Книга Навеки твоя - Кэтлин Харрингтон

Наклонив голову, Франсин прочитала благодарственную молитву за свое чудесное спасение.

Господи, сохрани и помилуй!

Путешествие в Шотландию будет долгим. Просто невероятно долгим…

Сидевший за столом в дальнем конце банкетного зала Тюдоров Лахлан повернулся к своему кузену Колину, который сидел рядом.

— Узнай, как зовут того музыканта, что играл на волынке, — прошептал он, поднимаясь из-за стола. Наклонив голову, Кинрат добавил: — Только сделай это тихо, не привлекая внимания.

После театрального представления должен был начаться бал. Лакеи вынесли столы и стулья, музыканты на галерее заиграли знакомую мелодию. Это был басс — танец, которым всегда открывались официальные балы при королевском дворе. Все пары выстроились в ряд за королем Генрихом и его дочерью, принцессой Маргарет, в строгом соответствии с занимаемым при дворе положением и уровнем достатка, и торжественная процессия двинулась по тронному залу.

Гордо подняв голову и выпрямив спину, Франсин шествовала в паре с французским послом. Они плавно скользили по паркету, едва соприкасаясь пальцами рук.

Франсин попыталась осмотреться. Ей хотелось найти грозного шотландского пирата, но плечи тех, кто был впереди, мешали обзору, и пришлось вытянуть шею. Так как он был официальным представителем короля Шотландии Джеймса, его поставили в пару с бабушкой принцессы, леди Маргарет Бофорт, и он вел ее по залу.

К своему удивлению, Франсин заметила, что печально известный Мак-Рат выполнял фигуры величественного танца с легкостью, присущей настоящему мастеру, и при этом непринужденно беседовал с пожилой королевой-матерью. Леди Маргарет, которая всегда строго следила за соблюдением придворного этикета, смеялась и трещала как сорока, словно граф Кинрат был ее племянником со стороны Ланкастеров, которого она лишилась много лет назад.

Обернувшись через плечо и пытаясь найти леди Пемброк, она увидела, что та танцует в паре с Гиллескопом Керром, графом Данбартоном. Прелестная брюнетка почти не смотрела на седовласого шотландского дипломата, который вместе с Матиасом долго и кропотливо работал над мирным договором, имевшим большое историческое значение, и брачным контрактом. По всему было видно, что Диане понравился предводитель клана Мак-Ратов. Она даже не пыталась это скрывать и горящим желанием взглядом следила за каждым его движением.

Однако этим вечером у Дианы было много соперниц — гораздо больше, чем обычно, — которые тоже боролись за внимание понравившегося ей мужчины. Оглядевшись вокруг, Франсин поняла, что она и ее темноволосая подруга были не единственными женщинами, которые следили за лейрдом Кинратом. Почти два десятка благородных дам, сверкая глазками, бросали кокетливые взгляды в его сторону, давая понять, причем довольно откровенно, что ждут приглашения от шотландца на следующий танец.

Господь милосердный, неужели никто из них не чувствует опасности? Неужели они не понимают, что подобны бабочкам, которые летят прямо на огонь, восторженно махая крыльями? Франсин даже нахмурилась, представив, как сильно они могут обжечься.

Когда отзвучали последние аккорды, леди Пемброк подошла к ней. Целых две недели Диана уговаривала Франсин, чтобы та не уходила сразу после банкета, а осталась на танцы. Однако Франсин упорно стояла на своем, заявляя, что должна уйти вместе с вдовами старшего возраста.

— Сегодня вечером ты опять собираешься уйти пораньше? — спросила Диана и улыбнулась так, как улыбается заботливая мать, пытающаяся укротить упрямого ребенка. — Ты же знаешь, что его величество хочет, чтобы все мы забыли на время о своих горестях и печалях и приняли участие в празднике.

