Книга Панкрат - Андрей Воронин

— Что ты теперь скажешь, боец? — спросил длинноволосый. — Молчишь? Тогда я скажу. Обрисую, так сказать, краткую программу на сегодняшний вечер.

Суворин внутренне напрягся — уж очень ему не нравилась нехорошая улыбочка, появившаяся на лице того, с эспаньолкой, что без слов демонстративно поигрывал карабином. Похотливая, предвкушающая улыбочка.

Он не ошибся в своих опасениях.

Длинноволосый толкнул Машу на диван, и та угодила прямо в объятия бритоголового, довольно заржавшего при этом.

— Итак, сейчас мои ребята позабавятся с этой телкой. Ты будешь все хорошо видеть, не беспокойся… Ну, а если невтерпеж будет, — присоединяйся. Ты ведь для этого ее пригласил, не так ли? Позабавиться хотел с молодым мясцом, а, охранничек?

Панкрат совершенно невозмутимо посмотрел на него, затем перевел взгляд на бритоголового, который одной рукой бесцеремонно ощупывал Машину грудь, а второй забрался под короткое платьице. Закусил губу, и, не выдержав, дернулся по направлению к парню.

Силы были неравны.

Рыжебородый франт так врезал ему прикладом карабина по плечу, что рука вмиг потеряла подвижность. Панкрата швырнуло обратно на диван.

— И чего тебе далась эта шлюха? — с искренним удивлением произнес длинноволосый. — Да, кстати, меня зовут Дима. Мы ведь еще не знакомы, кажется?

— Привет, Дима, — тяжело выдохнул Панкрат. — Мне можно не представляться, наверное. Про меня Полторацкий тебе уже достаточно рассказал, я думаю.

Дима ухмыльнулся, без слов подтверждая предположение Суворина, и продолжил:

— Итак, где мы остановились? Ага, девчонка… — он наморщил лоб, словно задумавшись. — Вообще-то в нашей программе всего два пункта: она и ты. Закончат мои ребятки с ней — возьмутся, соответственно, за тебя. Отрежут чего-нибудь, я думаю, для начала. Фантазией они на этот счет не обделены, слава богу.

Он замолчал на мгновение, потом спохватился и сказал:

— Что ж, попрощаемся, Панкрат. Видишь, я перед тобой честен — в живых оставлять не собираюсь, о чем говорю прямо. У меня еще дел полно, так что развлекайтесь тут сами, а я пойду. Адьез, амигос!

Длинноволосый послал Маше воздушный поцелуй и вышел. Панкрат проводил его взглядом, полным ненависти. Потом он перевел глаза на бритоголового и заскрежетал зубами от бессильной ярости — тот, намотав на кулак Машины волосы, пригнул ее голову к ширинке своих брюк и уже расстегивал “молнию”.

Девушка попыталась сопротивляться, но парень в кожаном пиджаке пришел на помощь бритоголовому, заломив ей руки за спину и коротко саданув по почкам. Маша вскрикнула и обмякла всем телом.

— Придурок ты, — без выражения произнес бритоголовый, обращаясь к своему не в меру ретивому товарищу. — И как тебя только бабы терпят?

— Да ладно тебе, — оправдываясь, произнес тот. — Счас очухается, шалава. Убери-ка лучше этого фраера с дивана, а то место только занимает.

Бритоголовый встал, бесцеремонно спихнув с колен потерявшую сознание Машу, и резким рывком за плечо сбросил Панкрата на пол. Падая, Суворин врезался затылком в край сервировочного столика, и последнее, что он видел — это яркая вспышка перед глазами, в которой потонула комната.

Открыв глаза в следующий раз, Панкрат едва удержался от того, чтобы не зажмуриться — бритоголовый, навалившись на раздетую Машу, уже кончал, похотливо рыча и закатывая глаза. Его рыжебородый товарищ, развалясь в кресле, дожидался своей очереди. Карабин стоял рядом, прислоненный к шкафу, и Суворин понял, что судьба, не слишком благосклонная к нему сегодня, дает ему шанс.

Он прикрыл глаза, собираясь с силами, и незаметно сделал глубокий вдох. Руки оставались связанными, но это не слишком осложняло выполнение задуманного — сотрудников отдела “ноль”, существование которого было тайной даже для Президента, обучали и таким премудростям, как ведение боя со связанными руками или ногами.

Выдохнув, Панкрат вошел в то особое состояние, когда все ощущения его обострились, словно у охотящегося зверя. В этом состоянии он мог действовать намного быстрее каждого из бандитов, на подсознательном уровне сопротивляться боли, не ощущая ее вообще во время боя, и мобилизовать резервы организма.

Резко согнувшись вперед, Суворин рывком подтянул под себя ноги и вскочил, еще из приседа ударив ногой по руке рыжебородого, потянувшегося за карабином. Хрустнула кость, и перебитая рука повисла, словно плеть.

Не останавливаясь и не обращая внимания на крик бандита, Панкрат сделал вертушку, ударом ноги “смахнув” с дивана бритоголового, который со спущенными штанами рванул из-за пояса ствол. Пистолет он так и не успел достать — Суворин тут же прыгнул на него, ребром стопы нанеся страшный удар в горло. Бритоголовый захрипел и больше не пошевелился;

Панкрат же развернулся к рыжебородому, и как раз вовремя — тот левой рукой тянул из подмышечной кобуры “беретту”.

Еще один удар ногой, и парень разделил участь своего товарища, захлебнувшись собственной кровью, хлынувшей из раздробленного горла. Пистолет вылетел из его руки и шлепнулся на пол.

Суворин остановился, тяжело дыша. Перед ним лежали два трупа. В том, что вернуть бандитов к жизни не удастся даже бригаде реаниматоров, он был полностью уверен — “охотников за головами” учили бить так, чтобы каждый удар выводил из строя одного противника. Как минимум.

Повернувшись к Маше, которая сидела, прикрывая наготу обрывками платья, он попросил:

— Развяжи руки.

Та механически кивнула, глядя перед собой остановившимся взглядом. Прошло, однако, несколько минут, прежде чем ее тонкие дрожащие пальцы справились с узлами бельевой веревки, которой бандиты скрутили руки Панкрату. Освободившись, он вынул из шкафа плед и подал ей.

— Прикройся пока вот этим…

Сам отправился в спальню, где, порывшись в шкафу, вытащил свои еще не старые джинсы, футболку и куртку. Когда он вернулся в гостиную, Маши там уже не было.

Суворин прислушался и, уловив шум воды в ванной, расслабился. Пусть вымоется после всего этого дерьма, придет в себя. Ему же надо навести порядок, прибрать после устроенного в квартире бардака.

Раздалась мелодичная трель сотового телефона. Сориентировавшись, Панкрат вытащил “трубу” из кармана джинсов бритоголового, поднес к уху и услышал голос Димы:

— Как там у вас дела, Колобок? Уделали парня? Криво усмехнувшись, Суворин ответил:

— Не совсем. Парень цел и прекрасно себя чувствует. Чего совсем не скажешь о Колобке и его подручном.

Последовала пауза длиной в три удара сердца, и ледяной голос произнес:

— Да, секьюрити, я тебя недооценил. Ну ничего, жди гостей.

— Это ты себя переоценил, урод, — хрипло ответил Панкрат. — А за Машу я тебе твои яйца в жопу засуну.