Книга Ничего себе пошутила - Татьяна Казакова

Я стала оглядываться. В коридоре стенной шкаф. Нет, сюда нельзя, там очень много чего лежит, я потом не найду. В спальне тоже есть шкаф, уже не стенной, а из спального гарнитура. Каждый выходной хочу в нем разобраться, но почему-то не получается. Дальше кровать – это исключено, все знают, в кровать ничего нельзя прятать, а то будут сниться плохие сны. Вот в тумбочку можно, я выдвинула ящик. Что-то давно сюда не заглядывала. В нем было полно косметики, той, которая по какой-то причине не подошла, но еще могла бы пригодиться. Половину, конечно, можно выкинуть, но рука не поднимается. Вот интересно, что это такое розовенькое в баночке? Я открыла крышку, жуткая вонь ударила в нос. Фу! Что это? Какой-то гель, то ли для волос, то ли для рук. Ну, это смело могу выбросить. Больше здесь смотреть ничего не буду, лучше пойду в большую комнату. Два кресла и диван – не годятся, компьютерный стол. Так, посмотрим, что в нем творится. Хотя и так знаю – там – черти что. Дискеты валяются, как попало, здесь же видеокассеты и фотокарточки. Ну, что ж, значит, это самое подходящее место. Если я сама с трудом нахожу здесь нужную дискету, то уж другому это сделать будет очень сложно. Я швырнула дискету в общую кучу, а чтоб не очень отличалась, нарисовала на коробочке цветочек и смешную рожицу. С чувством выполненного долга, направилась в ванную и спать. Странно, весь день ничего не ела, а есть не хочется совершенно. Завтра я буду вся «светиться изнутри», во всяком случае, Наташка нам это обещала.

* * *

Утро началось немного не так, как я планировала. Во-первых, я проспала. Несмотря на предыдущие события и мои страхи, спала очень крепко и, конечно, будильник не слышала. Во-вторых, на юбке обнаружилось пятно, которое вчера не заметила. Пришлось надеть брюки, а к ним не подходила блузка, которая идеально сочеталась с юбкой. Ладно, надену темную маечку. Похоже, трупов, которые должны были лопнуть от зависти, сегодня не будет. Ничего, в другой раз обязательно лопнут. Так, теперь легкий макияж и все. Взглянув в зеркало, осталась довольна. Длинные светлые волосы, выразительные глаза, правда, румянец во всю щеку, никакой аристократической бледности в лице. Но, в общем, красива и стройна.

Прибежав в офис, столкнулась в холле с Андреем и Георгием Александровичем, последний спрятал в карман какую-то бумажку. Будто любовная записка. «Возможно, у них нетрадиционная отношения или, как там это называется», – подумала я и увидела Маргариту.

– Вы опять опоздали, Светлана —

– Всего на три минутки, – пробормотала я, – еще половины сотрудников нет. —

– Другие сотрудники работают отлично, не бегают ежеминутно курить и ежечасно не пьют кофе. —

Это была явная несправедливость, хотя бы потому, что кофе я не люблю, пью его крайне редко и обязательно с молоком, со сливками, конечно, вкуснее. А курят у нас все. Выходят курить через каждые полчаса. Да, недаром говорят «понедельник – день тяжелый». Прямо с утра не задался. Сегодня все сдают работы Игорю Моисеевичу для Петровского. Конечно, у меня не лучший вариант, но хотелось бы узнать, чего я стою.

