Книга Волчье отродье - Кирилл Грабовский

— Дни твои сочтены, я знаю, — огорошил его пришелец. — И ты тоже знаешь. Позаботься о наследнике, который продолжит твое дело, волк.

Не прощаясь, пришелец развернулся к стае спиной и пошел прочь с поляны, ничуть не волнуясь, что оставляет за собой несколько десятков бродячих собак и глухо рычащего огромного волка с горящими от ненависти глазами. Дойдя до самого края, он вдруг обернулся:

— В твоем лесу появились новенькие, вожак. Их нужно разыскать.

С этими словами он вошел в самую чащу хитросплетения веток и сучьев и без малейшего звука исчез в ней.

— В лесу новый запах, повелитель, — пролаял один из псов, подбираясь ближе к Арчи. — Мы разыщем их или будем охотиться?

Огромный серый вожак молнией метнулся к задавшему вопрос, сбил пса с ног, одним ударом страшных клыков рассек шейную артерию. Потом долго стоял над бьющимся в конвульсиях мохнатым телом, оглядывая исподлобья остальных. Псы жались друг к другу, подвывали от страха. Никто больше не стремился подвернуться вожаку в минуту скверного настроения.

Продолжая биться в конвульсиях, тело убитого пса изменялось до тех пор, пока не стало… мертвым человеческим телом. О нем придется позаботиться, но позже. Не сейчас.

Гнев Арчи, утоленный убийством и вкусом крови, стал утихать. Пора начинать охоту.

— Сегодня мы охотимся с северной стороны. Новеньких не трогать, пусть бегают пока на свободе, — глухо прорычал он.

Арчи запрокинул косматую страшную голову, и тоскливый и жуткий волчий вой разорвал стылую октябрьскую ночь. Ему вторил многоголосый хор стаи.

Глава 4

Пока Пашка бегал по лесу, наслаждаясь свободой и красотой ночного времени, Игорь видел сон. И сон этот был наполнен причудливыми видениями и образами.

Ему грезилась темная тень, наползающая на лес. И корни деревьев, иссушенные, скорченные, лишенные жизни и влаги. Палые листья пахли гнилью, поваленные стволы слабо фосфоресцировали в сумраке ночи, и где-то под этой преющей подстилкой кишели маленькие испуганные существа: мыши, землеройки, еще какие-то мелкие зверьки.

Игорь знал, что они боятся. Что они боятся его — того, кем он должен стать. Луна с темных небес смотрела на него пристально и безжизненно, как белесый глаз мертвеца.

Что-то беспокоило мальчика, некое неугомонное, древнее желание, настойчиво требующее немедленного утоления. Он по-звериному понюхал воздух, опустил нос к земле.

Маленькие зверушки, созданные для того, чтобы отдавать свои жизни и питать то существо, что жило теперь в нем, испуганно затихли под своей лиственной подстилкой. Лишь в кустах справа от тропинки раздалось робкое шуршание.

— Я голоден, — сказал себе Игорь, ощущая сосущее чувство где-то в глубине желудка. — Я зверски голоден. Я должен поесть.

Серая тень стремительно метнулась в сторону и исчезла в зарослях орешника. Через мгновение оттуда послышались отчаянный писк, возня и глухое рычание.

…— Приветики, — раздался в телефоне неестественно-бодрый голос Леши. — И как, волки тебя не загрызли?

Пашка осторожно кашлянул. На какое-то мгновение ему показалось, что он не сможет произнести ни слова.

— Порядок, — с трудом выдавил он.

— Оно и слышно, — отозвался его друг. — Заболел, что ли?

— В общем… да.

«Зачем обманывать единственного человека, которому я могу довериться? — в отчаянии спросил себя Пашка и сам же ответил: — Незачем».

— Слушай… тут такое дело, я не буду тебе по мобильному рассказывать, можешь после школы зайти, пока матери нет?

— Это по поводу нашего вчерашнего разговора в «аське», да? — поинтересовался догадливый Леша. — В чем проблема, конечно, зайду. Ничего не надо принести? Аспирина там?

— С меня реланиума хватило, — буркнул его друг. — Разве что сок томатный захвати.

Похоже, след повернул в подъезд.

Арчи остановился у крыльца, изящно наклонился, делая вид, что поправляет развязавшийся шнурок, и принюхался, раздувая ноздри. Вообще-то он и так прекрасно различал запах мальчика, но хотел убедиться окончательно. Кроме того, ему нравилось ощущать этот аромат. Запах своего.

Они пахли гораздо лучше, чем люди. Люди воняли как свиньи. Да они и были, по сути, свиньями, пусть вымытыми, пусть аккуратно одетыми, суть от этого не менялась. Люди были всего лишь добычей, которая по недоразумению завладела миром. От них неистребимо несло хлевом.

Запах мальчишки был уже совсем иным — чистым и злым запахом хищника. Похожим на запах волка, только благороднее. Этот мальчик, которого судьба, добрая или злая, привела в ночь полнолуния туда, где охотилась стая, уже не был для Арчи просто добычей. Конечно, Арчи убил бы его не задумываясь, если бы захотел, как и любого из стаи. Но убил бы как своего.

След был свежим, утренним. В нем ясно ощущался аромат леса. Арчи потратил немало времени, чтобы проследить путь щенка в чаще. Несмышленыш здорово напетлял, бестолково мечась между деревьями.

Арчи прикрыл глаза и ухмыльнулся, представляя, как изумлен и напуган был щенок своим первым превращением. И, конечно, он почти ничего не помнит, а то немногое, что сохранила его память, считает сном или бредом. Для самого Арчи, сколько он себя помнил, метаморфоза была простой и естественной, как дыхание. Сказывалась королевская кровь. Но другим, инициированным, перестать быть человеком и не стать при этом зверем бывало порой крайне тяжело. Некоторые сходили с ума. Некоторые умирали.

Именно поэтому Арчи предпочитал инициировать подростков. Они легче приспосабливались.

Трудно привыкнуть к телесным изменениям и научиться ими управлять, но гораздо труднее научиться сочетать в себе звериную душу с человеческой. Если бы не Королевская трапеза, это и вовсе было бы невозможно — звериное начало неминуемо взяло бы верх.

А так у этих ребят был неплохой шанс. Если они им воспользуются, у Арчи станет двумя слугами больше. Если же нет…

След поднимался на четвертый этаж и обрывался у запертой двери. Арчи замер, изучая запахи чужого человеческого жилья. Мальчик жил вдвоем с какой-то старой сукой, должно быть, его матерью. Но той сейчас не было дома. Цепочка свежих следов, пропитанных ароматом ландыша, вела прочь из квартиры. И все же щенок был не один.

Сквозь дверь до острого слуха Арчи долетали приглушенные голоса. Он наклонился и прижал ухо к замочной скважине, но разобрать слова все равно не удавалось. Тогда он позволил себе слегка измениться.

Метаморфоза была далеко не полной, и все же существо с горящими желтыми глазами и выступившими изо рта клыками, неподвижно замершее у запертой двери, могло бы напугать любого. Впрочем, смотреть на него было некому.

Краски моментально поблекли, зато запахи стали гораздо четче и резче. Обострился слух. Арчи теперь слышал плач ребенка парой этажей ниже, шум закипающего чайника в одной из соседних квартир, звук капающей воды из незакрытого крана в другой. И, конечно, беседу двух мальчиков, отделенных от него только тонкой перегородкой двери.