Последние полгода Франсин покидала тронный зал до того, как начнутся танцы, и у нее на это были серьезные причины. Она понимала, что должна вести себя крайне осторожно, осмотрительно и корректно, потому что в последнее время вездесущий маркиз Личестер стал чересчур настойчивым в своих ухаживаниях.

Сейчас же, после шести месяцев уединения и печали, Франсин очень захотелось задержаться хотя бы ненадолго и повеселиться.

— Думаю, что сегодня я немного задержусь, — неуверенно кивнув, ответила она.

— Тебе это пойдет только на пользу, — обрадовалась Диана. — Ты уже выполнила свой долг, станцевав с эти надоедливым и скучным послом, и заслужила право выбрать партнера по собственному вкусу, невзирая на титулы и прочую ерунду.

Посмотрев на миниатюрную брюнетку, Франсин улыбнулась. На Диане было атласное платье темно-розового цвета, расшитое серебряными и черными нитями. Круглая, украшенная жемчугом шапочка была сдвинута на затылок, что давало возможность любоваться ее черными как смоль волосами, разделенными посередине пробором и собранными по бокам и, прямо над ушами, в тугие узлы.

— Ты выглядишь просто потрясающе, — сказала Франсин подруге.

— Однако мужчины сегодня заглядываются не на меня одну. Посмотри вокруг, моя дорогая, — пытаясь расшевелить и оживить Франсин, многозначительно ответила та, грациозно склонив голову. В ее глазах появился озорной блеск. — Этим вечером здесь собрались самые лучшие кавалеры. Такой выбор, что просто глаза разбегаются. Присмотри себе в партнеры какого-нибудь прекрасного пастушка, — посоветовала она, подмигнув, а потом добавила, заговорщицки хихикнув:

— Я имею в виду партнера не только для танцев…

Франсин укоризненно покачала головой — уж слишком непристойное предложение сделала ее подруга, — но не сдержалась и рассмеялась.

— Думаю, что я ограничусь танцами, одним или двумя.

Когда музыканты весело заиграли лавольту, Франсин улыбнулась, представив, как закружится по паркету. Сегодня она танцевала впервые после смерти Матиаса, который зимой покинул этот мир. Она почувствовала, как ее тело начинает двигаться в такт этой живой, искрометной мелодии. «И раз, и два, и три», — отбивали ритм барабаны, а гобои и флейты вели основную музыкальную тему.

Как только раздались первые аккорды, прямо перед Франсин возникла внушительная фигура графа Кинрата. Он, похоже, занял такую позицию, которая позволила бы ему подойти к ней первым, когда зазвучит музыка.

— Леди Уолсингхем, вы позволите? — спросил он.

Таким голосом обычно говорят мужчины, абсолютно уверенные в собственной неотразимости, — мужчины, которые знают, что стоит им только пальцем пошевелить, как сотни женщин падут к их ногам.

Почему бы и нет?

Шотландец был облачен в красно-черный килт и короткие клетчатые чулки, которые открывали его минные мускулистые ноги, и из-за этого казался еще выше. В ухе у него сверкала серьга с рубином. На плечо был наброшен клетчатый плед, пристегнутый к красному шерстяному жилету булавкой в форме ястреба; на голове красовался берет, украшенный перьями, а талию подчеркивал широкий кожаный ремень с золотой пряжкой, на которой был выбит какой-то узор. То, что этот чужестранец имел необычный вид, придавало ему чарующую привлекательность.

И снова, глядя на его красивое лицо с безупречно правильными, словно высеченными искусным скульптором чертами, Франсин подумала, что он ей кого-то напоминает. Кого-то, кого она видела очень давно. Но разве смогла бы она забыть такого непостижимо красивого мужчину? Сражающая наповал улыбка, обнажавшая необычайно белые зубы, прелестные морщинки, которые залегли в уголках его глаз, и бронзовая, огрубевшая от соленых морских ветров кожа — все эти детали подчеркивали и усиливали его мужское обаяние.