Книга Общество Жюльетты - Саша Грей

Мои руки уже под рубашкой и жадно шарят по его груди. Ногти впиваются в его торс. Пальцы сжимают его соски до тех пор, пока он не начинает стонать от удовольствия. Но я не слышу этого, а чувствую. Чувствую его стон, приглушенный нашим поцелуем. Я – одержимая страстью женщина. Я изнемогаю от желания ощущать в себе его член. Я хочу, чтобы его член властвовал надо мной. Раньше я никогда не испытывала ничего подобного, но могу сказать точно, раньше меня никогда ничто так не заводило. Я опускаю руку и щупаю его пах. В Джеке мне это нравится больше всего. Мне никогда не нужно ждать, когда у него встанет. Не нужно долго приводить его вялый член в состояние боеготовности. Всего одно движение – как он уже готов, он ждет, он желает меня. Он как будто находится на самовзводе и мгновенно отвердевает. Я одним яростным движением сдергиваю с Джека брюки и трусы. Теперь его член в моей руке. Я отрываю губы от его губ, но пока только для того, чтобы заглянуть Джеку в глаза и сказать: «Я хочу твой член. Хочу, чтобы ты поимел меня в рот». И я не прошу у него разрешения. Я не прошу, а говорю. Я не умоляю его. Я его беру.

И выбора у него нет.

Я опускаю Джека вниз, все еще прижимая к стене, и не выпускаю на свободу. Опускаюсь перед ним на колени и крепко берусь за член, как за рычаг. Теперь тот находится под прямым углом относительно тела, как раз на уровне моего рта. Я медленно-медленно беру в рот головку. Смыкаю вокруг нее губы. Затем отпускаю и дразнящими движениями провожу по ней кончиком языка. После этого снова беру в рот, на этот раз глубже, и сразу же отпускаю его, стараясь раздразнить Джека. Я говорю ему то, что он хочет слышать.

– Мне так приятно чувствовать в моем маленьком тугом рту твой твердый, как камень, член. У него восхитительный вкус. Он ведь такой приятный, верно? – говорю я.

Я не жду от Джека ответа. Я прижимаю член к его животу и, удерживая в таком положении, облизываю мошонку, нежно проводя языком по яичкам, сначала так, затем этак. Затем мой язык скользит выше, по стволу члена, словно кисть по холсту, и вскоре я снова добираюсь до головки и лижу ее. Смачиваю слюной и, глядя Джеку прямо в глаза, энергично работаю рукой. Я вижу, что ему приятно, и понимаю, что теперь он в полной моей власти. Я широко открываю рот, как будто собралась проглотить его целиком, а не только его член, и, словно ныряльщик, набираю полные легкие воздуха. Медленно забираю в рот на всю длину, ласкаю языком головку и поглаживаю мошонку. Чувствую, что возбудилась сама и стала мокрая. Я держу его член во рту тех пор, пока он не начинает дрожать от желания, и после этого отодвигаюсь. Теперь нас связывает лишь тоненькая ниточка его смазки, покрывающей кончик головки, как снег вершину горы. Я смотрю на нее и представляю себе, как моя «штучка» раскрывается, словно цветок, а на ее лепестки налипли липкие белые соки.

Я жадно хватаю ртом воздух и крепко и быстро вожу рукой взад-вперед по члену. Восстанавливаю дыхание и готовлюсь совершить очередное погружение. Затем быстро подаюсь вперед и, широко открыв рот, заглатываю.

Чувствую, как набухшая головка упирается мне в глотку. Теперь он полностью заполнил мой рот. Я представляю себе, будто Джек вонзает его в мою горячую мокрую щелку, и чувствую, как намокают трусики.

Джек тем времени запускает пальцы мне в волосы, и жду, когда он, крепко придерживая мне затылок и толчком – одним-единственным энергичным толчком, – проникнет в меня еще глубже. Этого я и хочу. Это я заранее и предвкушаю. Я слышу, как он стонет, когда изливается в глубины моего горла. В такие мгновения у него не находится никаких слов, кроме «трахать» и «да».

Я принимаю выброс за выбросом, чувствую, как густое, сладкое семя проскальзывает мне в горло. Мне кажется, что этому не будет конца, что я утону. Именно так я заранее себе это и представляла. Впрочем, на самом деле все происходит несколько иначе.

Джек запускает руки в мои волосы, но не подталкивает мою голову к себе. Он поступает с точностью до наоборот. Меня как будто внезапно разбудили. Я смотрю на него и спрашиваю:

– Что-то не так?

Я растеряна. Мне чертовски обидно, и я даже не пытаюсь это скрыть. Он слышит и отвечает:

– Что со мной не так? Что не так с тобой?

Он бросает это мне прямо в лицо, чем еще больше все портит.

– Какая муха тебя укусила, Кэтрин?

Он называет меня «Кэтрин», только когда сильно на меня злится.

Со мной ничего такого. Вообще ничего. В том-то и дело. Неужели он не видит, что мне просто его хочется? Из-за этого я теперь чувствую себя глупой дешевкой.

– Я работаю, – с умоляющей интонацией говорит он. – У меня нет для этого времени. Может быть, потом.

Он произносит последнюю фразу, и я понимаю, что никакого «потом» не будет. Я знаю, что он будет работать допоздна, и мне придется его ждать. Именно так и происходит. Я лежу в постели, я готова и полна желания. И мне слышно, как он в другой комнате, но он не приходит ко мне. И я остаюсь одна, в обществе собственной руки, наедине с фантазиями и странными кинокадрами, теснящимися в голове.

Я вижу себя. Я привязана к дереву, оплетенному лианами. Мои руки заведены за спину и связаны позади ствола толстой грубой веревкой, которой также перехвачено крест-накрест мое тело. Веревка затянута крепким узлом. Я посреди лесной чащи, но в голове звучит рокот прибоя. Ясный день. Мое тело омыто теплом солнечных лучей. Я слышу лишь стрекот сверчков, что поют в ночи. На моем виске – кровь, но никакой раны нет. Кровь стекает по щеке, подобно струйке краски, густой и маслянистой. Она похожа на слезу, окрашенную болью слезу.

Но мне не страшно, потому что мой возлюбленный со мной. Он стоит напротив меня. Он кладет руки мне на плечи, и я успокаиваюсь. Он взглядом ласкает мое тело, и я чувствую, что он хочет меня. Он не произносит ни единого слова, ни единого звука. Я купаюсь в нежности его любви. Он ласково целует меня, и я чувствую, какие у него мягкие губы. Он смотрит на кровь у меня на виске. Проводит по ней пальцем и снова целует меня. И его поцелуи сладки, но только и всего.

Глава 6

Я всегда хотела это знать – еще с тех пор, как у меня был первый секс.

Почему ЭТО не принято называть собственным именем.

Почему, например, это называется «вдуть»?

Впрочем, «вдуть» лучше, чем, скажем, «чпокнуть». Вот уж что звучит глупо и вульгарно.

Чпок-чпок.

Как будто что-то лопается внутри. В этом смысле «трах» куда симпатичней.

Если вам интересно мое мнение, то я считаю, что если «вдуть» – еще куда ни шло, но когда пишут в одно слово «ябывдул» – это извращение литературных норм. А вот от «чпоканья» меня вообще воротит. Если хотите, можете называть меня лицемеркой, но оно оскорбляет мой слух.

Раз уж мы разговорились на эту тему, если кулак – ваш лучший помощник и друг, если вам нравится групповой секс с вашей пятерней, делайте это где угодно и как угодно, только не на мое лицо, но если вам нравится хороший перепихончик с минетом, то я ваша девушка.