Книга Опасность предельного уровня - Сергей Самаров

Сразу за поляной, если идти не в сторону Гудермеса, а вправо, будет небольшой, но глубокий и извилистый овраг, практически не просматривающийся ни с одной точки. Юрка Шкурник от мыслей ли своих, еще ли отчего почувствовал легкий озноб и повел своих помощников в этот овраг, где ручей бежит только по весне, а сейчас почти сухо, и можно костерок развести, и протянуть к языкам пламени руки, чтобы озноб убрать. При ознобе ему всегда плохо думается. А костерок обычно помогает, снимает напряжение, дает покой душе и неторопливую ясность голове. Большой костер помогает лучше, но разводить большой костер поблизости от большого города неразумно. Отблески пламени сразу заметят и быстро здесь же «накроют»...

Пламя принялось легко, стремительно, заиграло неверными язычками, принесло тепло, не дающее дыма, и только здесь, подстелив бушлат на камень, выбранный местом для сидения, Шкурник понял окончательно, что он сделал, еще не вникая мыслями в суть происходящего. А сделал он одно серьезное дело: он просто предал шестерых своих товарищей. Тех, кого отправил на базу. Наверняка менты начнут допрашивать сдавшихся боевиков, и те укажут месторасположение базы. Более того, чтобы сама сдача выглядела правдоподобной, Джабраил сам прикажет им указать это место. Пусть и не сам, пусть через своего «лиса» Ахмата Хамкоева, но прикажет. И шестеро бойцов Табиба попадут в жесткое полное окружение, из которого выбраться будет невозможно. Сдаваться они, конечно, не будут, не из тех... Груз за спиной слишком тяжел, чтобы с этим грузом сдаваться... Каждый, пожалуй, на пожизненное заключение потянет. Потому и будут до конца драться, как осатанелые волки, не прося пощады. И еще пару ментов обязательно положат, а то, глядишь, и побольше... Могут и каждый по паре «положить»... Не сдадутся, и не скажут, естественно, где находится их командир. Да они и не знают, где он будет к утру, потому что и он сам этого не знает...

А где он будет находиться – покажет утро. Только до утра следует многое сделать. В первую очередь найти Джабраила и присмотреться к нему и к его делам как следует. Только вот как найти его? Он наверняка не гуляет по улицам под ручку с начальником гудермесской милиции. Тогда где он может прятаться? Самое верное место, насколько может предположить Шкурник, это дом капитана милиции Ахмата Хамкоева. Это, конечно, не наверняка. Но этот дом – последнее место, где Джабраила будут искать. А теперь, после того как Ахмат приведет или привел, наверное, уже десять человек в свой горотдел, в его доме искать точно не будут...

И вообще, чтобы искать человека, необходимо знать, что человек, даже самый известный, в городе находится. А Джабраил не настолько глуп, чтобы вывешивать на заборах афиши о своих концертах... Здесь же, в Гудермесе, в подвале дома дальних родственников одного из своих близких людей, несколько лет назад зимовал, ни о чем не заботясь, сам Масхадов. И никто его не искал, потому что у Масхадова хватило ума не проводить в ту зиму митинги в свою поддержку. Федералы даже предположить не могли, что опальный президент у них под носом...

– Паленый, ты же умный, два класса закончил, скажи-ка мне, где может прятаться Джабраил?

Рыжебородый Али по прозвищу Паленый – из-за бороды прозвище и получивший – плечами пожал. Равнодушно, словно очень устал думать над вопросом, который командира волнует, и уже отчаялся решить его.

– Не знаю...

– А ты, Беслан, что думаешь?

Беслан бросил под ноги охапку хвороста, которую только что принес. Ногой хворост пошевелил, потом в носу поковырял. Этот процесс помогает ему соображать лучше.

– У Ахмата. Он женат на сестре жены Ахмата. У него и будет прятаться. У Ахмата дом большой, заблудиться можно.

– Молодец. Вот ты и в школе не учился, а думаешь, как я. Ты был в доме Ахмата?

