Книга Изгой - Сэди Джонс

— Добрый день, миссис Олдридж, а Льюис дома?

— Он в саду. Сейчас позову.

Она останавливалась у выходивших в сад застекленных дверей гостиной и звала его. Льюис, который читал в саду или стучал мячом в стенку, прыгая по растрескавшемуся покрытию теннисного корта, сразу отзывался:

— Сейчас иду!

Погода в основном была хорошая, и в такие дни она нормально себя чувствовала и могла рисовать или читать и жить в своих мыслях счастливой жизнью; но бывали и плохие дни, и тогда приход детей и вызов Льюиса из сада превращались в событие всего дня. Она следила, как он садится на велосипед и уезжает с ними, и их велосипеды виляют из стороны в сторону и пересекают друг другу дорогу, вытянувшуюся под чистым раскаленным небом. После этого она возвращалась в дом и читала, или слушала радио, или вела длинные и запутанные разговоры с Джейн.

У них с Джейн были две главные темы. Первой была еда — не приготовление пищи, скорее, вопросы обеспечения: что бы она или Джейн могли бы достать, или где они что-либо слышали о каких-нибудь поставках, а также все уловки, чтобы эту пищу заполучить. Вторая тема — это обсуждение членов их семейств и тех частей страны, где они проживали. Они обсуждали одну из этих тем или обе одновременно, насколько это было возможно; Элизабет слушала Джейн и представляла себе Льюиса с его друзьями, размышляя, как далеко они могут заехать и весело ли им.

Льюис уже привык к велосипеду, он не казался ему чересчур большим. В группе детей они с Эдом и Томом обычно оказывались впереди, Тамсин — где-то посередине, вместе с теми, кто еще был в их компании в этот день, а маленькая Кит всегда плелась в хвосте. Она постоянно падала, ей с трудом удавалось проходить повороты, и время от времени кому-то приходилось останавливаться, чтобы помочь ей, что одновременно вызывало у нее и чувство гордости, и раздражение. Льюису было жалко Кит: она была такой тихой и старательной и всегда, когда была с ними, казалась несчастной, но все равно стремилась в их компанию. Он думал, что ужасно иметь такую сестру, как Тамсин, которая была красивой и, казалось, всегда получала от осознания этого большое удовольствие. С десяти лет мальчишки помогали ей переносить велосипед через канавы и отцеплять одежду от колючей проволоки, и ни у кого никогда не возникало сомнений в том, что она самая лучшая и самая любимая, даже в компании детей. В этот день было безветренно и роились мухи, так что детям приходилось ехать быстро, чтобы удрать от них.

— Не открывайте рот! — крикнул Эд. — Я только что одну проглотил!

Еще появились маленькие черные жучки, цеплявшиеся к одежде, которых они называли «хлопающие жуки». Если давить их между ногтями, они громко трещат, и внутри у них нет никакой крови.

По-прежнему стояло полное безветрие. Они ехали на вершину холма Нью-Хилл, и это был тяжелый подъем, зато если уж туда попасть, можно было очень-очень быстро скатиться по противоположному склону, а потом купить ирисок в Турвиле. Когда они поднимались в гору, их велосипеды виляли из стороны в сторону. Их прерывистое дыхание напоминало пыхтение маленьких паровозиков. С трудом крутя педали, Льюис считал про себя и думал о походных кострах. Раздался металлический скрежет и знакомый шаркающий звук: Кит снова упала. Они остановились, кто где был; кто-то оперся на одну ногу, а кто-то развернул велосипед, оказавшись лицом к подножию холма.

— Типичная картина, — сказала Тамсин, используя свое любимое словечко.

— Что там у тебя, Кит? — окликнула девочку Джоанна, но та не могла ответить.

Было видно, что у велосипеда порвана цепь, а у самой Кит на локте рана, из которой течет кровь — если и не сильно, то, по крайней мере, вполне заметно.

— Ты в порядке? — крикнула Тамсин, и Кит, немного кривясь от боли, кивнула.

— Она должна вернуться, — сказал Эд. — Ты должна ехать назад!

— Она сама вернуться не сможет, — возразила Джоанна. — Это несколько миль.

Все посмотрели на Кит, которая тоже смотрела на них, виновато, но и вызывающе. Она нагнулась, как будто пыталась починить цепь, и подняла ее болтающийся конец.

— Брось, не делай ничего, это просто глупо. Ее нужно заменить, тут уже ничем не поможешь. — Тамсин хотелось хотя бы раз пойти куда-нибудь развлечься одной, без того чтобы Кит постоянно находилась рядом.

Горло у Кит саднило. В глазах пекло, частично из-за пота, частично — от слез. Ей хотелось, чтобы все перестали пялиться на нее. Она прикусила кончик языка, чтобы не разреветься по-настоящему, но в горле застряла боль. Кит стояла на одной ноге и чесала икру сандалией второй ноги.

— Ты должна вернуться, — сказала Тамсин.

— Иди домой! — крикнул Эд так, как прогоняют собаку.

Кит не двинулась с места. Она продолжала стоять и смотреть на них снизу. Они все стояли выше ее на склоне, и силуэты их замерли в разнообразных позах неодобрения и скуки на фоне светлого неба. Все это напоминало сцену правосудия.

— Возвращайся! — сказала Тамсин. — Ну, давай, Кит!

Кит решила, что уже может справиться со своим голосом.

— А что мне делать с велосипедом? — спросила она.

— Ты должна будешь нести его, — сказал Эд, хотя все понимали, что это нелепо.

— Кит, ты все всегда портишь! — раздраженно бросила Тамсин, терпение у которой лопнуло.

Льюис заметил, что подбородок у Кит начал дергаться; он раньше никогда не видел ее плачущей и не хотел видеть этого и сейчас.

— Все нормально — сказал он, обращаясь к остальным, и повернулся к Кит: — Оставь свой велосипед в кустах, мы заберем его на обратном пути. Ты можешь ехать у меня на раме.

Никто спорить не стал — поскольку Кит перестала быть проблемой, это всех устраивало. Один за другим они снова поехали вверх по склону холма. Без разгона сначала было тяжело тронуться с места. Льюис положил свой велосипед и подошел к Кит. Подняв с земли ее велосипед, он сказал:

— Похоже, он у тебя почти развалился.

Он толкнул его в кусты. Кит вытерла лицо и глаза грязными руками, а Льюис сделал вид, что не заметил этого.

— Пойдем, нам нужно будет подняться на вершину пешком.

Они пошли рядом, и оказалось, что движутся они ничуть не медленнее, чем виляющие велосипедисты. Кит вывернула руку, чтобы посмотреть на свой содранный локоть, а затем вытерла его о свои шорты. Наверху Льюис сел на велосипед. Они смотрели вниз, наблюдая, как остальные с криками и воплями удалялись от них. Перед ними раскинулась панорама сельского ландшафта. Склон холма резко уходил вниз. Он был достаточно крут, чтобы можно было испугаться, но не настолько, чтобы оскандалиться на спуске, просто надо было ехать аккуратно. Тамсин и Эд стали спускаться сразу же, за ними последовали и все остальные; когда велосипеды разогнались, крики детей затихли очень быстро.

— Ты уверена, что сможешь? — спросил Льюис, и Кит кивнула.

Она панически боялась этого холма. Она боялась его во время всего подъема, даже когда была еще на своем велосипеде, а теперь необходимость сесть боком на раму велосипеда Льюиса Олдриджа представлялась ей самой ужасной перспективой, какую только можно было себе вообразить. Она понимала, что вполне может свернуть себе шею, но пути назад уже не было.