Книга Красивая пара - Шарон Фристоун

— Минуточку!..

— Мы и так пропустили целую уйму минуточек, так что хватит! Я рад тебя видеть.

Он силой усадил ее на диван и взял обе ее руки в свою. Тепло его тела, близость, сила, исходившая от него, пьянили голову, будили воспоминания, но она пыталась не сдаваться.

— Как ты меня нашел и откуда ты узнал, что я беременна?

— Я был в Риме на новогодней вечеринке и встретил Черри. Спросил о тебе, а она рассказала, что ты пала жертвой собственной доверчивости и неотразимых чар какого-то местного Аполлона из Десенцано и теперь ждешь ребенка.

— И ты ничего ей не сказал.

— Ну, я же не полный идиот, Джилли. Вначале я решил во всем убедиться сам. Правда, большого труда стоило удержаться и не спросить Черри, где ты живешь.

Он глядел ей в глаза, он легонько поглаживал ее руку, и гормоны Джилли пустились во все тяжкие.

— И ты решил меня навестить? Интересно, ты со всеми своими подружками так поступаешь? Ладно, не важно. Должна тебе сообщить, что на аборт можешь даже не намекать. Этот ребенок — мой и только мой, а до тебя мне нет никакого дела, как и тебе до меня.

— Ты не изменилась. Мгновенная реакция и идиотские выводы!

Джанкарло зашагал по комнате. На самом деле он был зол, страшно зол. Начать с того, что он не понимал, что с ним творится. Все эти месяцы он тщетно пытался забыть голубоглазую девочку, завязывал роман за романом, обрывая их почти мгновенно, а на вечеринке в Риме, когда Черри Кавалли рассказала ему о беременности Джилли, едва не задохнулся от злости. Он не мог понять, почему она не рассказала ему все сама.

— Почему ты мне не сказала? Считаешь меня монстром, способным убить собственного ребенка? Чем же я заслужил такое мнение о себе? Или за одну глупую оплошность в наших отношениях я должен расплачиваться всю жизнь? Я был о тебе лучшего мнения, Джилли.

— А у нас были отношения?

Из-за Джанкарло она была несчастна все эти месяцы, несчастна и одинока, самое трудное время беременности ей пришлось провести в одиночестве, но одно воспоминание о том, как он отреагировал в их первую и последнюю мочь на, ее девственность, повергало Джилли в ужас и гнев. Что ж, пожалуй, она ошибалась, и Джанкарло не был таким уж подлецом.

— Между прочим, в ту пятницу я примчался прямо из аэропорта и проторчал под твоими окнами всю ночь. Только на следующий день Марта все рассказала мне. Что, молчишь? Нечего сказать, я полагаю. Ты переспала со мной, забеременела и спокойненько уехала домой, даже не позаботившись известить меня о случившемся…

— Нет, Джанкарло, я… все было не так…

Он остановился и взглянул на нее. Джилли была расстроена и растеряна, в синих глазах переливались слезы, губы вздрагивали. Неожиданно вся его злость куда-то делась. Так он от нее ничего не добьется, слишком уж она чувствительна. Однако он должен знать правду!

— Продолжай, милая.

— Я ждала тебя, правда, но в среду увидела снимок в газете… с этой рыжей красоткой… Мне показалось, что все кончено, и я уехала.

— Ты ревновала?

— Ничего я не ревновала, просто…

Румянец залил ее щеки, и Джилли запнулась, не докончив фразу. Джанкарло медленно, очень медленно привлек ее к себе и приник к дрожащим губам долгим поцелуем. Когда он отстранился, Джилли взглянула на него затуманившимся и ошеломленным взглядом.

— Зачем ты это сделал?

— Проверка на готовность к браку. Жена должна хотеть своего мужа всегда, а мы с тобой поженимся.

— Что?!

Честно говоря, он сам от себя этого не ожидал, но слово было произнесено, а кроме того, если подумать хорошенько, девушка прелестна, явно любит его, да к тому же уже носит его ребенка. Чего же искать на стороне? Росария расстроится, но это пройдет.

Джилли отстранилась от него и попыталась собрать мысли воедино.

— Подожди…

— Мы и так ждали непростительно долго, Джилли.

Горячие, жадные губы ласкали ее рот, языки сплетались в страстном танце, а руки Джанни уже бродили под свитером, лаская напрягшиеся соски, даря острое блаженство измученному одиночеством телу.

— Как я люблю твою грудь, девочка…

Он поднял свитер и обхватил губами ее левую грудь, затем перешел к правой. Джилли выгнулась в его умелых руках со стоном, не в силах терпеть сладкую и мучительную боль, разливавшуюся в паху…

— Джанкарло… Джанни!

Он понял ее стон по-своему и выпрямился в тревоге.

— Я сделал тебе больно? Или ребенку?! Вы в порядке?!

5

Ребенок! На нее словно обрушился водопад ледяной воды. Она с трудом выпрямилась и сдавленным голосом произнесла:

— Отойди от меня.

Джанкарло отпрянул назад, не сводя с нее глаз. Она с трудом села на стул, смущенно одернула на груди свитер.

— Я обещал самому себе, что не брошусь на тебя, Джилли, однако мне хватило всего одного взгляда, чтобы понять, как сильно я тебя хочу. Даже с этим смешным мячиком…

Большая и теплая ладонь мягко легла на ее живот, в глазах Джанкарло прыгали искорки смеха. В этот самый момент ребенок беспокойно зашевелился. Джанкарло как зачарованный уставился на ее живот и произнес тихим и нежным голосом:

— Не могу дождаться того момента, когда мы пойдем к алтарю. Наконец-то я смогу позаботиться о вас обоих так, как следует! Я не причинил вреда тебе или малышу?

— Нет, нисколько.

Джилли переполняли самые разные чувства. С одной стороны, она не могла врать ему, с другой — она не может позволить Джанкарло снова одержать над ней верх. Как он ухитряется так выводить ее из себя? Они не виделись пять месяцев, и вот теперь он снова врывается в ее жизнь и, как ни в чем не бывало, предлагает пожениться. Словно подарок делает!

— Что касается алтаря, в этом нет никакой необходимости!

Она вложила в свои слова максимум холодного презрения. Единственное, что интересует Джанкарло, — это ребенок. Она, Джилли, ему не нужна.

Джилли едва не расхохоталась, увидев, с каким озадаченным видом он уселся напротив нее.

— Я имею в виду, что не нуждаюсь в твоих шикарных аристократических жестах. О своем ребенке я позабочусь сама. Выпьешь кофе? Перед уходом, я имею в виду.

Она при всем желании не успела бы даже двинуться с места. Джанкарло мгновенно оказался перед ней и схватил ее за плечи.

— О чем ты, черт побери, говоришь, Джилли! Какой, к дьяволу, аристократизм! В моих жилах нет ни капли дворянской крови!

— Странно, а я думала, что вес графы — дворяне.

Он замолчал, а затем жестокая, циничная усмешка исказила его красивое лицо.

— Так вот что тебя так задевает. Мой титул. Что ж, я должен был догадаться, что ты не похожа на большинство окружающих меня женщин. Тем это нравится.