Книга Ключ к разгадке - Хельга Нортон

— Ты поцеловал меня тогда еще раз…

Да, но он ничего не мог с собой поделать! Мэри прижалась своими упругими грудями к его груди, и он вдруг обнаружил, что сильно возбужден. В ужасе от происходящего — потому что это ведь была Мэри Клэр, почти ребенок, чуть ли не сестра! — Патрик оттолкнул ее от себя.

— Ну вот, — сказал он хрипло, набрасывая на нее полотенце. — В следующий раз смотри получше, куда ступаешь…

Мелодично звякнули кубики льда, и Патрик, вздрогнув, вернулся в настоящее. Он взглянул на Мэри и обнаружил, что она смотрит на него поверх своего бокала.

— Ты уехал из Вуд-Роуда на следующий же день, даже не попрощавшись! — сказала она.

Патрик нахмурился.

— Жаль, что я не сделал этого днем раньше.

— Ты хочешь сказать, что тот поцелуй не доставил тебе никаких приятных ощущений?

— Я был не в себе, оказался полным идиотом! Безнравственно пользоваться неопытностью ребенка! Я тогда просто утратил уважение к самому себе.

— Не казни себя, Патрик. Это был всего лишь поцелуй — или два, если быть точной. И вовсе не твоя вина, что тогда они значили для меня все на свете. В то время я была сумасшедшей девчонкой, которую никогда раньше никто не целовал.

— Но если бы я проявил тогда больше самообладания… Если бы у меня хватило здравого смысла поддерживать статус-кво в наших отношениях, когда тебе было пятнадцать, мы бы никогда не сделали той роковой ошибки, когда тебе исполнилось девятнадцать. Я не сказал тебе этого тогда, но хочу, чтобы ты знала: я глубоко сожалею о том, какое развитие получили наши отношения… И считаю себя полностью ответственным за все.

Мэри молча слушала его, хотя ей трудно было вынести это. Поразительно, насколько по-разному они относились к тому, что произошло между ними одиннадцать лет назад!

Патрик как-то обезоруживающе улыбнулся, подойдя к тому, о чем собирался сказать с самого начала.

— Мне бы очень хотелось, чтобы между нами не было недосказанностей. О той ночи давно пора забыть, Мэри. Мы ведь никогда не были настоящими любовниками, никогда не питали друг к другу романтических чувств и никогда не будем их друг к другу питать. Мы — просто два человека, которые знают друг друга с детских лет.

Наверное, Мэри пережила за последние дни слишком много потрясений, чтобы вынести еще одно. Она чуть не застонала от боли и оскорбления, когда он так бессердечно попытался зачеркнуть самую великолепную, хотя, несомненно, и самую разрушительную ночь в ее жизни!

«Я отдала тебе свою девственность и свое любящее сердце! — хотелось закричать ей. — Неужели тебе мало того, что ты пренебрег моими чувствами, что я прошла через ужас потери нашего ребенка и никогда ничего не просила у тебя? Тебе хочется еще и посыпать солью мои раны, давая понять, что ты никогда не испытывал ко мне даже мимолетного влечения?»

— Мэри! — прошелестел над столом его голос. — Ты слышишь меня?

Она попыталась сосредоточить взгляд на расплывающемся перед ее глазами бокале.

— О да! — В ее голосе послышалось ожесточение. — У тебя удивительный талант разбивать иллюзии человека простым подбором слов. Ты можешь вспоминать ту ночь всего лишь как «роковую ошибку», но у меня на этот счет иное мнение.

Патрик наклонился к ней.

— Ты тогда просто увлеклась мной, и это увлечение сыграло с тобой дурную шутку. Я виноват в том, что вовремя не разглядел, как ход событий направляется к несчастью, и не уберег тебя от него. У меня есть единственное оправдание: я искренне думал, что ты знаешь о наших отношениях с Лорейн. Ведь было столько разговоров о ее приезде в Вуд-Роуд для знакомства с Дороти…

— Все, что я знала о тебе и Лорейн, это что вы оба — студенты медицинского факультета. Я вообще была уверена, что это мужчина! — Мэри уже давно перестала заботиться о том, что ее голос явно выдает обуявшие ее страдания. — Мне никак не могло прийти в голову, что одной прекрасной ночью ты будешь заниматься любовью со мной, а через два дня представишь всем в качестве своей невесты совсем другую женщину!

— Я не занимался с тобой любовью! — воскликнул Патрик, неожиданно разозлившись. — Мы просто покувыркались под одеялом, это был чистой воды секс! Не было никакой любви — ни с твоей ни с моей стороны, и если ты воспринимаешь это как-то по-другому, ты лжешь сама себе.

— Да неужели?! — фыркнула она в ответ, изливая на него сейчас всю ту боль, которую чувствовала тогда. — А ну-ка, скажите мне, доктор Всезнайка: разве кролик лжет, когда он умирает?

4

Несколько бесконечно долгих секунд они не могли ни говорить, ни двигаться. Патрика, казалось, хватил удар, а что до Мэри… Она сделала абсолютно непростительную вещь: напомнив ему слова детской песенки, выдала секрет, который сама себе поклялась держать в тайне и оберегать любой ценой. И вдруг вытащила его на сцену только для того, чтобы наказать его! Той ужасной ночью она отбросила прочь гордость и самоуважение. А сейчас точно так же поступила с единственным оставшимся у нее достоянием: неродившимся ребенком, о существовании которого знала и которого любила только она, — да и то такое короткое время.

А самым постыдным во всем этом, было то, что она не ощущала никакого раскаяния. Наоборот: ее вдруг начал разбирать смех! Мэри ничего не могла с собой поделать, потому что, когда смысл ее слов дошел до Патрика, она сочла его реакцию на редкость забавной.

Сначала он просто оторопело уставился на Мэри, как будто у нее вдруг выросло целых три головы, потом спросил:

— Ты была беременна?! — таким голосом, каким люди обычно разговаривают на похоронах.

— А что же, ты думаешь, я имела в виду? — проговорила она между приступами смеха. — Что я открыла бизнес по продаже шуб?

При этих словах у него упала вилка, и она чуть не надорвалась от нового приступа смеха.

Остальным посетителям ресторана тоже стало весело: все лица повернулись в ее сторону. Мэри увидела несмелые улыбки, услышала неуверенные смешки.

Странно, почему Патрик не смеется? Он вдруг вскочил, отбросив салфетку, и оттолкнул свой стул так резко, что тот упал, едва не сбив с ног проходившего мимо официанта.

Это окончательно добило Мэри. Теперь она только что не визжала от смеха. Ее бабушка ни за что не одобрила бы подобного поведения. Она не общалась с женщинами, ведущими себя, как прачки, собравшиеся у деревенского колодца. Но, с другой стороны, бабушка не одобрила бы и то, что у кого-то из семьи Дюбуа появился бы внебрачный ребенок! Так что из этих двух грехов первый можно было считать наименьшим. Эта мысль показалась Мэри такой остроумной, что она прямо-таки зашлась от истерического хохота.

— Мы немедленно уходим отсюда! — прорычал Патрик, бросая на стол несколько скомканных ассигнаций.

Схватив ее за руку, он протащил ее по выложенному каменными плитами патио и вывел на улицу с быстротой шерифа, эскортирующего преступника к тюремному фургону. Рывком открыв переднюю дверцу машины, он усадил ее на сиденье, запер за ней дверцу и побежал к водительскому месту.