Книга Все в твоих руках - Рини Россель

– Как будто попала в мир «Унесенных ветром», – пробормотала Иззи.

– Теперь не жалеешь, что приехала?

– Вы, должно быть, слишком плохо думаете обо мне, если полагаете, что красивый дом может все изменить. – Мало того, Иззи беспокоила мысль, что Хьюго может все потерять, если не организует отличную рекламную кампанию. – На самом деле теперь, когда его увидела, я чувствую себя еще хуже.

Гейб рассмеялся.

– Лучше снова приклеить улыбку на лицо, Пибоди, или я поцелую тебя.

Она обернулась к нему.

– Это угроза?

Его улыбка стала по-мальчишески озорной.

– Точно.

После насмешек Гейба Иззи уже не могла ни о чем думать, кроме лукавых соблазнительных губ, улыбающихся ей. Она плохо разглядела внутреннее убранство особняка, но даже и в забытьи заметила его богатство. Вспомнила, как, ничего не чувствуя, поднималась по винтовой лестнице. Не знала, что делать и как реагировать на то, что Гейб так нежно поддразнивал ее.

– Вернись на землю, Пибоди!

Замечание Гейба и его рука, скользящая по плечу, вернули ее к действительности. Прищурившись, она огляделась. Они были наедине... в спальне. Она с вопросом в глазах взглянула на него.

– Ты в порядке? – спросил он. – Похоже, ты где-то очень далеко.

Она почувствовала, что глупо ведет себя. Освободившись от его руки, кивнула.

– Я в порядке. – С наигранной беспечностью огляделась. – Красивая комната.

Комната была не просто красивой. Она была роскошной! Из-за очень высоких потолка и окон она казалась большой и наполненной воздухом. В мебели из красного дерева приятно сочетались английский и американский стили.

Посередине стояла старинная кровать с балдахином, украшенным кружевами ручной работы, и с вышитым покрывалом. Иззи с восхищением уставилась на нее, а потом осознала суровый факт, что второй кровати в комнате не было. Не было даже прекрасных кресел в стиле шератон[4], которые можно было бы сдвинуть вместе и сделать удобную кроватку для ребенка старше трех лет.

Она взглянула на две другие двери, и в груди забилась надежда. Иззи подлетела к ближайшей и распахнула ее. Встроенный шкаф. Мгновенное разочарование сменилось новой надеждой, когда она поспешила к другой двери. Раскрыв ее, увидела ванную комнату. Она была вместительной, но здесь ничего нельзя было использовать как кровать. Единственным подходящим предметом была старинная ванна. Она попробует спать в ней, но вряд ли будет удобно. Невозможно представить себе, что такой высокий и крупный мужчина, как Гейб, смог бы поместиться в ней. Он должен был бы сложиться втрое, как старый носок.

– Тебя удовлетворил осмотр? – спросил «старый носок» совсем рядом с ней.

Она резко обернулась, прижав к груди руку.

– Вы напугали меня!

Он пожал плечами, засунув руки в карманы широких брюк.

– Ты забыла обо мне? – Он подмигнул. – Я живу в этой же комнате.

Как она могла забыть?

– О... сейчас...

Повернувшись, она обратила внимание на стену напротив кровати. Над высоким комодом было развешано около тридцати фотографий в серебряных рамках. На всех были изображены младенцы или дети чуть постарше. Она подошла ближе и стала рассматривать коллекцию.

– О Господи. – Она притронулась к рамке, которая слегка погнулась, и выпрямила ее. – Вряд ли это дети Хьюго и Клары.

Она услышала приглушенные ковром шаги Гейба, подошедшего к ней.

– Если они их дети, то я снимаю шляпу перед этим мужчиной за его жизнеспособность.

– Если это так, то шляпу надо снять перед Кларой.

– Замечание принято.

Она ощутила слабый запах его лосьона и поспешно отступила к высоким, от пола до потолка, окнам. Открыла двойные двери, вышла на балкон. Морской ветер взлохматил ей волосы. Иззи глубоко вдохнула острый соленый воздух.

Настроение ее было испорчено. Пока не увидела эту кровать, она реально не представляла себе ситуацию. На протяжении семи дней и ночей она будет находиться в этой спальне вместе с Гейбом! Сколько раз она рисовала в своем воображении комнату, как эта, где она делит удобное роскошное ложе с таким мужчиной, как Гейб Пэриш!.. Но там, в ее мечтах, его глаза сверкали от страсти к ней. В действительности Гейб вообще не смотрел на «свою Пибоди», не говоря уже о том, чтобы лишь силой любви, без слов проникнуть в глубины ее души.

Она услышала стук в дверь и обернулась.

– Тук-тук! – раздался голос Хьюго, когда дверь открылась. Он стоял, держа в руках их чемоданы. – Надеюсь, вам нравится комната, – весело проговорил он, но Иззи заметила, что он задыхается.

Она была так потрясена, увидев нагруженного их вещами хозяина дома, что даже не среагировала. Гейб очнулся первым, ринулся к двери и забрал чемоданы из рук Хьюго.

– Извините за вещи. Я не знал, что у вас не хватает прислуги.

– Совсем нет, мой мальчик. Мне доставляет удовольствие помогать.

Хьюго отступил назад, что-то достал из кармана и протянул Иззи. Это был цветок с лепестками красивого персикового цвета.

– Это вам, Иззи. Он такого же цвета, как ваши щеки. Теперь он будет для меня цветком Иззи. – Приветливо махнув рукой, он направился к двери. – Вы оба отдохните и освежитесь. Ланч будет через час.

Через мгновение дверь закрылась. Иззи и Гейб снова были одни. Она инстинктивно понюхала изящный цветок. Запах легкий и сладкий. Все еще держа лепестки у носа, взглянула на Гейба. Он с улыбкой посмотрел на нее и покачал головой.

– Мне кажется, ты нравишься Хьюго, Пибоди.

Она опустила руку, вдруг погрустнев. Подойдя к балконной двери, оперлась о наличник. Вероятно, ее мрачное лицо произвело впечатление на Гейба, потому что его улыбка исчезла.

– В чем дело?

– Вы не можете не знать.

– Не могу? – Спальня наполнилась его ласковым голосом. – Я не люблю загадки с двумя отрицаниями, Пибоди. Скажи прямо, что тебя беспокоит.

– Этот милый несчастный человек вынужден был сам принести вещи. Его дела еще хуже, чем я себе представляла.

Она подавленно вздохнула. Финансовые трудности Хьюго были не единственной бедой, о которой надо было сейчас подумать. Неохотно она перевела взгляд на треногий столик около внушающей беспокойство кровати.

– Что-нибудь еще? – спросил Гейб.

– А где вы будете спать?

Он слегка раскрыл рот, чем только и выразил свое удивление. Через секунду его глаза откровенно смеялись.

– Ну как же, с тобой, дорогая.