Книга Когда меня ты позовешь... - Татьяна Туринская

Стоит ли говорить, что провожать Кристину пошел все тот же Бессмертный? Вернее, не совсем провожать, и уж вовсе не пошел, а поехал на такси. И привез почему-то не к дому Кристины, а к своему. Пусть не так и далеко, всего лишь на соседнюю с Олега Кошевого улицу Окатовую, но все-таки не к ней, а к себе. Думаете, Кристина не понимала, с какой целью? Понимала, всё она прекрасно понимала! Да и могло ли быть иначе? Кто девушку ужинает, тот ее впоследствии и танцует. Приятного в сем факте мало, определенно мало, но правило вполне закономерное. Успокаивало то, что не кто попало повез ее к себе домой, а знакомый, пусть и недостаточно хорошо, но все-таки. И Кристина тешила себя иллюзией, что в любой момент сможет уйти, благо до родительского дома минут семь ходьбы, не больше. Да и шампанское в голове играло на полную катушку, а потому как-то несерьезно все воспринималось, как будто она снова оказалась школьницей, и неожиданно сбылась ее мечта — завладеть драгоценным вниманием Сереженьки Бессмертного. Правда, мечтала Кристина о нем не особенно страстно и уж совсем недолго — так, обыкновенная девичья дурость, не более. И все-таки, как будто они вновь вернулись в детство. Они снова маленькие, а потому ничего страшного им не угрожает, тогда почему бы и не зайти в гости?

И Кристина вслед за Сергеем поднялась на пятый этаж хрущевки. Сама поднялась, так что не смогла бы впоследствии обвинять в этом Сергея. Никто ее силой не тащил, никто не заставлял. Сама, по доброй воле. Или по пьяной голове. Всё равно сама.

Опомнилась только тогда, когда Бессмертный прижался к ней прямо в прихожей, едва сбросив плащ на пол. Прижался, как еще совсем недавно в танце. Только на сей раз не стал ограничиваться объятиями через платье. Кристина и вздохнуть не успела, как его огромная лапища уже коснулась ее оголенного тела. Не руки, не, скажем, шеи. Вот так, без особых приготовлений, без предварительного разогрева, даже, можно сказать, без разбега — буквально с места в карьер, сразу рраз — и в дамки. То есть рукою — сразу под платье. Больше того, под трусики. Сразу сгреб в охапку одно полупопие, прижал к себе так, что Кристинины ноги практически повисли в воздухе. Только тогда инстинктивно постаралась оттолкнуть от себя слишком наглого приятеля. Да приятелю это почему-то не понравилось. А может, очень даже наоборот. По крайней мере, разогрело — так уж точно. Кристина и глазом не успела моргнуть, как и платье ее оказалось на полу, в аккурат поверх плаща и легло. И озверевший вдруг Бессмертный отволок жертву в комнату и бросил на диван.

Протрезвела Кристина мигом. Костерила себя за неосмотрительность на чем свет стоит. Да только поздно, батенька, поздно. Потому что из одежды на ней остались лишь кружевной бюстгальтер и колготки с трусиками, да и те держались уже едва ли не на коленях. Однако ситуация не была безвыходной, и Кристина даже не успела как следует испугаться. Ну не будет же он ее насиловать, правда? Ведь не насильник перед нею, не страшный незнакомец, от которого неизвестно чего можно ожидать. Ведь все-таки не чужой человек — Сережка Бессмертный! Его ж на Окатовой каждая собака знает! Да и на Олегушке, как в народе называли улицу Олега Кошевого, тоже все знают. Чего его бояться-то? Вот пьяненький разве что, ну да это еще не повод впадать в панику.

И, пока Бессмертный срывал с себя одежду, Кристина попыталась улизнуть с дивана. Да далеко не убежала…

— Куууда?! — зарычал Бессмертный. — Детка, мы не для этого приехали!