Включив компьютер, чтобы полюбоваться на свой логотип, почему-то не обнаружила его на месте. Я занервничала и стала искать в других файлах. Да что же это такое? Куда он подевался? Гальюнчик с Мариной, что-то оживленно обсуждая, и не обращая на меня внимания, уже распечатывали логотипы, даже Ленка приготовила свой, Паша еще вчера отдал. Ну, где же мой? Стало обидно и жалко себя. И общаться со мной не хотят. Что я им сделала? Захотелось плакать. Нет, надо взять себя в руки. Попробую подумать позитивно, но не успела сосредоточиться, как Марго объявила

– Кто не распечатал, побыстрее заканчивайте, я отнесу директору. В одиннадцать должен приехать представитель банка, а Игорь Моисеевич сам хотел перед встречей посмотреть. —

Вскоре все работы лежали у нее на столе, все четыре, кроме моей. Свой логотип я так и не нашла. Поняв, что это безнадежно, выдвинула ящик. В последний раз свои рисунки я положила в хорошенькую желтенькую папочку и убрала ее в этот ящик. Но папки там не оказалось. Тогда я стала выдвигать все ящики подряд, производя этим изрядный шум. Но все было бесполезно. Рисунки исчезли. «Ну, что ж? Нет, значит, и не было», – я с силой грохнула последним ящиком. Марго недовольно посмотрела. Нет, определенно, понедельник не мой день. Лишь бы не заплакать. Подумаю о хорошем. Что у меня хорошего? В субботу в нас стреляли. Это плохое. Всегда плохое почему-то лезет в голову. Хорошее, хорошее. В воскресенье мы очищались. Ну, вот, это уже лучше, были веселые моменты, я даже улыбнулась, но тут опять Марго:

– Звонил Игорь Моисеевич, представитель не приедет, пришлет вместо себя водителя или курьера с документами. Директор наш не станет его ждать, уедет в типографию. Да, Светлана, Вы посидите сегодня в приемной. Захватите этот текст для рекламного буклета. Наберете на компьютере, что в приемной, чтобы время даром не терять. – Я молча подошла к ее столу, взяла бумаги и направилась к двери.

– Не подходите к кофеварке, – услышала наставление Марго. Я обернулась и возразила

– А если посетитель захочет кофе? —

– Кто? Водитель или курьер? Не смешите. Совершенно необязательно угощать эту публику кофе, – категорично заявила Маргарита.

Я вышла, сильно хлопнув дверью, представив, как Марго возмущенно шипит мне вслед. " Выходит, водители и курьеры не та публика им кофе не положен. Что же они не люди? Как же, как же» – бубнила я себе под нос, направляясь в приемную. В холле опять о чем-то шептались Андрей и Георгий Александрович. Увидев меня, как-то засуетились и быстро разошлись. Да плевать мне на ваши тайны, у меня своих проблем хватает. А все-таки интересно, что у них за секреты?

– «Ну, вот, и хорошее началось», – думала я, устраиваясь в приемной. «Просто замечательно, не буду видеть их рожи». Я стала быстро набирать текст, но негативные мысли так и лезли в голову. Зачем украли мой логотип и папку с рисунками? Просто так, из вредности? Или испугались, что у меня лучше других получилось? Это смешно. И так всем ясно, что лучше всех работа Паши. Но все зависит от заказчика. Может у него какое-то свое представление. Я слышала, как Паша убеждал тут одного телевизионщика, что на маленьком приглашении нельзя давать много текста, да еще и картинку в придачу. Говорил, что и текст не будет читаться и картинка не смотреться, но тот уперся рогом, и пришлось делать, как сказал заказчик. В результате получилось полная ерунда и пришлось переделывать, правда, за счет заказчика. Я с клиентами не работала, и вообще меня всерьез не принимали. И все-таки, зачем утащили мою работу? Из вредности? Ну, что плохого я им сделала? Даже общаться со мной не хотят. А я, идиотка, еще на выставку ходила, хотела ввернуть что-нибудь умное. И про театр не ввернула. Они просто меня не замечают, смотрят, как на пустое место». Слезы капали прямо на стол. «Нет, надо с этим что-то делать. Пожалуй, почитаю Карнеги, может, что-нибудь почерпну полезное».

– Могу я видеть Игоря Моисеевича? – Передо мной стоял молодой человек, в светлых брюках и футболке. В одной руке он держал папку с документами, в другой ключи от машины.