Книга Ведьма с зелеными глазами - Анна Данилова

– Понимаешь, Захар вчера возвращался домой, а возле подъезда случилась драка… С одной стороны, я понимаю, что он сделал правильно, что защитил парня от двух бугаев… Но с другой – они же могли его самого покалечить, понимаешь? Или даже убить! Вот как он не побоялся? Почему не подумал обо мне? Каково мне будет, если он станет инвалидом или вообще… Ну, ты меня поняла…

– Ответа на этот вопрос не знает никто. Понятное дело, что проще всего пройти мимо и сделать вид, что ты ничего не заметил, что тебя это не касается. Но что, если в такую же ситуацию попадет кто-нибудь из твоих близких людей? И тогда ты будешь возмущаться, что никто не вступился…

Я слушала ее, испытывая при этом стыд за то, что эту историю я выдумала, пока ехала к ней на встречу. Что на самом деле ничего такого не случилось. Просто мне хотелось услышать ее рассуждения о безразличии и небезразличии людей. Мне надо было разобраться в себе, какая я – страус или нет. И всегда ли надо быть неравнодушным к чужой беде? Или просто быть неравнодушным.

Я ехала к Веронике, чтобы задать ей один вопрос, но так и не решалась. Я слушала ее рассуждения о том, как рискованно встревать в чужие ссоры и драки, хотя ничего нового она мне рассказать не могла. Я же не ребенок и сама все понимаю.

«Вероника, я стала случайным свидетелем одного разговора!» Вот так я планировала начать свой разговор с ней.

«Помнишь, мы с тобой ездили в Панкратово, к Зосе?»

Да, конечно, она вспомнит. И что?

«А то, что человек в шаге от меня произнес по телефону: «В Панкратово идет дождь. Полька и русская улетели. Все идет по плану. А я остаюсь в Москве, буду работать».

Вроде бы какая-то абракадабра. Как шифр. Но, с другой стороны, в вечерних новостях сообщили об убийстве Зоси в Панкратово. Вернее даже, о двойном убийстве. И этот человек сказал, что все идет по плану.

Между тем Вероника затеяла разговор о совместной поездке в Барселону. Я отвечала ей машинально, какие-то дежурные фразы, в то время как мне хотелось спросить ее: мне идти в полицию или нет? Оставаться ли мне в стороне от этих убийств или же попытаться помочь следствию? А вдруг эта информация очень важна?

Вероника – она точно не равнодушный человек. И я с уверенностью могу сказать, что она отправила бы меня в полицию и даже вызвалась бы сопровождать меня. Эмоциональная, она всплакнула бы, вспомнив Зосю, чудесную женщину, которая с уверенностью сказала мне, что у меня будет девочка, а Веронике предсказала счастливый брак (правда, со своим дальним родственником). Старый, с темными стенами дом в лесу, где нас принимала эта женщина, казался нам тогда чуть ли не дворцом, настолько хорошо нас там приняли, угощали какими-то лепешками с маслом, сладким чаем на травах. Мы были там счастливы, рядом с Зосей, и полны надежд. И вот теперь ее убили.

Время шло, мы заказали семгу, болтали ни о чем, и я так и не решилась рассказать ей даже о смерти Зоси. Побоялась, что не выдержу и проговорюсь, расскажу о том, свидетельницей какого разговора я оказалась.

И вот, наконец, когда дежурные темы были исчерпаны, Вероника каким-то очень уж обычным тоном сказала, что вчера к ней нагрянул гость. Из Санкт-Петербурга. Сын подруги ее матери или что-то в этом роде, режиссер, он будет ставить спектакль в каком-то молодежном театре, что он очень талантлив (по словам матери, которая с опозданием предупредила ее о его приезде), что в быту он неприхотлив, очень культурный, выносит мусор, моет после себя чашки и заправляет постель, а еще что он веселый, по ночам не спит, а смотрит какие-то мультфильмы и что он вообще очень позитивный человек.

– А почему он не остановился в гостинице? – поинтересовалась я просто так, чтобы поддержать разговор. Я вообще вела себя в тот раз неестественно, потому что моя голова и душа были заняты более серьезными вещами.

– Вообще-то он остановился в гостинице, – каким-то извиняющимся тоном проговорила Вероника, разглядывая лимон на розовой семге в своей тарелке, – а ко мне зашел, чтобы передать пакет от мамы, там – шарф, который она связала мне к зиме, коробка домашнего печенья, ну и по мелочи… Словом, мы выпили чаю, он показался мне довольно приличным молодым человеком, ну я и предложила ему пожить у меня… Как бы сэкономить на гостинице, понимаешь?

Она подняла голову, и я увидела, как покраснело ее лицо.

– Ну и правильно, – спохватилась я, догадавшись, что Вероника ждет от меня реакции. – Раз приятный человек, да к тому же рекомендован как бы твоей мамой, почему бы не помочь ему, тем более режиссеру… Гостиница – это дорого.

– Лиля, да при чем здесь деньги?

– А что? Он понравился тебе? – обрадовалась я возможности услышать подробности зарождающегося романа.

– Уф, Лилька… И что только у тебя в голове? Просто у меня в доме какое-то время, несколько месяцев, будет жить мужчина. Может, кран починит или полку прибьет… Да и вообще, мне будет не так страшно ночевать одной… Знаешь, иногда в нашем доме по ночам раздаются такие странные звуки… Как будто кто-то скребется в дверь или завывает…

И мы с ней расхохотались!

– Ладно, Лилечка, – сказала она мне перед тем, как мы с ней распрощались, – мне надо еще успеть приготовить ужин. Я вчера купила баранину, сегодня накручу котлет, на гарнир рис отварю, помидоры порежу… Вино у меня есть…

– Вероника, я так за тебя рада, – сказала я ей искренне. Хотела подобрать еще несколько слов, чтобы выразить свою радость по поводу появления в ее жизни мужчины, а заодно и объекта заботы, всего того, чего ей так не хватало как женщине, но ничего не сказала. Подумала, что это может прозвучать как-то искусственно. Нерешительность всегда была моей второй натурой.

– Знаешь, если бы ты его увидела, то он понравился бы тебе непременно. Он вообще не может не понравиться. Очень хотелось бы тебе пообещать, что приглашу вас с Захаром к себе в гости, чтобы познакомить с Сергеем, но боюсь сглазить, сама себя боюсь… Не будем торопить события, да? Постой, Лиля, мы тут все о пустяках разных болтали. И я не успела спросить тебя о самом главном: как у вас с Захаром дела? Ты не беременна? Я почему-то надеялась, что ты захотела со мной встретиться, чтобы рассказать что-то важное.

Я пожала плечами. Нет, новостей такого рода у меня нет.

– Ну ладно, подождем! – Она улыбнулась, приободряя меня. – Какие еще ваши годы. Постой… Минутку… Только ты не обижайся на меня, хорошо?

И Вероника, смущаясь, достала из сумочки розовую коробочку «фраутеста». Сунула мне в руку.

– Тест на беременность? – Я усмехнулась, не зная, как реагировать на это. Действительно ли обидеться, мол, не дразни меня, мне и так тяжело. Или же отблагодарить ее улыбкой за заботу и ту надежду, которую она попыталась в меня вселить. Я выбрала второе. – Спасибо, Вероника!

– Вот увидишь, этот тест окажется волшебным и судьбоносным. И знаешь, почему? Потому что его держала в руках влюбленная женщина. Ну, вот я и призналась тебе в том, что влюбилась. Как девочка. Как дурочка.