Вновь схватил Кристину в охапку, повалил на диван. Хоть и нагло, и даже грубовато, хоть и против желания, однако прикосновения его в то же время не были лишены ласки. Не навалился похотливым животным, нет. Вместо того чтобы немедленно предъявить счет за все съеденное и выпитое, приступил к артподготовке. Ласкал умело, уверенно, как ласкал, очевидно, многих. То ли набил руку, то ли действительно получал удовольствие от этого, но ласкал по-настоящему, так, что Кристине постепенно расхотелось вырываться. Руки его, сильные и даже иногда жестокие, в то же время были и очень нежными. Сначала Бессмертный освободил Кристину от остававшейся на ней одежды. Потом несколько томительно долгих секунд с удовольствием разглядывал ее обнаженное тело. Только смотрел, не прикасаясь даже пальцем. Кристина смутилась, попыталась ладошками прикрыть свои прелести, да Сергей с нахальной улыбкой зажал обе ее ладошки в своей огромной ручище, и продолжал разглядывать. Только вымотав ей душу этими несколькими секундами, трепетно прикоснулся к ее плоскому животику. Кажется, так просто прикоснулся, а у Кристины от этого прикосновения мышцы в паху конвульсивно сжались и все тело мелко-мелко задрожало, завибрировало. Как будто тронули хорошо натянутую басовую струну на гитаре — не сильно, только чуточку щипнули, оттянули, и тут же отпустили, вот она и задрожала беззвучно. Точно так же задрожала и Кристина. С одной стороны, чувствовала, что надо бежать отсюда без оглядки, с другой — тело почему-то категорически не желало покидать уютный диван. Не столько даже сам диван, сколько не хотело оно выскальзывать из-под этих требовательных рук.

А они, эти руки, уже пошли себе дальше гулять по Кристининому телу. Осторожненько коснулись груди: сначала аккуратненько пальчиком по самому соску, нежно, легко-легко, едва коснувшись, потом самыми кончиками пальцев Бессмертный обвел ее округлый контур. И почему-то именно легкость прикосновений была невероятно приятна Кристине. И уже потом, почувствовав, как сжались мышцы ее живота, Сергей накрыл грудь всею своей ладонью. Сдавил легонько, словно бы утверждая свое господство, и, не отпуская руки, кончиком языка лизнул второй сосок. И опять по Кристининому телу словно бы пробежала судорога. Сергей обхватил сосок губами и легонько сдавил его, после чего стал ласкать его языком, не выпуская изо рта. Кристина испустила легкий вздох, больше похожий на "Ах", и почему-то ноги ее сами собою чуточку раздвинулись, словно раскрылись лепестки странного двухлистного цветка. Бессмертный очень чутко уловил этот момент, как будто бы именно его и ждал, его и добивался. Тут же свободной рукою "нырнул" в заветное лоно. Сам он был худой и высокий, и пальцы его были такие же: длинные, гибкие, наглые… И бесконечно нежные. И Кристина инстинктивно сжала его пальцы. То ли организм среагировал подобным образом на внедрение инородного тела. А может, просто не хотелось, чтобы это инородное тело покинуло ее гостеприимное лоно?..

Так или иначе, а Кристина очень крепко сжала пальцы Бессмертного. А он и не думал вырываться "из плена", охотно оставался в ней, и даже стремился проникнуть еще глубже. И Кристина буквально выгнулась на диване, еще крепче сжимая пленника всеми своими мышцами, даже ноги для верности сжала, чтобы не улизнул ненароком. И только тогда Бессмертный ее впервые поцеловал. Долго, трепетно, жадно. Двигая в унисон пальцами в лоне и языком во рту, в то же время играя грудью. И Кристина уже и не думала сопротивляться, с удовольствием отвечала на его ласки. Даже с огромным удовольствием…

Когда же вместо тонких трепетных пальцев Бессмертного почувствовала, как нечто иное, не такое тонкое и уж совсем не трепетное пытается войти в нее, Кристина словно очнулась от гипноза. Резко оттолкнула от себя Сергея. Тот, уже не ожидающий сопротивления, не смог удержать ее, и Кристина резво соскочила с дивана. Сама не понимала, почему. Ведь и приятно было, очень даже приятно, и продолжения хотелось. О, еще как хотелось… Но словно бы сидел в ней какой-то предохранитель, что ли. Внутреннее табу. В самую ответственную минуту тело категорически отказалось принять постороннего мужчину, какими бы умелыми и ласковыми руками он ни обладал. Как будто бы закрылись ворота, захлопнулась входная дверь: всё, дальше нельзя, дальше можно только хозяину, то есть Чернышеву. А то, что Чернышеву на нее теперь наплевать, ровным счетом ничего не означало. Всё равно дальше можно только ему, только Валерке…