Книга Убийство в сливочной глазури - Джоанна Флюк

Свернув на дорожку к дому Андреа и Билла, Ханна глубоко вздохнула. Для разговора потребуется все терпение, а это не самая сильная ее сторона. Билл и так уже расстроен из-за отстранения от службы, а тут еще и Андреа может расстроиться, если Ханне хоть немного не понравится обед.

Ханна припарковала машину рядом с «вольво» Андреа и Билла, позвонила в дверь и улыбнулась. У Андреа и Билла был музыкальный звонок нового типа, который исполнял первые несколько тактов из «Полета валькирий». Но валькирии сейчас ничем помочь не могли, если только не носили адвокатскую мантию.

Андреа распахнула дверь.

— Прости, что так долго не открывала, — извиняющимся тоном сказала она. — Доделывала тосты.

— Ммм, — промычала Ханна, входя в дом и принюхиваясь. Пахло горелым. Видимо, тостами. — Для меня есть новости?

— Никаких. Проходи же, Ханна. Билл ждет тебя в кухне.

Ханна прошла за сестрой по коридору в освещенную солнцем кухню. Когда Андреа и Билл покупали этот дом, главным доводом «за» была кухня. Она называлась «кухня гурмана»; Ханна с завистью осмотрела встроенную двойную плиту, специальную вытяжку и мангал для барбекю, окруженный мягкими скамеечками. Было бы так здорово жарить на нем колбаски, а гости сидели бы вокруг и смотрели. И основные блюда готовить было бы куда интереснее. В гриле имелась специальная насадка для запекания цыпленка целиком, так чтобы он медленно вращался под жадными взглядами гостей.

Словом, кухня Андреа была идеальна. Во-первых, она была огромна, как обычная кухня и столовая, вместе взятые. В ней была ниша для круглого дубового кухонного стола и простой кирпичный камин, оживлявший обстановку. Сейчас в камине горел огонь: Ханна не сомневалась, что это Билл его разжег. Андреа не любила возиться с камином, потому что обычно проводила на кухне мало времени.

Билл сидел возле окна-«фонаря», выходившего на обрамленный деревьями двор. Ханна подошла поздороваться и в который раз подумала, что Билл и Андреа удивительно красивая пара. Изящная, голубоглазая, с длинными светлыми волосами Андреа была красавицей. Даже сейчас, на восьмом месяце, она выглядела хоть куда. Билл — ее полная противоположность: темноволосый, кареглазый, плотный и крепкий, как игрок в американский футбол. В прошлом году у него начал было расти животик, но стоило ему взять в напарники Майка, весь лишний жир как рукой сняло.

— Как дела, Билл?

— Да вот, размышляю… Андреа сказала, у тебя есть идея.

Ханна оглянулась на сестру, но та была слишком занята — выкладывала на блюдо сэндвичи.

— Эээ… в общем… конечно, есть. Мы что-нибудь придумаем, Билл. Не волнуйся.

— Обед готов! — объявила Андреа, поставив поднос на стол. — Мы сможем поговорить после еды.

— Спасибо, милая.

Билл улыбнулся Андреа и сел за стол. Ханна тоже улыбнулась, но, когда увидела блюдо с сэндвичами, ее улыбка тотчас же погасла. Она знала, что на блюде должны лежать сэндвичи с арахисовым маслом и джемом, но никогда в жизни она бы об этом не догадалась, не скажи ей Андреа заранее. Из-под обуглившихся кусков хлеба просачивалась коричневато-зеленая начинка!

— Что это за джем? — спросила Ханна, не в силах оторвать взгляд от блюда.

— Мятный. Я думала, у меня есть полная банка виноградного, но нашла только мятный. Угощайся, Ханна. Они вкуснее, когда горячие.

Ханна шумно и, как она надеялась, разочарованно вздохнула.

— Спасибо, Андреа. Очень аппетитные сэндвичи. Но я не голодна.

— Почему?

— Наелась печенья, пока устраивала буфет.

— Ханна! — голос Андреа посуровел. — Я приготовила их специально для тебя.

— Мне очень жаль, — сказала Ханна истинную правду. Ей действительно было жаль сестру. Но она была уверена, что стоит ей съесть хоть один сэндвич с арахисовым маслом и мятным джемом, и пожалеть придется гораздо сильнее.

— Но я же тебя предупредила, что приготовлю обед.

— Я помню. Понимаешь, ко мне зашла поболтать мама, и…

— Понятно. Если мама рядом, я тоже начинаю что-нибудь жевать. Чтобы успокоиться. Думаю, это еще с детства, когда она все время была нами недовольна.

— Была? — Ханна подняла брови. Прошедшее время было здесь не совсем уместно.

— Ну да, насколько я могу судить по себе. Я выполнила то, что она хотела: вышла замуж, родила ей внучку, а очень скоро рожу еще и внука, чтобы ей было кого баловать. Меня уже не за что критиковать. Теперь мама с удвоенной силой возьмется за тебя.

— Это точно, — вздохнула Ханна. — Мама никак не поймет: то, что хорошо для тебя, необязательно подойдет мне.

— Еще как подойдет. Просто ты еще не встретила своего мужчину. И уж конечно, им не может быть тот, о ком мы думали. Этот мерзавец! До сих пор не могу поверить, что он…

— Потрясающие сэндвичи, дорогая! — вмешался Билл, не давая Андреа развить эту тему. — Мятный джем неподражаем. Мне очень понравилось.

— Правда? — Андреа одарила его сияющей улыбкой.

— Чистая правда. — Билл повернулся к Ханне: — Раз уж ты не ешь, Ханна, давай поговорим. Ты уже придумала, как доказать мою невиновность?

— Возможно. По крайней мере, мне кое-что известно. Я знаю, что шерифа Гранта убили вчера вечером между восемью и половиной десятого. Я также знаю, что перед тем как уехать с работы, ты поссорился с шерифом.

— Ну да, мы немного повздорили, — согласился Билл. — Но ничего особенного не произошло. Шериф Грант пообещал мне прибавку к жалованью, если я прекращу свою кампанию. Я не согласился.

— Это тогда он крикнул, что ты выиграешь только через его труп?

— Да, тогда. Конечно, это были просто слова. Он часто так говорил. Спроси любого в отделе.

— Верю, — сказала Ханна, посмотрев ему прямо в глаза. — А почему бы тебе не позвонить кому-нибудь из сослуживцев? У тебя наверняка есть друзья, которые расскажут, как идет расследование.

— Конечно, есть! Конечно, расскажут! Но я не могу так поступить, Ханна. Детектив, который находится под подозрением, не имеет права вмешиваться в ход следствия. Такое правило.

— Да забудь ты о правилах! Если ты не вмешаешься, то тебе предъявят обвинение в убийстве, которого ты не совершал! Ты же не собираешься просто сидеть дома, чесать в затылке и ждать, пока Майк найдет настоящего убийцу?

— Ну уж нет! Я, конечно, пообещал Майку, что буду сидеть дома и не высовываться, но ведь правила не запрещают членам семьи подозреваемого детектива вмешиваться в ход следствия.

Ханна улыбнулась.

— Ты имеешь в виду чью-то свояченицу?

— До чего ты догадливая, Ханна! Я не могу действовать сам, зато могу давать тебе советы. Добывай сведения и приходи сюда, а потом мы будем вместе решать, что делать.

— Годится. А теперь давайте попробуем поискать твое алиби. Кто-нибудь звонил сюда с восьми до половины десятого?