Книга Одинокая девушка - Лилиан Пик

— Добрый вечер, мисс Феррерс! — Голос его, однако, звучал ровно и сдержанно.

— Добрый вечер, мистер Дерби! — ответила она также спокойно.

Лоррен подошла к столу, и Алан посторонился, чтобы девушка положила журнал. Они молча посмотрели друг на друга, как будто оба не знали, как поступить дальше. Алан заговорил первый:

— Вы собираетесь домой? Я могу вас подвезти.

Ни объяснений, ни оправданий, только небрежное приглашение подвезти ее на машине. Его самообладание и непринужденная поза почти привели ее в ярость. Лоррен собралась уже отказаться, но вдруг передумала.

— Да, спасибо, — высокомерно ответила она, Алан удивленно посмотрел на нее и, слегка улыбнувшись, открыл дверь перед девушкой.

В полном молчании они спустились вниз, вышли из колледжа, сели в машину и доехали до дома. Лоррен вышла из машины и, достав из сумочки ключ, открыла входную дверь. Алан последовал за ней в темный холл и только здесь впервые за всю дорогу заговорил:

— Ну, мисс Феррерс, ваше молчание довольно выразительно. Давайте покончим с этим. Вас ведь что-то гнетет, не так ли? Какое преступление я совершил на этот раз?

— Преступление? Вы совершенно правы, мистер Дерби! — В ее глазах засверкала ярость. — Мне очень интересно, знают ли руководители колледжа, что они взяли на полставки мошенника, «учителя», который совершенно не годен для той работы, за которую они ему честно платят жалованье? И что единственное, в чем он на самом деле разбирается, так это мелкие сплетни и журналистская болтовня, которой и зарабатывает себе на жизнь...

Он перебил ее:

— И кто же этот гонитель и душитель языка, причина необразованности молодежи и вырождения английского языка? Я?

— Конечно! Кто же еще? — Его ярость немного испугала ее.

— И что же вы намерены делать? Донесете на меня?

Она хотела прямо встретить его вызов, но опустила глаза, увидев, с какой насмешкой и презрением он на нее смотрит. Алан спокойно произнес:

— Вы действительно первоклассная маленькая стерва. Другого слова для вашей характеристики просто не найти! Действуйте, как считаете нужным, потом расскажете. Мне будет интересно узнать, как руководство колледжа прореагирует на ваши разоблачения.

Он перескочил через несколько ступенек, остановился на полпути и вернулся:

— Нет, я передумал. Я все-таки избавлю вас от этих забот.

— Вы хотите сказать... вы сами все им расскажете? Вы откажетесь от работы?

— Нет, не откажусь. И скажу не им, а вам. Встаньте-ка вот здесь, мисс Феррерс, чтобы я мог видеть ваше лицо. — Он схватил ее за руку и вытащил под свет лампы.

Лоррен озадачило выражение злорадства и предвкушения удовольствия на его лице. Но она недолго недоумевала.

— Дорогая мисс Феррерс, я гораздо квалифицированнее в этой области, нежели вы. — Он протестующе поднял руку, не давая девушке возражать. — Я не закончил. — Он говорил медленно, тщательно подбирая слова, и Лоррен хмурилась больше и больше. — К вашему сведению, у меня университетская степень. Каждый раз, когда я пишу свое имя, я имею право ставить после него: «магистр искусств, Оксфорд». Это значит, что я изучал английский язык в Оксфордском университете, окончил его с отличием и ученой степенью и продолжил обучение для получения высшей степени. — Он улыбнулся. — Я так и думал, что от моих слов ваша бледность исчезнет. Мне было очень интересно увидеть ваше смущение.

Он подошел ближе, держа руки в карманах пиджака, и остановился перед ней, безжалостно пресекая все невнятные извинения Лоррен.

— Мне следовало бы заставить вас взять назад каждое обвинение, которое вы бросали мне в лицо, заплатить за каждое нанесенное мне оскорбление с того самого момента, как я переступил порог этого дома. Иными словами, — он как будто выплевывал слова сквозь зубы, — заставить вас унижаться и ползать у моих ног, вымаливая прощение!

— Но... почему?

— Почему умолчал об этом? Почему не рассказал всем и каждому? Потому что в моей профессии — да-да! я говорю о журналистике — в моей профессии, — он сделал ударение на этом слове, — не следует выставлять себя напоказ и хвастаться академическими познаниями перед коллегами. Они и так смотрят на меня как на белую ворону, считают, что я слишком важничаю, и часто травят меня за мои работы, говоря, что я неопытен и страдаю явно выраженным академизмом и... — Он сделал эффектную паузу и прищурившись повторил ее же слова: — Не способен выполнять работу, за которую они мне добросовестно платят. — Он усмехнулся. — Не правда ли, довольно забавно? Вот и приходится скрывать, что у меня за плечами Оксфорд.

Осознав наконец, в каком ужасном положении она сейчас оказалась и что он взял верх над ней, Лоррен запинаясь спросила:

— Но... но почему с такой квалификацией, с ученой степенью вы...

Он не дал ей договорить.

— Почему я стал журналистом? Почему не продолжил, как хотел, дальнейшее обучение по профессии? Хорошо, я расскажу вам.

Он достал сигареты и с убийственной неторопливостью прикурил. Лоррен наблюдала за каждым его движением, все еще не веря тому, что он тут ей наговорил. Алан привалился спиной к перилам лестницы и внимательно рассматривал девушку. По выражению его лица было ясно, что он вполне удовлетворен ее растерянным и ошеломленным видом. Лоррен выглядела как человек, потерпевший полное поражение.

— Сразу после университета я начал преподавать. Это вас удивляет? Однако через пару лет повседневной, скучной, однообразной и кропотливой работы с капризными и непослушными мальчишками, которых приходилось заставлять соблюдать школьный порядок, я не выдержал. Я больше не мог оставаться в косной атмосфере старой школы, которая давным-давно превратилась в анахронизм, и терпеть ограниченность коллег — людей вроде вас, мисс Феррерс, которые, нисколько не колеблясь, не стесняются поучать и разглагольствовать по поводу вещей, превышающих их компетенцию, эрудицию и даже простое понимание, людей, которые, как и вы, отказываются впустить свежий воздух идей в свой предмет и методы преподавания.

Алан высказал все это прямо в лицо Лоррен, которая обессиленно прислонилась к стене холла, как будто искала в ней поддержку. А он, выдохнув в потолок облачко сигаретного дыма, продолжил:

— Может быть, однажды, мисс Феррерс, я преподам и вам урок — как следует учить английскому в наши дни, английскому последней половины двадцатого века. Вообще-то, — он улыбнулся своей мысли, и его взгляд на мгновение стал ласковым, словно Алан гладил котенка, — вы можете зайти в колледж на следующей неделе и посидеть на лекции, которую я буду читать своим студентам. Я уверен, что вы почерпнете из нее немало ценного, что поможет вам усовершенствовать не только свой собственный английский, но и освежить вашу преподавательскую работу.

С этими словами он повернулся и, перешагивая через ступеньку, быстро поднялся к себе, оставив Лоррен полностью измученной и обескураженной.