Книга За тебя никто не решит! - Галина Беломестнова

Сознание Таисьи словно раздвоилось. Часть её – жизнерадостная, счастливая, наслаждающаяся жизнью, которая верила, что с ней не может произойти чего-то плохого, бледной тенью стояла рядом со стулом и наблюдала, как вторая её половина хладнокровно анализируя, ищет выхода из сложившейся ситуации. Словно речь шла о каком-то существе, растущем у неё в животе, а не о её малыше. Тася не верила, что это происходит с ней.

– Доктор, были ли подобные случаи в вашей практике?

– У нас было три случая. Два закончились выкидышем, в третьем женщина сделала аборт. Плод при тетроплоидии обычно погибает в течение первых двух месяцев беременности.

– Можно узнать какой был возраст этих женщин?

– Той, что сделали аборт, было восемнадцать лет, двум другим не было ещё тридцати.

– Значит, мой возраст здесь ни при чём. У меня уже четырнадцать недель. УЗИ не показало никакой патологии у плода. Может, всё-таки ошибка?

– УЗИ не всегда выявляет скрытые пороки. Только генетический анализ показывает хромосомную патологию примерно девяносто восемь процентов. Мой долг предупредить вас: дети с таким диагнозом отягощены пороками развития.

– Почему в анализе клетки и тетраплоидные, и диплоидные, – спросила Тася, разглядывая анализ.

– Вы совершенно верно это заметили. В данном случае можно предположить мозаицизм, ограниченный плацентой.

– Что это?

– Это когда идёт сбой в делении клеток плаценты, а у плода всё нормально. Для уточнения этого диагноза необходимо ещё одно обследование – кордоцентез, но он выполняется не ранее восемнадцати недель, оптимальным является срок двадцать две – двадцать четыре недели. Аборт на таком сроке делать будет поздно, только искусственные роды.

– Я подумаю.

– У нас такого анализа не делают. Иркутск наших пациентов последнее время не берёт. Вам нужно будет обращаться туда самим.

– Дайте, пожалуйста, номер телефона.

Врач написала на бумажном квадратике номер. Александр взял со стола листочек, машинально скрутил в трубочку.

Шок от услышанного смешал в его голове все мысли. Мир, который они строили с Тасей все эти годы, рушился. С одной стороны, сухие факты исследования, которые говорили, что шансы родить нормального ребёнка ничтожно малы; с другой стороны, надо было решиться убить своего смешного малыша, который теребил нос, играл пуповиной и совсем не походил на монстра. Душа от одной этой мысли кричала от горя.

– Спасибо, доктор, мы всё обдумаем и скажем, что решили, – произнесла Тася, поднимаясь со стула.

Всю дорогу до дома они молчали, чувствуя боль другого, каждый боялся ненужным словом растревожить её ещё сильней.

* * *

Пока Тася переодевалась, Александр попросил сыновей оставить их с мамой вдвоём.

– Пап, я хотел рассказать, кого пригласил на день рождения, – обиженно протянул Паша.

– Мы это обсудим позже, а сейчас отправляйтесь наверх.

Мальчишки, заметив расстроенное лицо отца, ушли.

Тася, как раненый зверь, металась по комнате. Саша сидел на диване, молчал.

– Скажи, за что это нам? Врач во время УЗИ сказал: «Детей уродов Господь даёт родителям за тяжкие грехи их». Саша! Какие тяжкие грехи мы совершили?! Алкаши, беспробудные пьяницы совокупляются и рожают нормальных детей! Мы с тобой не пьём даже пива, не курим, спортом занимаемся, а у нашего ребёнка генетические нарушения! Я не верю этому! Не верю! – она схватила стоявшую на столе вазу и с размаху бросила её на пол. Осколки хрусталя брызнули в разные стороны. Пройдя по битому стеклу, Тася рухнула на кровать и глухо зарыдала в подушку.

На грохот в комнате родителей примчались сыновья, заспорили у дверей, не решаясь войти.

Саша вышел, прикрыв за собой дверь.

– Что случилось? Почему мама плачет? – испуганно спросил Паша.

– Ничего страшного, просто уронила вазу.

– Ты никогда нас не обманывал, – внимательно глядя в глаза отцу, сказал Максим.

– Я не обманываю вас. Принеси щётку, совок и оставь у дверей, потом отправляйтесь к себе в комнаты, – сердито произнёс отец и, хлопнув дверью, вернулся в комнату.

– Тася, давай поговорим. Только не надо бушевать, мальчишки уже напуганы, – устроившись на краешек кровати и поглаживая жену по спине, успокаивающе произнёс Александр.

Она села рядом, уткнулась ему в плечо.

– Я не могу поверить, что это происходит с нами. Саша, я совсем недавно студентам лекцию читала, что генетический анализ позволяет вовремя выявить нарушения у плода и сделать аборт. Я искренне думала, что так и надо поступать. А сейчас, когда это коснулось нас, я не знаю что делать. А если они ошиблись и он нормальный?

– Конечно, нормальный, мы его с тобой видели. Полежи, успокойся, а я чай тебе принесу.

– Нет! Пойдём вместе на кухню. Ты потом с мальчиками кино посмотри, успокой их, а я в Итернете поищу информацию о тетраплоидии.

Зачем тебе это надо?

– Ты же знаешь, я не могу иначе. Я должна найти ответы и всё проанализировать.

– Хорошо!

* * *

Когда Александр ушёл к сыновьям, Тася достала из кармана телефон, включила ролик, с записью первого скрининга. Она прокручивала запись раз за разом, разглядывая крохотного человечка – ручки с короткими пальчиками, слегка согнутые в коленях ножки, головка с оттопыренными ушками, на лице выделяется курносый носик, глазки, ротик – всё было в порядке. Он ничем не отличался от обычного ребёнка, только был ещё совсем крохотный. Ей надо было добраться до истины: почему злая судьба отметила малыша, наделив не присущим человеку набором хромосом, да и была ли у него эта отметина? В первую очередь она открыла библиотеку диссертаций и авторефератов, чтобы найти исследования по тетраплоидии. Из всего прочитанного она сделала неутешительный вывод: Елена Павловна была права. Риск ошибок составлял мизерный процент, они чаще встречались, когда выявлялся мозаицизм, ограниченный плацентой. Информации о детях, родившихся с тетраплоидией, тоже не было. Во всех научных трудах писали, что плод с удвоенным набором хромосом нежизнеспособен, если он и рождается, то с множеством физических дефектов.

«Может, это всё-таки ошибка в анализе, сделанном в лаборатории? Надо посмотреть, часто ли встречаются ошибки генетиков», – размышляла Тася, задавая «поисковику» вопросы, отыскивая примеры в интернете. На одном из сайтов она нашла то, что искала. Женщины обсуждали врачебные ошибки и рассказывали о детях, родившихся здоровыми, вопреки поставленным анализам и исследованиям:

«Врач мне сказала: с такими анализами, как у меня, одна из восьмидесяти пяти мамаш рожает ребёнка с патологиями, что риск очень высокий, и отправила к генетику. Та сообщила мне, что 70 % это будет даун, 30 %, что ребёнок родится с пороками, и велела срочно делать хорионбиопсию. Я отказалась, так как только что выписалась из больницы, где лежала на сохранении. Еле дожила до второго скрининга. Всё было хорошо, но червячок сомнения оставался. В итоге беременность до тридцати двух недель на нервах, в постоянном страхе, потом экстренное кесарево сечение. Ребёнок родился весом 1380 грамм. Полтора месяца пролежали в больнице… в общем, ужас, проблем было много, но ни синдрома Дауна, ни хромосомных патологий у моего малыша нет!»