Книга Рейтинг любви - Ирина Голицына

Если она найдет ответы на эти загадки, вполне вероятно программа «Ужастик для взрослых» получит новые сюжеты. А если «Ужастик» получит новые сюжеты, слушатели будут довольны, и она, Лилия Горная, несколько ночей поспит спокойно. Именно так спят настоящие профессионалы.

5

В коридоре ей встретился Мишка Розенберг.

– Привет, крестница. Хорошо выглядишь! – бросил он и по-свойски чмокнул Лилию в щеку. – Сам не в духе? Говорят, жрал сегодня сардельки со страшной силой. Пять порций – это рекорд.

– Не пять, а три, – уточнила Лилия Горная. – И впереди еще бизнес-обед с каким-то мужиком с Би-би-си.

Глаза у Мишки Розенберга загорелись.

– Так, так, так, так, так, – протарахтел он. – Спасибо за конфиденциальную информацию, Лилечка. У меня тут одно дельце наклевывается, может, я к шефу и бибисишнику третьим в ресторане подсяду, прокручу дельце. Посоветуешь, а?

Конечно, Мишкина идея была полной наглостью. Если бы Розенберг сказал, что хочет отправиться в зоопарк с целью проникнуть в клетку с гориллами и позавтракать там морковкой и казенными бананами, это прозвучало бы более убедительно, естественно. А тут в мгновении ока он решил стать сам-три на бизнес-обеде в ресторане «Крахмал». И на каком обеде – с шефом радиостудии «Утренний брысь» и англичанином с Би-би-си!

– Круто, – прокомментировала бешеную идею Розенберга Лилия Горная.

– Так, так, так, – снова протарахтел Мишка. – Понимаешь, я тут Марусю Чиж встретил. Разговорились, покурили, она на жизнь пожаловалась, сказала, мол, хочу слинять с «Эха». Так чего бы не подхватить Марусю и к нам не внедрить? А, посоветуешь?

Маруся Чиж слыла звездой на радиостанции «Эхо столицы». У нее была куча поклонников, которые любили слушать получасовые Марусины программы, где она резаной свиньей визжала о современной эстраде… Ни одна здравая баба с «Утреннего брыся» не одобрила бы Мишкину идею: зачем в эфире заводить еще одну соперницу-профессионалку?

– Тебе это надо? – уклончиво ответила Лилия Мишке. Все-таки не могла она этому человеку резать в глаза правду-матку! Как-никак благодаря ему она оказалась в один прекрасный день перед микрофонами.

Дело прошлое, старинное, тому уже пять лет минуло, но она, Лилия Горная, никогда Мишкину доброту не забудет и всегда будет благодарна его легкой руке…

До радиостудии Лилия Дмитриевна Горная трудилась рядовым оператором в районном отделении банка России: сидела в душном помещении, принимала у населения плату за коммунальные услуги, телефонные переговоры, открывала счета на сберегательных книжках. Работа у нее была адовая: десятки людей проходили перед ней за смену, и каждый что-то требовал, просил, спрашивал, дотошно пересчитывал сдачу, внюхивался в квитанции.

До сбербанка Лилия служила администратором подмосковного пансионата «Омутище», там платили гроши, но молодая женщина уговаривала себя, что все-таки она – на свежем воздухе, на регулярной столовской еде, и только-только пришла из декретного отпуска. Кому нужна новоиспеченная мать?

Но грянул дефолт, семье не стало хватать денег, муж Барашек был непоколебимо верен своей должности старшего научного сотрудника НИИ, и Лилия Горная, не желая голодной смерти собственному семейству, проникла на пыльное место в сбербанке. Помогла верная школьная подруга Зойка Гонсалес-Поплавкова и связи ее супруга-испанца.

Денежные семейные проблемы госпожа Горная отчасти решила: по субботам и воскресеньям они с мужем Барашком уже год ели сыр рокфор и бутерброды с горбушей горячего копчения, но красота Лилии, ее оптимизм улетучивались с каждым днем. После того как ровно в 20.00 закрывались двери банка, бедная женщина была готова от отчаяния, усталости грызть плеть искусственного плюща, свисающую над ее рабочим местом. Совсем близко маячила депрессия, и тут случилось чудо – однажды в конце рабочего дня в операторское окошко Лилии Горной всунулась физия быстроглазого улыбающегося человека неопределенного возраста.

– Добрый вечер, Лилия Дмитриевна! – звонко сказала физия. – Я потерял паспорт, и мне надо уплатить пошлину родному государству. Могу вам сдаться?

Лилия тупо уставилась на клиента. К ней постоянно приставали разные мужчины: все-таки она, несмотря на заботы о маленьком ребенке и муже, тесноту однокомнатной квартиры, дефолт и прочие трудности, сохранила намеки на былую красоту и привлекательность.

«Еще один приколист», – вяло подумала Лилия Дмитриевна.

– Сдавайтесь, – равнодушно ответила она быстроглазой физии.

– Так. Так. Так, так, – вдруг сказала озабоченно физия. – Ну-ка, произнесите с чувством, тепло, со скрытым нажимом: «В эфире Лилия Горная». Поняли? «В эфире Лилия Горная».

«Приколист, к тому же сумасшедший», – устало сделала про себя вывод Лилия. Но отчего-то взяла и выдала:

– В эфире Лилия Дмитриевна Горная.

Оператор Галина Сергеевна Пустовойт, сидевшая справа, и оператор Валентина Валентиновна Турчанинова, сидевшая слева, услышав заявление коллеги, что она в эфире, медленно, одновременно встали со своих мест и медленно ушли в подсобное помещение, где обычно сотрудницы банка пили чай и остервенело костерили клиентов. Глаза у Пустовойт и Турчаниновой стали размером с блюдце.

– Так, так, так! – закричала физия в окошке. – Немедленно примите у меня дурацкие пятьдесят рублей и пишите заявление об уходе. Ваше место в другом месте! У вас потрясающий голос! Доверьтесь мне, Лилия Дмитриевна! Я сделаю вас!

Сотрудник милиции Обухов, сидевший у входа с 8.30 до 20.00 с перерывом на обед с 14.00 до 15.00, взялся за кобуру. Он не слышал, о чем говорил быстроглазый мужик с оператором Горной, но почувствовал – в помещении происходит нечто неординарное.

В этот момент заработала интуиция Лилии, о которой так часто любила вспоминать и повторять Зойка Гонсалес-Поплавкова. Интуиция подсказывала измотанной операторше: надо послушаться чокнутого клиента, взять у него пятьдесят рублей, выдать квитанцию, потом отключить компьютер, встать с пыльного кресла, одеться и выйти вместе с ним на улицу, чтобы обсудить заявление «Я сделаю вас!». Если обсуждение удовлетворит ее, заявление об уходе она напишет завтра.

Поэтому Лилия Дмитриевна Горная бросила нежную улыбку в глаза-точки сотрудника милиции Обухова, мол, все в порядке, это – мой знакомый, и дальше поступила так, как нашептала ей интуиция.

На улице она улыбнулась и странному клиенту, преложив:

– Давайте познакомимся.

– Так, так, так! – снова затарахтел восхищенно мужчина. – Голос! Голос! Роскошь! Убийство наповал!.. Михаил Розенберг.

Он сделал руку кренделем и перевел Лилию через дорогу на сквер. Там они сели на влажную скамейку, на сиденье, усыпанное желтыми и нежно-малиновыми кленовыми листьями. Стоял сентябрь. Был вечер. Лилия Горная спросила:

– Что означает, Михаил, ваше «Я сделаю вас?».

– Голос! Голос! – завопил Михаил Розенберг. – Можно я вас поцелую?