Книга Дневник нарколога - Александр Крыласов

Драгоценная сумка

Мишка Пантелеймонов сидел перед наркологом, сухоньким старичком в старомодных очках, и ломался, как пряник.

— Вы знаете, доктор, я пока не созрел, — вилял несознательный Мишаня, готовясь парировать любой врачебный довод.

— Нет так нет, — не стал спорить доктор, — не смею вас больше задерживать.

Пантелеймонову стало немного обидно за такую легкую победу, он полночи проворочался, подыскивая убедительные аргументы.

— Ну, посудите сами, — начал выкаблучивать Мишка, — я могу пить, могу не пить.

— Могу копать, могу не копать, — эхом откликнулся старичок.

— Пока сам человек не захочет, — продолжил кочевряжиться Пантелеймонов, — его никто не вылечит. Разве не так?

— Если сидеть и ждать, пока вы сами захотите, — возразил доктор, — вы всех домочадцев под корень вырежете.

— Я целых три года не употреблял, — Мишаня легонько ударил себя кулаком в грудь, — имею право разговеться. Разве не так?

Доктор пожал плечами. Мишка ударил себя сильнее:

— Срок кодировки истек еще в июне, а уже август. Что, я не могу пару кружек пива выпить?

— Кабы вы парой кружек ограничивались, — развел руками нарколог, — тогда бы в наркологических центрах корм для рыбок продавали. Беда не в том, что вы пьете, проблема в том, что повторяете.

— У меня все под контролем, — Михаил побагровел, выпучил глаза и стал напоминать хрестоматийного рака.

— Мишенька, может, все-таки зашьешься? — вступила в разговор забитая жена. — На пару годков, а?

— Не серди меня! — взвыл Пантелеймонов, свирепо вращая глазами и брызгая слюной. — У меня через месяц юбилей. Что мне, тридцатник газировкой, что ли, отмечать? Отпраздную, как человек, тогда и поговорим.

— Хозяин — барин, — не стал настаивать старичок, — последний вопрос. А почему три года назад вы решили закодироваться?

— Он тогда портфель со всеми документами потерял, — влезла жена Нина.

— Замолчи уже! — взвился Пантелеймонов. — Не с тобой разговаривают!

— Так, значит, причиной обращения к наркологу в прошлый раз стала потеря портфеля в состоянии алкогольного опьянения, — ухватился за тему старичок, — что делать, водка дарит море радости и океан печали.

— Это вы к тому, что все неприятности случаются по пьяной лавочке? — включил дурака Пантелеймонов.

— Именно, — скорбно кивнул нарколог.

— У меня все под контролем, — упрямо повторил Мишка и в два прыжка выскочил из кабинета.

Супруга нагнала Пантелеймонова только на светофоре.

— Мишенька, а может, закодируешься, — затянула она опостылевшую песню, — вспомни, как хорошо три года было.

— Тебе было хорошо, — уточнил Мишаня, — а мне было плохо. Все бухают, как люди, а я типа ущербный. Алкоголика тоже мне нашла. Почему это тебе можно на Новый год тяпнуть, а мне нельзя?

— Ты, Миш, пить не умеешь, — робко заметила вторая половина.

— Ага, а ты умеешь?! — заблажил на весь перекресток оскорбленный Мишка. — А кто в прошлый раз унитаз пугал?

— Ну, хочешь, вместе закодируемся? — предложила Нина.

— Шла бы ты, Нинуля, лесом, — закипятился Пантелеймонов, — тридцатник отмечу, к бабушке не ходить. А дальше посмотрим.

— А до юбилея не будешь? — с надеждой спросила супруга.

— Нет, — отрезал он, — не буду.

Мишка лукавил. Как раз сегодня на работе намечался очередной корпоративчик, на котором Пантелеймонов собирался выступать в качестве основного, а не запасного игрока. Его измученная трехгодичным воздержанием душа томилась и пела, предчувствуя немыслимые взлеты и неожиданные озарения, благие порывы и незапятнанные восторги. Волна эйфории мягко подхватывала еще трезвого Михаила и нежно несла на своем гребне к вершинам блаженства…

— Миш, ты меня слушаешь? — в сладкие грезы вклинилась жена со своими копеечными проблемами.

— Слушаю, слушаю, — отмахнулся Пантелеймонов.

— Возьмешь мои документы?

— Какие документы?

— Ну вот, — расстроилась Нинуля, — вечно ты меня не слушаешь. Я сейчас иду на ночное дежурство. У меня с собой паспорт, диплом, сертификаты об окончании ординатуры и курсов повышения квалификации. Отнесешь домой?

— Отнесу.

— Смотри, не потеряй. Диплом восстановлению не подлежит.

— Не потеряю. За каким чертом ты все эти документы носишь?

— Я же тебе говорила. У нас перерегистрация фирмы, из отдела кадров девчонки попросили.

— Давай быстрей перекладывай в мою сумку, — поторопил Мишка, изнемогая от медлительности супруги, — у меня на работе запарка, конец месяца. Самое время по наркологам шлындать.

Пантелеймонов приземлился прямо за праздничный стол, пьянка была в самом разгаре, и он принялся наверстывать упущенное. С закуской, правда, была напряженка, зато водка лилась рекой.

— Мих Мих, иди сюда, — звучало со всех сторон, — дай-ка мы с тобой выпьем, бедолага. Это ж надо — целых три года обсыхал.

Михаила обступали уже «тепленькие» сотрудники, вкладывали ему в руку пластиковый стаканчик с водкой и после принятия интересовались:

— Ну как, хорошо пошла?

— Хорошо, — восторженно кивал Мишаня.

— Дурак ты был, что три года не кирял.

— Дурак, — со вздохом соглашался Пантелеймонов.

— Больше так не делай.

— Не буду, — радостно обещал Мишка.

— Вот и не делай! — с пьяной настойчивостью гаркнул Авдеев, его непосредственный начальник. — Русский человек болезненнее всего переносит здоровый образ жизни.

— Гы, гы, гы. Это звучит как тост, — заржали сослуживцы.

Все накатили в очередной раз порядочную порцию водки.

— Слушайте сюда, бакланы, — рявкнул Авдеев, — в коллектив нужно вливаться через горлышко. А кто не курит и не пьет, тот на органы пойдет.

— Гы, гы, гы, — опять зашлись клерки, — нам это точно не грозит. Жизнь не нужно растягивать, жизнь нужно заполнять.

За этот девиз махнули еще по стаканчику.

— Выпьем за то, чтобы у нас было так много денег, чтобы мы могли прятать между ними книги, — воткнул Пантелеймонов давно заготовленный тост.

— Гы, гы, гы, — расплескивая водку, полегла на стулья раскрасневшаяся офисная пехота.

Пантелеймонова уже с непривычки штормило, но он бодрился и не просквозил ни одного тоста. На улицу вывалили шумной ватагой, ощущая себя дружной семьей, перекурили и двинули к метро.

— А может, по пиву? — предложил Авдеев.

— По нему, родимому, — поддержали пара самых стойких и, конечно, Михаил.