Книга Чужой, посторонний, родной... - Татьяна Туринская

Пока чай не остыл, приложился к чашке еще раз, и продолжил:

— А с другой стороны… Понимаешь, какая фигня получается. Я писатель…

— Инженер человеческих душ, — не удержался от подколки Виктор.

Брат оставил его комментарий без ответа, только посмотрел чуть удивленно и едва заметно кивнул, соглашаясь.

— И в душах людских должен разбираться на раз-два. А для меня и сегодня женская душа — потемки. Не знаю я их. Вернее, знаю по той, по первой. Вернее, единственной — говорю ж, после нее у меня так никого по большому счету и не было.

— Так одной вполне достаточно! — опять встрял Виктор. — Они все одинаковые — поверь мне! Уж я-то их повидал на своем веку…

— Вот и я думал, одинаковые. А мне читательницы на встречах стали этим пенять. Мол, из романа в роман одинаковые героини кочуют. Герои меняются, а женщина одна, только имена разные. Да они-то мне не особенно и нужны, у меня все книги в основном про мужиков. Но без баб-с-то все равно никак, понимаешь? Тем более, пишу я детективы, а половина мотивов для убийства связана с ними. Любовь, ревность, месть. Ну, скажем, мстить не обязательно женщине, а вот любовь с ревностью, как ты понимаешь, только с ним связаны. Если, конечно, герой не гомик. В жизни я прекрасно научился без них справляться, а вот в литературе… Чувствую, что не хватает опыта.

— Да чушь! — возмутился брат. — Читал я твои книги! Немного, правда, но читал. Даже названий не упомню — ты ведь знаешь, я вообще не сторонник литературы. Но пока в машине сидишь, шефа ждешь, что угодно прочитаешь, чтоб от скуки не сдохнуть.

— Вот спасибо, — усмехнулся Владимир. — Редкий комплимент.

— Да ладно, ты еще на меня обижаться будешь. Короче, пару штук твоих я точно прочитал. У меня жена почитать на ночь любит, вот я у нее и таскаю периодически. И все там у тебя про баб правильно: стервы и нытики, все им чего-то не хватает.

Собеседник неуверенно выпятил нижнюю губу и ненадолго задумался.

— Не знаю, — протянул он. — Понимаешь, я уже сам чувствую, что повторяюсь. Я ведь знаю только один тип женщины: мою несложившуюся.

— Так у них вообще один тип! Все они стервы, все, как одна!

— Ну да, — возразил Владимир. — Ты сам только что назвал два типа: стервы и нытики.

Виктор радостно хрюкнул:

— Эт тебе с моей надо познакомиться! Вот уж ярко выраженный нытик! То ей денег не хватает, то внимания, то в поликлинику ее отвези с ребенком…

— О, так у меня есть племянник?

— Племянница. То с огородом без меня не управляется… Говорю же — нытик еще тот! И в то же время отменная стерва.

Владимир мечтательно прикрыл глаза:

— Вот бы мне такую! Для романа, — тут же поправился он. — Мне живости не хватает в женских персонажах.

— Так в чем проблема? — усмехнулся Виктор. — Езжай к моей под бочок, она тебе быстренько свой характер продемонстрирует.

Хозяин стрельнул в него возмущенным взором:

— Глупости не говори. Я вот вообще подумываю: а не пора ли мне жениться? Тридцать три, возраст Христа. Он дозрел до спасения человечества, а я, быть может, хотя бы для женитьбы?

— Тьфу! — фыркнул брат. — А я, получается, дозрел до развода. Говорю тебе: не гони пургу! Не женат — и радуйся, ни за кого отвечать не надо. Я вот разведусь, и алименты придется платить тринадцать лет, представляешь? Дурак был, такой хомут на шею повесил!

— Но ведь почему-то же ты на ней женился? Значит, было в ней что-то такое, что выделило ее среди других.

— Да что там выделило? Просто пузо на нос лезло, вот и пришлось жениться. Она б без меня не управилась — сирота, что с нее взять.

Владимир нахмурился:

— Так как же ты ее бросил? Она же одна, как она без тебя проживет?

— Проживет, — злобно прошептал Виктор. — Такая проживет, не бойся. Стервы — самый живучий народ. Ты никогда не задумывался, почему по всему миру продолжительность жизни мужчин лет на восемь-десять короче, чем у женщин? Да потому что они поедом нас жрут, силы из нас вытягивают. Энергетические вампиры, все, как одна!

— Интересная версия, — Владимир посмотрел на часы и зацокал. — Начинаю опаздывать. Если хочешь, поехали со мной. Или тут посиди. Может, поспишь с дороги?

— Да я бы… — гость замешкался с ответом, не зная, что предпочесть — заманчивы были оба варианта. — Черт, и то хочется, и другое интересно. На радио не был никогда в жизни, и усталость чувствуется. Сосед в поезде храпел так, сволочь, что только днем вчера прикорнул малость. Но радио все-таки… А, поехали!

— Радио как радио, ничего интересного. У меня послезавтра телевидение, вот там действительно интересно. Я, собственно, и сам впервые туда пойду — раньше не решался. Я человек не публичный, мне это повышенное внимание как…

Он сделал характерный жест ребром ладони по горлу, демонстрируя явление, которому не нашел подходящего слова, и продолжил недовольно:

— Я бы и дальше отсиживался, да издатель настаивает. Говорит, бренд надо раскручивать, повышать тиражи. Оно-то все верно — не засветив морду лица, известным нынче не станешь. Вот ты, например, книги читал, а на автора внимания не обратил. Так?

Виктор улыбнулся:

— Так. Никогда в жизни не запоминал.

— Не ты один. Большинство людей именно так и читают. По обложке книгу выбирают, по громкому названию, или по раскрученной физиономии. Как ты понимаешь, второе — куда чаще. А одними книгами фиг раскрутишься: надо в ящике почаще мелькать, да по радио. Причем первое более эффективно: читатель любит глазами, а не ушами.

— Ну да, это только бабы-дуры ушами любят. Как только перестаешь им лапшу разную на уши вешать, тут же в стерв превращаются.

Задумавшись на какое-то мгновение, Владимир неуверенно ответил:

— Ну, это тебе виднее, я не в курсе. Значит, так. Я собираюсь, а ты отдыхай, лучше потом в Останкино тебя возьму. Осмотрись тут, выбери комнату по душе. Любую, кроме моей спальни и кабинета. Отдыхай. А вечерком обмоем встречу, посидим, как положено.

И улыбнулся так, что у Виктора отлегло от сердца: простил. Он так боялся, что Вовка затаил камень за пазухой, что только прикидывается добреньким, а сам дождется, когда гость расслабится, и врежет по самое некуда: дескать, померла, так померла, как в известном анекдоте, вот и возвращайся в свой Задрюпинск!

Наталья Станиславовна уехала вместе с Владимиром — он обещал подбросить ее до метро. Виктор остался в городом одиночестве. После сытного обеда, да после двухдневного пути хотелось спать, но сначала он решил по совету брата осмотреться. Да и было что посмотреть: это ж он не в свою Наздрапетовку приехал. В доме известного писателя ему до сих пор бывать не случалось. А тут еще этим писателем оказался родной брат. Которого он много лет назад "похоронил" ненароком.