Книга Двойной сюрприз - Кира Морриган

– Иди сюда, – он подвел ее к угловому диванчику и попытался усадить.

Но худенькие слабые руки неожиданно сильно обвились вокруг его шеи.

– Что мне делать? – Черстин уже почти не плакала, но в судорожном дыхании еще слышались слезы. – Не могу уснуть…

– Согреть тебе теплого молока?

Она не слушала.

– Вот так живешь, занимаешься своим делом, стараешься со всем справляться как можно лучше, и раз – происходит что-нибудь, чего ты никак не планировала. Что-то нехорошее. Почему? За что? По этому дому ходили чужие люди, трогали мои вещи, украли мои серьги. А если бы это была не съемная квартира, а мой настоящий дом? Как бы я себя при этом чувствовала? И ведь ничего нельзя сделать…

Андреас молчал, продолжая обнимать ее. Он не знал, что на это сказать. Она была права. Все было так – и не так. Как бы ты ни перестраховывался, обязательно что-то произойдет. И пойдет не так, как ты планировал.

Андреас и сам не знал, зачем он это сделал. Но в следующую секунду он прижался губами сначала к шее Черстин, потом к краешку губ. Она замерла.

Приняв ее молчание за согласие, он попытался разомкнуть ее губы своими. Кончиком языка нежно провел по нижней губе, прижался плотнее.

Черстин уперлась ладошками в плечи Андреаса и вырвалась.

– Что ты делаешь? – она задыхалась. – Зачем?

– Прости, – прошептал он, – прости.

– А если бы на моем месте оказалась не я, а Кирстен? Тебе было бы все равно?

Андреас даже и не задумывался об этом. Он сделал попытку снова притянуть Черстин к себе.

– Я не подумал, извини. Просто ты такая нежная… И от тебя так пахло… Все, чего я хочу – это чтобы ты успокоилась. Давай я отведу тебя спать.

Черстин отчаянно замотала головой, словно уже забыв о только что произошедшем инциденте.

– Не надо! Я не пойду! Я же говорила, что не смогу уснуть…

– Не можешь же ты всю ночь сидеть здесь, на кухне?

Черстин беспомощно пожала плечами.

– Я обещаю тебе, сюда никто не войдет.

– Мне все равно страшно, – тихо сказала она, – даже рядом с сестрой я не могу уснуть, мне чудится кто-то за дверцами шкафов – а вдруг вечером мы плохо искали, и кто-то там спрятался?

– Черстин, ради святых, сколько тебе лет?

– Я понимаю, звучит глупо. Но когда вокруг темнота, страхи обостряются.

– А рядом со мной ты сможешь уснуть? – спросил Андреас, почти не надеясь на положительный ответ.

– Да, наверное, – машинально кивнула Черстин. – Подожди, ты опять за свое? – возмутилась она.

– Да ни за какое я ни за свое, – возмутился и Андреас. – Просто хочу, чтобы ты поспала. А утром ты будешь первая смеяться над своими страхами. И не будешь отказываться праздновать в этом доме свой день рождения.

Андреас лихорадочно размышлял, как же ему лучше поступить. Не может же он улечься в одну постель с двумя сестрами, даже если Черстин сможет уснуть рядом с ним.

– Пойдем, – наконец решил он.

– Куда?

– В гостиную. Придется уложить тебя спать на диване.

– А где же ты сам ляжешь?

– На том же диване, – жестко сказал Андреас.

– Ты не…

– Черстин, мне от тебя ничего не надо. Только чтобы ты заснула и спокойно спала этой ночью.

– Я не…

– Никто не посмеет потревожить тебя, пока ты спишь рядом со мной. Давай, я обниму тебя, и тебе не будет так страшно. Идем.

– Но ты ко мне не притронешься? Я хочу сказать, что ты не воспользуешься…

– Да что за наказание!

– Не сердись…

– Черстин, я не сержусь.

– Не обижайся… Просто… Обещай, что не воспользуешься моим испугом.

– Да обещаю я, обещаю. Не притронусь к тебе. – Не удержался и добавил: – Пока ты сама не захочешь этого…

Диван оказался узковат для двоих, но все же они поместились. Засыпая, Черстин опустила голову на плечо Андреаса. Поколебавшись мгновение, он обнял ее свободной рукой и крепче прижал к себе. Она лишь что-то пробормотала во сне.

За окном уже почти рассвело. Но теперь не спалось самому Андреасу. Он уже десятый раз начинал и бросал считать овец, слонов, гусей и поросят. Принявшись считать куриц, он понял, что проголодался… Ведь рыбный ужин был давно. А потом ему пришлось потратить немало калорий, прибираясь в квартире двойняшек после налета грабителей.

Но голод не мог быть причиной непрошеной бессонницы Андреаса. Черстин, которая лежала рядом с ним и, слава богу, никуда не шла, никак не выходила у него из головы.

Если бы на кухне оказалась Кирстен, все было бы иначе.

Андреас не понимал, как такое может быть.

Две совершенно одинаковые девушки. К одной его тянет, к другой он испытывает искреннюю симпатию. Искреннюю дружескую симпатию, лишь дружеское расположение.

Но они ведь абсолютно одинаковые…

Андреас посмеялся над своим поведением на кухне. Надо же, еще утром он сравнивал девушек с хищными кошками, и был бы вовсе не прочь оказаться в постели одновременно с обоими. Это могло бы стать одним из лучших сексуальных приключений в его жизни.

Но потом… Когда он вернулся в магазин и застал там Черстин в одиночестве, что-то произошло. Словно что-то переключилось у него в мозгу, вспыхнула какая-то лампочка. Он посмотрел в ее глаза, и…

Сексуальные приключения уже стали неважными.

Его больше не интересовали обе девушки в качестве постельного антуража. Кирстен вообще не интересовала его в каком-то ином качестве, кроме дружбы.

И как такое может быть… Разум Андреаса все еще возмущался. Ведь и голоса у двойняшек звучат совсем похоже, и смотрят они одинаково, взмахивая длинными темными ресницами. И губы сомкнуты похоже. У обеих нежная фарфоровая кожа, которая становится румяной на морозе, сегодня Андреас уже насмотрелся на этот румянец.

Сами двойняшки, надо сказать, тоже хороши. Им давно не по пятнадцать и даже не по двадцать лет, а они все еще блюдут марку одинаковости. Андреас сомневался, что светлые джинсы и красные жилетки – их магазинная униформа. Просто они привыкли одеваться одинаково. Может, в них сильна страсть к подростковым розыгрышам? Что ж, во всяком случае, Андреаса они еще не разыгрывали.

Но неужели им интересно абсолютно не отличаться друг от друга? Ведь даже маникюр одинаковый, одинаково ухаживают за ногтями, обе не привыкли чрезмерно краситься… Только курточки у них сегодня были разными. Да еще у Черстин – рюкзак, а у Кирстен – небольшая сумка.

Разве не безобразие?

Разве женщины, пусть и рожденные двойняшками, не должны в первую очередь ценить в себе индивидуальность?