали с помощью права или религии, я уже не могу возмущаться тем, как кто-то совершает убийства в своих личных интересах. Вот мой взгляд на вещи, возможно, он не верен, но тут уж ничего не поделаешь. Конечно, я готов обсуждать с вами все, что угодно, — ваши идеи, предположения и прочее. Только не ждите от меня активного содействия.

Ривелл рассмеялся:

— Вы кажетесь таким же странным, как и все случившееся… Послушайте, Ламберн, я все же хотел бы добраться до правды. Значит, вы подозреваете двойное убийство? Хорошо, тогда давайте подумаем, например, о мотивах. Должны же быть мотивы, если это только не маниакальный убийца, верно?

— Да.

— Тогда единственный мотив, который приходит мне в голову, — это деньги. У мальчиков вряд ли могли быть личные враги. Но вот что интересно: поскольку все деньги Роберта Маршалла после его смерти отходили к Вилбрему, кому они теперь достались?

— А я вам скажу кому, это всем известно. Деньги наследует Эллингтон.

— Эллингтон? Черт побери! Неожиданный ответ.

— Ну почему же? Эллингтон — его кузен, ближайший родственник. Вряд ли Вилбрем мог завещать деньги кому-нибудь еще.

— А примерно какую сумму составляет наследство?

— Тысяч сто фунтов или около того.

Ривелл присвистнул:

— Вполне достаточно некоторым для того, чтобы совершить парочку убийств.

— Что тут говорить! Многие готовы убить и за пять фунтов стерлингов… Ну хорошо. Убийцу мы нашли. Остается ерунда: установить, имело ли место убийство.

— Сарказм не к месту, — усмехнулся Ривелл. — В подобных случаях все зависит от личности человека и его мотивов, не так ли? Достаточно найти убийцу, а если есть убийца, было и убийство. Но если убийца не найден, тогда приходится считать все произошедшее несчастным случаем.

— Хорошо, Ривелл, рад отметить, что вы обладаете тонким умом. Да, мы думаем об Эллингтоне. Но у нас нет ни малейших улик против него. Все, в чем можно его обвинить, — это в наследовании кругленькой суммы после двух несчастных случаев с его родственниками. Хотя постойте, есть еще одно обстоятельство. Чуть не забыл. Эллингтон был одним из немногих, кто знал, что Роберт Маршалл будет спать в своей кровати в дортуаре в ночь на понедельник.

— Вот тебе раз, впервые слышу!

— Во время следствия этот вопрос не затрагивали, вроде незачем. Роберт Маршалл провел большую часть летних каникул со своим опекуном в Италии. Учитывая дальнюю дорогу, директор разрешил ему вернуться в школу к понедельнику. Все остальные школьники, как вы помните, всегда собирались к субботе. Кстати, в ваше время был обычай назначать старосту спальни?

— Да.

— Тогда вы легко поймете, как все вышло. Роберт Маршалл был старостой спальни для младших. Сейчас установили очень строгие правила дежурства старост, и поскольку Маршалл запаздывал, кто-то обязан был его заменить. Этим «кто-то» оказался Эллингтон. Он просил меня отбыть эту тягостную повинность, но я под благовидными предлогами отвертелся, — я и так плохо сплю, не хватало мне еще спать в дортуаре с учениками. И потом, он ведь эконом, это его работа. В общем, он спал в дортуаре в ночь с субботы на воскресенье и, видимо, готов был повторить эту пытку в ночь на понедельник, но тут вдруг, в половине шестого вечера в воскресенье, появляется Маршалл.

Да, Ламберн мастерски умеет придавать самым обычным обстоятельствам зловещий смысл, подумал Ривелл.

— Так вот, Маршаллу удалось сесть на какой-то ранний паром через Ла-Манш или что-то в этом роде, одним словом, он оказался в школе раньше, чем рассчитывал. Так что он пошел в церковь вечером, как обычно. Там его мог заметить Даггат — он читал тем вечером проповедь, по каковой причине, как вы догадываетесь, большинство преподавателей воздержались от посещения церкви… Ни меня, ни Эллингтона в церкви тоже не было. Эллингтон узнал о приезде Маршалла только часов в девять, когда мальчик зашел с ним поздороваться в его кабинет.

— В кабинет, а не домой?

— Да. Жена Эллингтона была в гостях, поэтому он решил заняться бухгалтерией и, конечно, был удивлен, увидев Маршалла, но еще больше обрадован, что не придется провести ночь в общей спальне с мальчиками. Роберт пошел спать в обычное время, а Эллингтон еще некоторое время оставался в кабинете, чтобы закончить работу. Так он, во всяком случае, говорил на следствии. Но, заметьте, миссис Эллингтон его не дождалась и уже спала, когда он вернулся домой.

— Вообще-то кажется маловероятным, чтобы человек мог замыслить и исполнить такое непростое дело вдруг, за какой-то час, — заметил Ривелл.

— Конечно. Я и не утверждаю, что это так. Он мог все замыслить и подготовиться уже давно, а удобный случай представился только теперь!

— Верно. Но боюсь, что произошедшее с таким же успехом можно считать и несчастным случаем. А если так, то лишь по чистой случайности погиб Маршалл, а не Эллингтон.

— Вот-вот. Именно так и говорил Эллингтон на следующее утро.

— Именно так ему и следовало говорить, если он был убийцей.

— Естественно.

— Бог мой, сколько же предположений! Хотелось бы иметь побольше доказательств. А как вам видится возможная роль Эллингтона во втором происшествии?

— Пока никак. Но это ваша работа, вы же взялись быть детективом. Окажись я на вашем месте, я бы постарался изучить обстановку по горячим следам, пока еще остались какие-то улики. Я не думаю, что они будут долго оставаться в целости и сохранности.