Книга Северная война - Василий Сахаров

– В Смоленске.

– Хорошо. Позже ещё поговорим.

– Обязательно.

Я посмотрел на атаманов и кивнул Болдырю:

– О чём вы спросить хотите?

– Нам лошадей точно дадут?

– Точно.

– А что за лошадки?

– С конезаводов князя Никлота, прусские кони и руянские.

– То кони добрые. А что в ваших землях насчёт баб?

– Свободных нет, хотя рядом с Рарогом имеется пара трактиров, где гулящих жёнок немало.

– А на войне что?

– На войне как на войне. На своих землях никаких бесчинств, а во владениях врага погуляете от души, разумеется, если сумеете.

– Деньги на родину нам как отсылать?

– В моём владении есть фактория ладожских купцов, и через них можно отправить серебро на Русь. Обмана пока не было, все доставлялось вовремя и в целости.

– Добро. А что с припасами? Чем кормить будешь?

– Не переживайте, атаманы-молодцы, и мяско будет, и овощи, и крупы.

– А питьё хмельное?

– Только по праздникам.

– Языческим?

– Разумеется. А вы разве христиане?

– У нас народ разный. Поэтому мы на всякий случай всех богов чтим.

– Ещё вопросы имеются?

– Только по службе. Но об этом лучше завтра поговорим, когда воинов посмотришь.

– Идёт.

Ещё некоторое время мы говорили на общие темы, а потом Берладник и атаманы засобирались в путь. Им предстояло подготовить воинов, чтобы лицом в грязь не ударить, и я вожаков не задерживал.

Наёмники покинули постоялый двор, а я, глядя им вслед, подумал, что очень немногие из них вернутся обратно на родину. Потом на ум пришла старая казачья песня, которую я слышал в прошлой жизни всего один раз. И вроде бы я не казак, но песня хорошая, душевная, тягучая и поётся без музыкального сопровождения, а потому запомнилась и сама на язык легла:

Чёрный ворон, друг ты мой залётный,

Где летал так далеко?

Ты принёс, принёс мне, чёрный ворон,

Руку белую с кольцом.

Вышла, вышла да я на крылечко,

Пошатнулася слегка.

По колечку друга я узнала,

Чья у ворона рука.

Это-то рука, рука мово милого,

Знать, убит он на войне.

Он убитый, лежит не зарытый

В чужедальней стороне.

Он пришёл, пришёл сюда с лопатой

Милостливый человек,

И зарыл, зарыл в одну могилу

Двести сорок человек.

И поставил крест он дубовый,

И на нём он написал:

«Здесь лежат, лежат с Дона герои,

Слава донским казакам!»

Песня сложилась в голове, и я решил, что её надо записать. Пригодится. А вспомнилась она мне потому, что передо мной сейчас сидели не просто степняки-половцы, а наши степняки. Предки казаков и потомки воинов Святослава, которые берегли южные рубежи своей родины, а теперь вынуждены сидеть в Переяславле, с кочевыми ордами лукоморцев вдоль Чёрного моря бродить или наёмничать…

– О чём призадумался, Вадим? – прерывая мои размышления, спросил Василько Святославич.

– Да так, ни о чём, – поморщился я. – Вспомнилось кое-что, вот и гуляют в голове думки.

– А как тебе вожаки? – Князь кивнул на выход.

– Воины. Одним словом я сказал всё, что хотел, и старик понял меня правильно и больше ни о чём не спрашивал.

Вместе с Василько Святославичем мы позавтракали, и я прикинул свой дальнейший распорядок дня. Радим Менко в моей помощи не нуждается, он торгует и общается с новгородским посадником. Две трети дружины в городе, законная увольнительная. Старый Сокол из Ладоги появится только ближе к вечеру, и мы с ним поговорим насчёт новой партии переселенцев и киевских воинов. Значит, на несколько часов я предоставлен сам себе и могу посвятить это время отдыху или прогулке по городу. Что делать, думал недолго и решил отправиться на Торг, который является сердцем вольного города, но не один, а вместе с Дашей. Раз она моя женщина, значит, выглядеть должна соответствующе.

Снова я поднялся наверх и увидел Дарью, прекрасную девушку в потёртом полотняном платьице, самом лучшем своём наряде. Она сидела за столом, за которым я провёл ночь. И как только я вошёл, вскочила и бросилась ко мне. Я поймал её и со смехом крутанул по комнате, после чего поставил подругу на пол и, глядя ей прямо в глаза, сказал:

– Собирайся. Вместе со мной на Торг пойдёшь.

– А зачем?

– Тёплые вещи тебе купим, на море сейчас холодно.

– Так ты…

Она осеклась, а я кивнул:

– Да, забираю тебя. Навсегда. Поедешь со мной в Рарог?

Вообще-то подобные вопросы варягами не задаются. Но я воспитан немного иначе, поэтому всё же спросил согласия девушки.

– Конечно, поеду.

Дарья доверчиво прильнула к моей груди, и от девушки исходила такая волна нежности, что я в ней едва не утонул. Искренность чувств – вот что больше всего ценится в славянских женщинах. Поэтому они самые лучшие в мире и, разумеется, самые красивые. Правда, мне в своё время повезло, и я встретил Нерейд. Но с ней отношения несколько иные, чем у нас с Дашей. Так что сравнивать двух красавиц просто бессмысленно, ибо они обе для меня идеальны и лучше их никого нет. По крайней мере, в настоящее время.

Девушка собралась быстро. Накинула на себя куцую шубейку и вместе со мной вышла на улицу. Рядом сразу же появился Ястреб и ещё несколько варягов. И мы пошли на Торг, который находился совсем рядом. Дарья что-то щебетала, но я девушку не слушал. Мне хватало того, что я слышал её душу, в которой было светло и радостно, и от этого мне постоянно хотелось улыбаться.

По ходу я наблюдал за жизнью города и машинально из всего увиденного делал выводы. Прошли мимо Готенгарда (торгового двора для северян), а там только шведы, которых совсем немного. Миновали пару переулков, и на каждом усиленный патруль из городских ротников в полном боевом снаряжении. Значит, городские власти нас опасаются, и правильно делают. Лет сто назад викинги в Новгород пришли, вроде на торги. Быстро разбежались по городу и с помощью предателей захватили его. Вот с тех пор новгородцы и не расслабляются. В Детинце сейчас наверняка пара сотен готовых кинуться в бой воинов, а по городу стражу усилили. Всё верно, так и должно быть. И если Рарог когда-нибудь разовьётся и превратится в серьёзный город, у меня всё будет точно так же.

Не спеша мы дошли до многолюдного торга, и Дарья повела меня к ближайшему прилавку, где продавали одежду для рядовичей. Однако я покачал головой, усмехнулся и двинулся дальше, туда, где находились богатые лавки. Зашли в одну, ничего не глянулось. В другую, и снова ничего. А вот в третьей нас встретили как дорогих гостей, и я велел местному приказчику и его помощницам, молодым смешливым девахам, одеть Дашу, как боярыню. Девушка смутилась, а приказчик расплылся довольной улыбкой. Я, оставив вместе со своей спутницей пару воинов, решил пройтись.