Книга Изабелла I. Крест королевы - Лоренс Шуновер

Но существовали брат Альфонсо и его влиятельный друг Каррилло. Уж если у примата Кастилии не окажется лишнего монашеского одеяния среди всех его облачений: риз, мирских одежд и импозантных доспехов, — то у кого оно может быть? Она набросила плащ и приказала Беатрис:

— Возвращайся к себе в палатку и жди меня.

— Не совершай необдуманных поступков, Изабелла. О господи, я не должна была его впускать.

— Нет, ты поступила правильно. То, что я собираюсь сделать, тоже правильно, а то, что правильно, — должно обязательно удаться.

Эту поговорку она переняла у своей матери, вдовствующей королевы, — то было её кредо. Беатрис слышала, как стражник почтительно приветствовал Изабеллу, затем раздались удаляющиеся звуки тяжёлых шагов — это он провожал её к палатке дона Альфонсо, находившейся по соседству с палаткой архиепископа. Беатрис выскользнула в темноту и поспешила в свою палатку. Да, хорошо быть принцессой или знатной синьорой, которой стража не задаёт вопросов, — не одна дама распахивала дверцы своей палатки и исчезала в течение ночи, в то время как стражники смотрели в другую сторону. В своей палатке ома горячо зашептала:

— Единственное, что я знаю, то, что вы проведёте остаток ночи в палатке принцессы. Но, Вальдес! Если вы только повысите голос или произнесёте какое-то неподобающее слово...

— Нет, да благословит Бог её высочество!..

Никто не задавал вопросов по поводу плохого самочувствия принцессы на следующий день, так как это был день переговоров, а она не принимала в них участия. Королева Хуана ненадолго задержалась возле её палатки, поинтересовалась самочувствием Изабеллы, придержав на голове свою тиару, заглянула в палатку.

— Головная боль, — объяснила она дону Белтрану, который был рядом. — Ничего, кроме лёгкой головной боли. — Она не собиралась позволить Белтрану войти и быстро увела его прочь.

...Король был в ужасном настроении. Он хотел выпить свой кофе, как обычно по утрам (это являлось одной из его странностей, так как кофе был напитком мавров), но Франсиско не появился, чтобы разбудить его и принести кофе. Франсиско де Вальдес исчез.

— Всё идёт не так, как надо, — пожаловался Генрих, стоя у дверей палатки принцессы и посматривая на всех подозрительно и раздражённо. — Сегодня такой несчастливый день! Всё идёт не так, как надо, я чувствую. Этот кофе слишком крепок. Меня лихорадит — и никто не может найти моего пажа. Боже мой, неужели он упал в реку и утонул!

— Река очень мелководная, ваше величество, — сказала Изабелла, лёжа в постели. — Войдите, пожалуйста, или...

Донья Беатрис взволнованно втянула в себя воздух и закашлялась. Ей едва удалось отвести глаза от постели Изабеллы, которую покрывали два больших одеяла, спускаясь до самого пола.

— ...или останьтесь снаружи, ваше величество, я боюсь сквозняков.

— Совершенно верно! — пробормотал король, отшатываясь и торопливо опуская полу дверцы палатки.

Донья Беатрис кашляла; донья Изабелла, закутанная почти до самого кончика носа, явно была простужена. А король Генрих не принадлежал к числу людей, которые легкомысленно относятся к своему здоровью.

— Ты не видела Франсиско? Стражник заявил, что сопровождал тебя в палатку Альфонсо прошлой ночью.

— Я не могла заснуть. Мы поговорили о верховой прогулке в ближайшие дни, но, видимо, я не смогу этого сделать.

— Да, да, я тоже так думаю. Лучше оставайся в постели и выздоравливай, дорогая Изабелла. Я пришлю тебе врача, если смогу найти хотя бы одного. Проклятье! Я никак не могу найти Франсиско. Он либо утонул, либо кто-то похитил его. С каким удовольствием я выпорю его за то, что он доставил мне столько беспокойства. Да, это будет удовольствием. Своими собственными руками я отхлещу его кнутом по голой спине. Бедный, дорогой Франсиско! Я надеюсь, что он не утонул!

— Я надеюсь, что вы его найдёте, — произнесла Изабелла.

Она тихонько прошептала слова благодарственной молитвы: по-видимому, никто не заметил высокого монаха, проскользнувшего в её палатку перед самым рассветом. Но если бы кто-то и обратил на это внимание, то она была полностью готова объяснить, что ей понадобились услуги священника, когда она почувствовала ночью внезапное недомогание. Хотя это было бы ложью, а Изабелла не любила лгать, в каком-то смысле это не совсем было ложью, так как именно Каррилло оказал ей помощь в укрывании пажа короля Генриха, а Каррилло ведь был священнослужителем.

Брат Альфонсо смеялся от всей души, когда позднее навестил её. Его тоже оставили в лагере, в то время как все сильные мира сего отправились на переговоры на остров фазанов.

— Архиепископ плюнул, хлопнул себя по бёдрам и выругался с упоминанием всего сонма святых. После этого он повторил ругательства, но уже с упоминанием всех чертей ада кромешного, затем продемонстрировал одеяния монаха. На сей раз он был откровеннее в разговоре со мной в своих оценках Генриха, но его слова я не могу повторить в присутствии дам, — рассказывал Альфонсо.

— Вальдес их знает, а я в это не верю, — сказала Изабелла.

— Сестрёнка, это всё очень забавно. Может, ему лучше выйти, пока он не задохнулся?

— Боюсь, он сможет это сделать, только когда стемнеет.

— Ты в порядке, Вальдес? — спросил дон Альфонсо.

Глухой голос из-под кровати с благодарностью отозвался:

— В порядке, благодаря Богу и вашему высочеству.

Изабелла, в лагере почти не осталось стражников. Все уехали на остров, никто не остановит монаха, идущего но направлению к лесу, — настаивал дон Альфонсо. Он очень волновался при мысли о том, что его сестре придётся скрывать беглеца весь день.

— Они пробудут на острове по крайней мере до наступления темноты. Виллена и Каррилло до бесконечности будут разговаривать. Королевы тоже должны будут внести в разговор свою лепту, особенно королева Арагона, учитывая возраст её супруга.

— Я считаю, что в будущем ты должна быть защитницей Кастилии, — сказал дон Альфонсо.

— Ты же знаешь, я никогда не буду править Кастилией. Ты, может быть, станешь её правителем, а я — никогда.

— А ты станешь моим министром.

— Глупо.

— Разве я глупый, донья Беатрис?

— Она должна быть королевой, — неопределённо отозвалась Беатрис.

Для Франсиско де Вальдеса, который, покрывшись потом, лежал под кроватью, их юная несдержанная болтовня представлялась так же полной здравого смысла, как и разговоры, которые день за днём вели советники короля Генриха Бессильного.

— Она должна! — согласился он шёпотом, но голос его был заглушён покрывалами на кровати, и его никто не услышал.

На острове фазанов весь день был посвящён представлению различных исков конфликтующих сторон: это тянулось бесконечно. Король Франции вежливо слушал, но ничего не говорил. К закату солнца обнаружилось, что ещё много речей должно быть произнесено, но Луи бросил утомлённый взгляд на заходящее дневное светило и оборвал короля Арагона в середине произносимого им предложения.