Книга Убить лучше по-доброму - Питер Свенсон

– Вы не снитесь мне?

Она выпустила мою руку.

– Узнаете через неделю.

* * *

Я приехал в бар «Конкорд-Ривер» раньше намеченного времени. Когда Лили попросила выбрать город, где никто меня не знал, я выбрал Конкорд, и хотя у меня там действительно не было ни одного знакомого, именно это место сыграло огромную роль в моем детстве. Я вырос в Мидлхеме, примерно в десяти милях к западу от Конкорда и тридцати милях от Бостона. Мидлхем издавна был фермерским районом, бескрайние поля и леса. В 1970-е в городе появились два новшества – тупики, названные в честь вырубленных деревьев, и типовые домики для рабочих из компании «Lextronics», расположенной неподалеку; там работал мой отец.

Отец, Бэрри, был выпускником МТИ и программистом в те времена, когда большинство людей понятия не имели, что представляет собой компьютерная программа. Он познакомился с Элейн Харрис, моей мамой, в «Lextronics», где она работала секретарем и, несомненно, была самой красивой девушкой на свете. Конечно, я не уверен, что отец ни с кем не встречался до того, как в возрасте тридцати лет познакомился с мамой, но я был бы удивлен. Мама, напротив, много лет сходилась и расходилась с выпускником Бостонского университета, хоккеистом, который два года играл профессионально, до того как травма колена завершила его карьеру. Однажды она рассказала мне, что когда они расстались – и она поняла, что потратила восемь лет жизни на плейбоя, – она поклялась, что выйдет замуж только за человека заурядной наружности, скучного и надежного. Таким человеком оказался Бэрри Северсон. Они встречались шесть недель, были помолвлены еще шесть недель, а потом поженились, устроили скромную церемонию в Вест-Хартфорде, штат Коннектикут, в родном городе моей матери.

Конкорд имел большое значение для меня по той причине, что мама всегда мечтала переехать туда. В первые годы после свадьбы она ненавидела одиночество и уединенность Мидлхема и словно зациклилась на этом престижном пригороде для богачей с его остроконечными крышами домов, домохозяйками в модной одежде, эстетскими ювелирными магазинами. Отец уже устал слушать об этом, поэтому мама наряжала меня в лучший костюм и везла нас со старшей сестрой обедать в Конкорд, часто в ресторан «Конкорд-Ривер», а потом мы ходили по магазинам; она покупала одежду или драгоценности, или «Рокфор» и «Пино-гри» в сырном магазине Конкорда. Ни я, ни отец не удивились, когда в мой последний год обучения в средней школе Дарфорд-Мидлхем Элейн ушла от отца и переехала в съемную квартиру на главной улице в самом центре Конкорда. Там она прожила примерно год, а затем уехала в Калифорнию вместе с разведенным бухгалтером.

Отец вышел на пенсию и до сих пор живет в Мидлхеме, где создает диорамы на тему Войны за независимость. Я навещаю его раз в неделю, по четвергам. Если погода теплая, выше пятнадцати градусов, он готовит мне стейк на гриле. Если ниже пятнадцати градусов, он готовит чили. Сестра приезжает раз в год на День благодарения. Это единственный день, когда мы видимся с ней, так как живет она на Гавайях со вторым мужем и его четырьмя детьми. С матерью она видится намного чаще, отчасти потому, что мама все еще живет в Калифорнии, а отчасти потому, что они очень похожи. Иногда я думаю, что после развода наша семья разделилась по половому и географическому признаку: мы с отцом остались на востоке, а мама с сестрой перебрались на запад.

Поднимаясь по ступеням «Конкорд-Ривер», я невольно вспомнил маму и то, как я сидел в заклеенном обоями ресторане и ел морепродукты на обед, мама пила коктейль «Пинк-Леди», а мне заказывала «Пепси» с долькой лимона. Мы с Лили договорились встретиться в баре, а не в ресторане. Но я забыл, что в лабиринтах «Конкорд-Ривер» два бара, один в форме буквы «L» напротив ресторана, а второй – большой, в дальнем конце. Я выбрал бар поменьше, так как там было пусто, и со своего стула мог наблюдать за коридором, ведущим во второй бар. Я заказал «Гиннесс» и решил пить как можно медленнее. Я не собирался напиваться.

Всю неделю после возвращения из Лондона я много времени проводил с женой. Миранда засыпала меня идеями о меблировке дома в Мэне. В библиотеке у нас стоял винтажный карточный стол, на который она выложила вырезки из каталогов и распечатки из Интернета. Я старался не думать о ней и о Брэде Даггете, когда она показывала мне вещи, которые необходимо купить для дома. Я соглашался на все: кафельный пол с подогревом для всех ванных комнат; кухонная плита «Викинг» за двадцать тысяч долларов; закрытый бассейн. И пока я кивал головой, меня успокаивала лишь одна мысль – она умрет, от моих рук. Я думал об этом непрерывно, любовался этой мыслью, словно бриллиантом, разглядывал ее со всех углов, выискивал пороки и изъяны, выискивал чувство вины или сомнения, но не находил ни того ни другого. Осталось только одно – убежденность в том, что Миранда – чудовище, которое мне придется уничтожить.

Она вернулась в Мэн в четверг, взяв с меня обещание, что я приеду к ней на выходные. Прежде чем уехать, она привела меня в библиотеку, чтобы показать еще несколько вещей, которые хотела заказать из многочисленных каталогов. Она показала мне фотографию на своем мобильном – картину, которая идеально подойдет для столовой.

– Размер шесть футов на девять, – объяснила она. – Будет прекрасно смотреться на южной стене.

Я взглянул на крохотное изображение. Было похоже на мужскую голову, уши горели.

– Это автопортрет Мэтт Кристи, – пояснила она. – Выгодное вложение. Посмотри в Интернете, если не веришь. – Затем она назвала чудовищную сумму, сопроводив ее словом «торг».

– Подумаю, – ответил я.

Она подпрыгнула от радости и поцеловала меня.

– Спасибо, спасибо.

Она прижала руку к моему паху, провела пальцами по ширинке моих джинсов. Несмотря на мое отношение к ней, я почувствовал, что страстно хочу ее.

– Когда приедешь в Мэн, я отблагодарю тебя как следует, хорошо? – шепнула она.

Внезапно мне захотелось развернуть ее и бросить на карточный столик – так, как трахал ее Брэд Даггет, но я не доверял себе. Что если мне захочется размозжить ей лицо об эти каталоги или назвать лживой сукой? Я сдержался и сказал, что смогу приехать в Мэн не раньше субботнего вечера. Она не слишком расстроилась.

Когда она уложила вещи, я проводил ее до гаража, где стояли наши машины. Загрузив ее «Мини Купер», я сказал:

– Надеюсь, Брэд не доставляет тебе хлопот. Вы столько времени проводите вместе.

– Что ты хочешь сказать?

– Он не влюбился в тебя случайно?

Она обернулась ко мне, изобразив задумчивость на лице.

– Брэд? Нет, он настоящий профессионал. А что, ревнуешь?

Она безупречно произнесла свою реплику, с нужной долей удивления, ожидания, размышления и хладнокровия. Если бы я не видел их вместе, я бы никогда не поверил, что между моей женой и моим прорабом есть какая-то связь. Первые несколько лет после знакомства с Мирандой я считал ее человеком, который не умеет скрывать свои чувства и просто не способен на обман. Как я ошибался!