– Нет. Мне рассказывали... Большой дом... И показали со стороны... Не с улицы, а с огородов... Там развалины стоят. Дома наших людей... И дом самого Джабраила там же... Их пока никто не восстанавливает... Только разворовывают...

– Ой, молодец... А я там давно не был, ничего этого не знаю... Проведешь нас?

– Проведу, – Беслан не проявил сомнения. Он вообще-то осторожный. Если говорит так уверенно, значит, проведет, и особой опасности там нет.

– Тогда хвороста больше не надо, – решил Юрка Шкурник, видя, что Беслан собирается опять в кусты отправиться. – Что собрали, прогорит, и пойдем потихоньку...

* * *

Вышли неторопливо, давая горожанам уснуть и собакам во дворах успокоиться. Собаки, как все хорошо знали, особенно беспокойны вечером, с приходом темноты, и в самом начале ночи. Потом уже активность теряют и не всегда обращают внимание на звуки, которые не из их двора доносятся. Двор – это зона охраны. А остальное уже может их не касаться... Да и хозяева порой ругаются, когда им приходится среди ночи на крыльцо выходить и убедиться в ложности тревоги.

Тем не менее собаки присутствие посторонних почуяли и время от времени гавкали отрывисто, сами прислушиваясь к крадущимся шагам. И потому обжитой участок города постарались проскочить быстрее. Так и достигли разваленного квартала. И едва успели перескочить через сломанный наполовину забор, как услышали шум двигателя машины. Милицейский патрульный «уазик» проехал мимо медленно, словно кто-то пристально вглядывался из темных окон в темноту ночи. Юрке Шкурнику казалось, что именно его ищут.

Но машина проехала дальше, даже не притормозив у разваленных заборов. И почти сразу за машиной проехал БТР с российским флагом, нарисованным на борту. Флаг этот отчетливо было видно при свете вышедшей окончательно из-за облаков луны.

– Куда дальше? – спросил Шкурник, едва шум двигателя БТРа стал стихать за поворотом.

– Вот, дом Джабраила, – показал Беслан. – Мы у него в саду. Хочешь яблочко?

– Хочу стрелять «под яблочко», – шепотом ответил Юрка Шкурник и поднял автомат.

Беслан с Али повернули головы. Где-то в доме отчетливо слышались какие-то непонятные звуки. Шкурник щелкнул предохранителем автомата, опуская его в положение автоматического огня. Щелчок прозвучал в ночи явственно и громко.

Звуки в доме прекратились...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Полковник Мочилов приехал в офис антитеррористического подсектора Интерпола даже первым, так торопился опередить генерала Астахова и узнать, о чем пойдет речь, чтобы самому подготовиться и принять какую-то определенную линию поведения. Впрочем, о чем речь пойдет, ему уже сообщили по телефону, и Мочилов прихватил с собой диск с базой данных на боевиков, обосновавшихся в районе Гудермеса. Именно там базировался отряд Джабраила Алхазурова, когда такой существовал. И заодно взял из картотеки ГРУ данные на самого Джабраила, хотя полковник Согрин его об этом и не просил. Мало ли, сгодится...

Юрий Петрович уже знал, что его вчерашние подчиненные, да и, по сути дела, даже сегодняшние, поскольку приказ об отставке еще подписан не был, уже определились с местом будущей службы, которую Юрий Петрович, как человек сугубо военный, не хотел называть просто и буднично – работой. И даже знал, что получать они будут в абсолютных числах точно такую же зарплату, только уже числа эти будут соотноситься не с рублями, а с евро. И даже слегка завидовал такому пенсионному повышению, сам будучи не против через несколько лет присоединиться к коллективу, с которым давно знаком. Более того, горел желанием помочь потенциальным новым членам этого коллектива и показать, что спецназовцы стоят много не только благодаря личностным качествам, что тоже немаловажно, но и благодаря своим связям со Службой и возможности получать дополнительную информацию тогда, когда добыть ее другим путем возможным не представляется.