Книга Загадки любви - Галина Врублевская

– Здесь жарко! – Артур разделся, повесил куртку на стоящую рядом вешалку.

Помог снять пальто и мне, пристроил его на тот же крючок. Наши вещи уже обнимались, а мы еще оставались незнакомцами. Артур протянул руки через стол и коснулся моих ладоней:

– Ну, здравствуй еще раз!

По нашим сцепленным рукам побежала дрожь. Или эти токи ощущала лишь я?

– Ты прямо вся наэлектризована, – сказал Артур. – Ты всех мужчин так обжигаешь, Долька?

Наконец-то! Не утерпел, начал иронизировать! Артур и прежде не мог обходиться без иронии, и теперь... Что ж, я готова поддержать пикировку:

– Через одного! – и, гладя его пальцы, весьма тонкие, добавила: – С такими пальцами ты мог бы стать музыкантом, а не писателем. Кстати, я купила несколько твоих книг и уже прочитала. Фантазия у тебя богатая!

– Не надо сейчас о книгах.

– А я думала, что писателям нравится, когда говорят об их творчестве.

– Да, но только не сейчас. Лучше расскажи что-нибудь о себе.

– Я тебе писала: мужчины рядом со мной были, но как-то не удержались. Последний гражданский брак тоже недавно развалился. Подступала к работе над диссертацией, но и там облом. Но в целом все приемлемо: преподаю в универе и крыша над головой имеется.

Принесли пиццу с грибами. Несколько минут мы ели молча. Я выковыривала из теста сочные шампиньоны, не замечая этого – будто ужинала дома, а не в общественном месте. Но Артур подметил мою привередливость и, улыбаясь, спросил:

– Расскажи все, не выковыривай факты, как для анкеты. Расскажи главное: ты любила кого-нибудь, кроме, разумеется, меня?

Эта улыбка была мне почти незнакома. В ней теперь было больше грусти, чем прежней победоносной уверенности.

Что я могла ему ответить? Что старательно избавлялась от своих болезненных чувств к нему? Что казалась себе влюбленной каждый раз, как с кем-нибудь начинались новые отношения? Даже сейчас во мне не было уверенности в том, что возродились мои прежние чувства. Может, на них наложилось нечто новое, что я испытываю к этому почти незнакомому мне мужчине, писателю с именем. Нет, я не буду портить замечательный миг нашей встречи необязательными словами и копаниями в себе.

– Ну зачем тебе, Арт, пытать меня о прошлом? Ты ведь не любовные романы пишешь! Лучше расскажи о своих похождениях, раз уж сам завел разговор.

– Какие похождения могут быть у писателя?! Так, мимолетные отношения со случайными женщинами! Я ведь почти все время провожу за компьютером, потому и семью создать не удосужился. Но тебя я не забывал, честное слово!

– Хм... Меня? Когда вспоминал Люсьену? За компанию?

– Ну при чем здесь Люсьена! – с досадой воскликнул Артур, сощурив глаза, и неохотно добавил: – Надеюсь, ты помнишь, как она со мной обошлась. Мужчины предательства не прощают. Давай не будем больше о ней, хорошо?

Я тоже не хотела говорить и думать о прошлом, о Люсьене. В конце концов, сейчас мы с ним – другие люди. Писатель Артур Палецкий и преподаватель вуза Дарья Ветрова! В новом, так сказать, воплощении – кафе кришнаитов навевало мысли о нескольких жизнях.

Скоро неловкость первых минут прошла. Когда нам принесли чай с фруктовыми пирожными, мы беседовали весело и непринужденно, не касаясь судьбоносных моментов каждого. Мы были словно начинающие влюбленные, сделавшие полшага от дружеских отношений к более глубоким. Оказалось, что нам нравились одни и те же книги, мы оба любили смотреть фигурное катание и игнорировали футбол. И оба смотрели на жизнь с легкой иронией.

Покинули кафе в легком хмелю, возбужденные не вином, а друг другом.

Хотя мы шли медленно, до моего дома добрались за десять минут. Снег уже окончательно превратился в дождь.

Вошли через низкую подворотню в полутемный двор, освещенный лишь светящимися окнами квартир. Остановившись у двери подъезда, одновременно потянулись друг к другу, обнялись – мои пальцы скользили по его мокрой куртке, а руки Артура с силой обхватили меня. Наши губы, как слепые котята, поискали друг друга... И сомкнулись.

– Нет, я так не могу. – Артур резко отстранился. – Я в конце концов – не мальчишка. Пойдем к тебе, у тебя ведь отдельная комната?

Я стояла опустив голову. Мне нужен был этот почти юношеский невинный поцелуй, мне требовалось отыграть свои давние мечты. Да, мы оба были взрослыми людьми. И начало было таким обещающим, что уже не возникало сомнения в финале. Однако я не могла решиться на то, чтобы позвать Артура к себе:

– Дома родители. Прежде чем мы сможем уйти ко мне, тебе придется выполнить ритуал вежливости. Мама всех, кто приходит ко мне домой в первый раз, потчует чаем. Ты перенесешь китайские церемонии?

– Ты права, Долька. Я не подумал, не хочется сейчас этикету подчиняться. Может, двинем ко мне? Бабуля вопросов задавать не будет. Я ее предупредил на всякий случай.

– Какой предусмотрительный! И все же уже поздно, Арт. Я лучше зайду к тебе завтра. Вечером, после работы.

– Завтра я уезжаю ночным поездом, – напомнил Артур.

– Я постараюсь освободиться пораньше.

На самом деле пойти к нему прямо сейчас я не смогла, потому что внезапно меня охватил страх: я оказалась не готова к столь быстрому сближению.

Когда я открыла своим ключом дверь в квартиру, меня уже поджидала мама – волосы скручены в затейливое сооружение, шелковый алый халат в пол, лицо недоброе. Королевским жестом она указала в угол прихожей:

– Дарья, до каких пор будет продолжаться это безобразие?! – На сей раз маме помешали мои книги, лежащие в прихожей нераспакованными со дня моего приезда. – Я без конца спотыкаюсь об эти коробки. Хотя бы отнесла их в свою комнату!

Моя мама работает врачом в санитарной инспекции и привыкла всех к порядку призывать. И для домашних исключения не делает. Но у меня было слишком хорошее настроение, чтобы всерьез реагировать на ее нотации. Сполохи недавнего свидания еще метались во мне.

– Уберу, мамочка. Как только, так сразу.

Я сняла пальто, начала стягивать сапог, отвернув взволнованное лицо от мамы.

Однако она, и не видя моих глаз, каким-то шестым чувством поняла, что сейчас не слишком подходящий момент, чтобы воспитывать меня. И своей проницательности скрывать не стала:

– Дашуля! На нашей улице праздник? Светишься, словно ребенок! Выиграла в лотерею?

Я влезла в тапочки, выпрямилась и встала напротив – мы были с мамой одного роста – и улыбнулась ей:

– Мам, ты помнишь братьев Палецких? Ну, с которыми я в школе училась?

– Палецкие? Минуточку... Ну как же! Они ведь оба у нас бывали. За тобой еще этот невысокий крепыш, Витя, ухаживал. Тихий такой мальчик, помнится, так на тебя смотрел, так смотрел! Но ты, кажется, не слишком его жаловала. Все к брату его тянулась, тот заводной парень был. Забыла, как его: Арнольд или Альфред, имя такое вычурное...