Книга Удивительный мир Кэлпурнии Тейт - Жаклин Келли

— Известно, что животные ощущают то, что человеку недоступно, — продолжал дедушка, — поэтому они предчувствуют природные бедствия. Тому есть много примеров. Слоны из Батавии предсказали приливную волну, летучие мыши из Мандалая предсказали землетрясение.

— Ну и ну… — пробормотал мистер Флеминг. — Линии перегружены. Цены на хлопок скачут, так что много коммерческих телеграмм. У меня тут накопился целый пакет распоряжений о покупке-продаже. Придется час-другой подождать.

Дедушка никогда не повышал голос, не сделал этого и сейчас. Но глаза стали ледяными, а в голосе зазвучала сталь. Он перегнулся через стойку и пригвоздил телеграфиста взглядом голубых глаз из-под кустистых бровей.

— Мистер Флеминг, это очень важно, возможно, вопрос жизни и смерти. Другие сообщения могут и подождать.

Телеграфист поежился.

— Ради вас, капитан, поставлю ваши сообщения в начало очереди. Через десять минут все будет сделано.

— Вы молодец, мистер Флеминг. Ваша служба в минуту опасности не будет забыта.

Дедушка взял стул, но я была слишком взволнована, чтобы усидеть на месте. Пока ничего не происходит, перейду-ка я улицу, загляну в контору, где папа занимается делами. Он едва махнул мне через стекло. Возле машины по очистке хлопка всегда кипит работа. Нескончаемый процесс отделения волокон от семян, упаковка волокон в громадные тюки, которые отправляют вниз по течению. Скрип кожаных ремней в машине, оглушительный шум повсюду, непрерывные громкие указания — все это действовало мне на нервы. Я укрылась в относительной тишине у помощника управляющего, чтобы проведать его попугая по имени Полли.

Полли (думаю, всех попугаев, независимо от пола, зовут Полли) был амазонским попугаем. Дедушка купил его к моему двенадцатому дню рождения. Великолепная птица в три фута ростом, грудка золотистая, крылья лазоревые, хвост малиновый. Попугай оказался злобным и раздражительным, но главной отличительной чертой Полли были гигантские когти и угрожающий клюв. Его присутствие в доме причиняло всем (включая меня) столько беспокойства, что попугая подарили мистеру О’Фланагану, помощнику управляющего хлопкоочистительной машиной. Бывший моряк от души полюбил говорящего попугая. Вместе они весело проводили время, распевая грубоватые матросские песни — естественно, за закрытыми дверями.

Я мысленно сравнила чайку с попугаем. Обе птицы оказались далеко от дома, одна по воле природы, другая по воле людей. Скучает ли Полли по тропикам? По буйным джунглям, где растут сочные спелые фрукты и ползают вкусные белые гусеницы? Живет он в Техасе, в городе Фентрессе, прикованный к жердочке в конторе, а одна из причин тому — я. Впервые мне стало жалко Полли.

Я взяла соленое печенье из вазочки на столе и осторожно протянула попугаю. Он свирепо сверкнул желтым глазом и хрипло каркнул. Я сглотнула и протянула Полли свое приношение, держа печенье самыми кончиками пальцев. А вдруг отхватит вместе с пальцами?

— Полли хочет печенье?

Он поднял страшную когтистую лапу. Не сошла ли я с ума? Пора отступать, пока цела. Но попугай неожиданно осторожно взял печенюшку из моей дрожащей руки и проговорил гнусавым загробным голосом:

— Пасиба.

Я подмигнула ему, он подмигнул мне. Полли аккуратно, словно модная дама на светской вечеринке, обкусывал печенье. Ура, значит, перемирие!

Тут появился и сам мистер О’Фланаган и обратился сразу к нам обоим:

— Болтаешь с Полли? Полли хорошая, хорошая птичка.

Он взъерошил перья у попугая на загривке. Я думала, Полли разозлится, но он только потерся о руку мистера О’Фланагана, воркуя от удовольствия. Ну надо же! Не ожидала, что Полли способен нежничать. Может, и мы могли бы стать друзьями? Но на очереди были куда более неотложные проблемы. Мне пришло в голову, что мистер О’Фланаган мог бы помочь.

— Сэр! Мистер О’Фланаган! Вы ведь плавали по всему свету?

— Да, детка. Я видел восход солнца на Бора-Бора, видел сигнальные огни на Огненной земле.

— А правда ли… — я запнулась, боясь оспаривать дедушкино мнение. Слишком много поставлено на карту, в том числе и мое душевное спокойствие.

— Что, детка?

Я решилась.

— Правда животные могут предсказывать катастрофы?

— Да, моя дорогая! Как-то в Новой Гвинее я видел, как змеи в огромном количестве покидали свои дома ровно за час до начала землетрясения.

У меня отлегло от сердца. Я бросилась вон из комнаты, крикнув на ходу «спасибо!».

Я вернулась вовремя. Мистер Флеминг как раз начал выстукивать свои позывные. Пошло первое сообщение. Я завороженно наблюдала за волшебной возможностью мгновенной передачи информации на сотни миль. Пальцы мистера Флеминга нажимали на телеграфный ключ, передавая короткие точки и длинные тире, посылая по проводам человеческие слова в виде электрических разрядов с бешеной скоростью сорок слов в минуту. Потрясающая штука этот ключ! Вот бы мне такой. Возможно, когда-нибудь в будущем у каждого будет свой личный телеграф, и мы сможем слать по электрическим проводам письма во все концы света. Сказка? Сама знаю, но может же девочка помечтать?

Через три минуты мистер Флеминг объявил:

— Готово! Вот ваша квитанция, капитан.

— Благодарю за верную службу.

Мистер Флеминг снова вытянулся по стойке смирно и отдал честь.

— Спасибо, капитан!

Мы направились к конторе. Дед опять погрузился в молчание. Потом я наблюдала через стекло, как он беседует с папой. Папа сначала изумился, потом заинтересовался. Через несколько минут дедушка вышел, и мы направились домой.

Волнуясь, я спросила:

— А мы-то в безопасности? Нам тоже надо эвакуироваться?

— О чем это ты? Нет-нет. Может быть ураганный ветер и сильный ливень, но ничего опасного для жизни. Мы слишком далеко от моря.

— Вы уверены? Откуда вы знаете?

— Чайка могла полететь дальше на холмы, но остановилась здесь. Похоже было, что она ранена?

— Нет, сэр.

— Значит, она остановилась потому, что сочла Фентресс безопасным местом. На суше ураганы быстро теряют силу. Я доверяю чайке. А ты?

Несмотря на подтверждение мистера О’Фланагана, я не решалась ответить. Боялась последствий. Три крупных города охвачены паникой из-за того, что Кэлпурния Вирджиния Тейт мельком увидела неизвестную птицу. Это я. Никто и звать никак. Что я наделала? Зачесалась шея. Опять крапивница.

— Дедушка, а что, если… что, если это не та птица? Вдруг я ошиблась?

Теперь чесалась и грудь.

— Кэлпурния, ты доверяешь собственному умению наблюдать или нет?

— Ну… да. Но…

— Что «но»?

— Я хотела спросить… а вы мне доверяете?

— Разве я тебя ничему не научил?