Книга Не говори ни слова - Сандра Браун

Прежде чем ответить, Лори ненадолго задумалась. Сейчас перед ней был любящий, заботливый отец, и ей не хотелось огорчить его или обескуражить. С другой стороны, Дрейк хотел знать то, чего не знали и самые известные ученые-медики, и самые крупные авторитеты в области сурдопедагогики. Подобные вопросы, впрочем, задавали многие родители, чьи дети родились глухими, поэтому у Лори был наготове стандартный обтекаемый ответ, однако именно с Дрейком ей хотелось быть предельно откровенной и честной.

– Я не знаю, Дрейк, – проговорила она, тщательно взвешивая каждое слово. – Нет, я действительно не знаю, что́ будет с вашей дочерью через много лет, я могу только предполагать… Дженнифер – девочка умная и чрезвычайно способная. Даже сейчас, в три с небольшим года, она знает и понимает достаточно много, просто у нее пока нет средств как-то выразить свое знание. Кроме того, наши врачи, услуги которых вам так не хотелось оплачивать, установили, что ее глухота носит, скорее, психоэмоциональный характер и, следовательно, не имеет никакого отношения к умственной отсталости или дефектам развития. И это действительно так. В последние две или три недели я довольно много общалась с Дженнифер и окончательно убедилась, что ее можно учить – нужно только создать для этого благоприятные условия. Сама я готова испробовать на вашей дочери все методы обучения, какие мне только известны, и не сомневаюсь, что сумею добиться результатов, но это, как вы понимаете, дело не быстрое. И проблема не в том, что Дженнифер плохо усваивает новый материал; напротив, она сама тянется к знаниям, к тому же, как я уже говорила, у нее просто замечательные способности. Проблема в другом. Прежде чем перейти непосредственно к процессу обучения, девочка должна освоить язык жестов в объеме, достаточном для общения на бытовом уровне, чтобы в моем или в вашем присутствии чувствовать себя как можно свободнее. Заодно Дженнифер должна будет выучить и алфавит для глухих, чтобы передавать по буквам незнакомые слова, а также абстрактные термины и понятия. Кроме того, я постараюсь познакомить ее с системой соответствий между буквами алфавита и звуками человеческой речи. Я думаю, что с помощью слухового аппарата Дженнифер сначала научится различать отдельные слова и фразы, а потом и сама сможет их произносить…

Заметив вспыхнувшую в глазах Дрейка надежду, Лори сочла необходимым уточнить свои последние слова:

– Вы должны понимать, Дрейк, что Дженнифер все равно останется глухой. Она никогда не будет слышать звуки так, как слышим их мы. Ее слуховой аппарат – это усилитель, а не корректирующее устройство…

– Мне уже не раз говорили нечто подобное, но я до сих не понимаю, что это значит, – признался Дрейк.

– Хорошо, я попробую объяснить, – кивнула Лори. – Возьмем, к примеру, очки. Это – корректирующее устройство. Если у вас ослабло зрение, врач выписывает вам очки с соответствующими диоптриями, и вы снова начинаете видеть нормально. Слуховой аппарат ничего не корректирует, он только усиливает то, что Дженнифер способна услышать… Ну, представьте, что вы включаете радио, но слышите только шипение и треск помех. Если увеличить громкость, вы услышите все те же помехи – ни музыки, ни новостей, ни результатов последнего бейсбольного матча вы не узнаете. Ну как, я понятно объяснила?

– Да, теперь мне многое стало ясно, – задумчиво проговорил Дрейк, рассеянно постукивая ногтем по белоснежным передним зубам.

– Я хотела бы научить Дженнифер всему! – продолжала Лори, воодушевляясь. – Я могу отвести ее в парк и научить глаголу «бегать». Разумеется, с ее способностями, она сразу поймет и запомнит слово, но для нее оно будет означать только «бег» как физическое действие. А Дженнифер должна знать, что «убежать» может и молоко из кастрюльки, и петля на чулке. Понимаете?

– И вы сумеете ей это объяснить? Как?!

– Это будет непросто, согласна. Но как учатся говорить все дети? Через общение, через игру, через разговоры с родителями и окружающими. И Дженнифер в этом отношении вовсе не исключение, просто общения, игр, разговоров ей нужно больше. И вы, и я должны постоянно разговаривать с ней – и вслух, и с помощью языка жестов, разумеется, – и тогда со временем полученная от нас информация сама выстроится в систему. Моя сестра Элен, к примеру, так хорошо выучилась читать по губам, а затем и говорить, что сейчас она почти не пользуется языком жестом – разве только при встрече с другими глухонемыми людьми, которые в свое время не учились или учились меньше, чем им было необходимо.

– То есть Дженнифер тоже сможет говорить, как все люди? – удивился Дрейк.

– Увы, – покачала головой Лори. – Я уже сказала, что она не будет слышать, как мы, а значит, и разговаривать, как мы, она тоже не сможет. Вы – актер, и у вас наверняка бывали случаи, когда во время диалога вы никак не могли произнести свою реплику, хотя отлично знали роль…

– Конечно, такое случается достаточно часто.

– С глухими так происходит всегда. Каждое слово для них – подвиг. И все-таки терпение и постоянные занятия приносят плоды: большинство из них способны выражать свои мысли, общаться и так далее. Я уверена, что Дженнифер тоже все это сможет… со временем. Главное, не ждите от нее слишком многого – и не будете разочарованы.

Дрейк долго молчал, глядя на собственные руки, которые он сложил перед собой на столе. Лори даже захотелось накрыть эти руки ладонью, чтобы хоть как-то выразить ему свое сочувствие, может быть, даже сказать что-то ободряющее, но она никак не могла придумать – что.

– Дженнифер уже может произнести мое имя, – проговорила она наконец.

Дрейк поднял на нее взгляд и с гордостью улыбнулся.

– Она у меня молодец, и… и она любит вас. Доктор Норвуд сказала, что за последние дни Дженнифер очень привязалась к вам.

Лори только кивнула в ответ. Ей действительно бывало нелегко думать, что придется оборвать отношения, сложившиеся между ней и девочкой, только потому, что она чем-то не приглянулась ее отцу. Каждый раз, когда Лори входила в дортуар младшей группы, на лице Дженнифер появлялась улыбка, хотя вообще-то девочка улыбалась крайне редко, и Лори чувствовала, как у нее теплеет на сердце. То же самое она испытывала и сейчас, пока смотрела в изумрудно-зеленые глаза Дрейка. Да, мимолетно подумала она, ей будет очень трудно оставаться просто преподавателем, постоянно общаясь с этой очаровательной и способной девочкой. Дженнифер невозможно было не полюбить, но Лори слишком хорошо знала, что любая потеря объективности чревата для нее серьезными осложнениями – как в профессиональном, так и в личном плане.

Глава 3

Чтобы выйти из ресторана и сесть в такси, которое вызвал для них метрдотель, потребовалось совсем немного времени, однако за эти минуты Дрейка трижды останавливали разные женщины и просили автограф. Наблюдая за ним, Лори поразилась, как быстро он способен меняться. Только недавно Дрейк вел себя как нормальный, ответственный отец, которого тревожит здоровье дочери, но сейчас перед Лори снова был знаменитый актер, звезда популярного телесериала – самоуверенный, заносчивый, полностью владеющий ситуацией. В ответ на комплименты, расточаемые его обезумевшими от неожиданного счастья поклонницами, Дрейк ослепительно улыбался и слегка кивал. С каждой из женщин он немного поговорил, причем интонации у него были мягкими, доверительными, почти интимными, словно эти совершенно посторонние женщины были ему небезразличны. Глядя на него, Лори невольно задумалась, искренен ли он сейчас, или это просто маска, которую Дрейк нацепил, приноравливаясь к обстоятельствам. Это последнее предположение показалось Лори настолько неприятным, что она постаралась как можно скорее прогнать эту мысль. Если Дрейк и впрямь человек-хамелеон, то иметь с ним дело будет достаточно трудно. Совершенно невозможно разобрать, когда он ведет себя естественно, а когда играет роль, которую сам же на ходу и выдумывает.