Книга Опасная связь - Марина Серова

Благо тираж листка десять тысяч, если издатели не врут.

— Это бесплатная газета? — спросила я шофера, прервав его взволнованное описание картины боев на далеком африканском континенте.

Тот с удивлением посмотрел на меня.

— А разве такое бывает?

— Встречается. Значит, ее можно купить?

— Конечно. В любом киоске. Если не продали по дешевке на кульки для семечек, — насмешливо ответил водила.

Глеб Богданович Устинов, формальный супруг едва ли не самой богатой женщины города, жил на третьем этаже обшарпанной четырехэтажной постройки красно-коричневого цвета.

Здание начинало ветшать и потихоньку покрываться мелкими трещинами, словно старинное полотно.

Но реставрировать его явно не собирались.

— Ага, все дома, — констатировал Устинов, отперев дверь с одного оборота вместо ожидаемых двух. — Милости прошу.

Из кухни слышался звук передвигаемой посуды.

Потянуло вкусным запахом чего-то печеного.

— Кто же у вас готовит? — спросила я, сбрасывая туфли.

— Лера, Серегина супруга, — с готовностью сообщил Устинов. — Да вы ее сейчас увидите!

Я решила не торопиться и для начала быстро привести себя в порядок.

Когда я мыла руки в раковине совмещенного санузла, периферийное зрение вдруг подало мне тревожный сигнал.

Из мусорного ведра торчал уголок бумаги, со смазанными буквами.

Это была страница того самого рекламного листка, который я читала в «Жигулях» по дороге сюда.

Я немедленно выудила его из мусора и нашла недостающий кусочек.

Прочитав объявление, я задумчиво свернула клочок бумаги пополам и спрятала в карман.

Снова отмывая руки, — газета оказалась в чем-то липком и вонючем, — кажется, в засахаренном варенье, — я старалась понять, что мог означать текст «Все для вас» и номер телефона.

Да что угодно!

К примеру, местный массажный салон.

А что, разве обитатели райцентра не люди?

И не любят «массаж»?

Я погасила в туалете свет и прошла на кухню.

Впрочем, для этого мне понадобилось всего два шага — настолько крохотным был коридор.

— Здравствуйте-здравствуйте, — с любопытством посмотрела на меня молодая женщина с веселыми голубыми глазами. — А Глеб мне все про вас рассказал.

— Неужели все? — притворно ужаснулась я.

— Калерия, — представилась девушка, зажав половник под мышкой и протягивая мне руку. — Можно просто Лера. А это — Сережа, мой муж.

Устинов-младший в это время откусил большой кусок пеклеванного хлеба и яростно двигал челюстями.

Он ограничился очень невнятным бурчанием.

Очевидно, Устинов-младший не испытывал особой радости от знакомства со мной.

Впрочем, его можно было понять.

— Прошу к столу! — предложила Калерия.

Я втянула ноздрями обворожительный запах щей и прикрыла глаза от удовольствия.

Странно, я совсем не вспоминала о том, что завтракала несколько часов назад…

Да-да, еще в столовой дома отдыха.

Вкушала пережаренный омлет с вареньем.

А потом собиралась дочитывать очередной том Картера Брауна.

И совсем не предполагала, что мне предстоит снова взяться за свои обязанности частного детектива.

Я уже придвинула к столу табурет, намереваясь вкусно пообедать, как вдруг…

В дверь раздался звонок.

Лера удивленно посмотрела на свекра.

— Глеб, наверное, это к тебе.

Устинов с ужасом посмотрел на нее.

Я поняла, что он опасается близкого ареста.

— Может, с фирмы? Сказать, что зарплату дают? — с надеждой предположила Калерия.

— Точно! — подскочил на табуретке Устинов.

Он бросился в коридор, радостно потирая руки.

Заскрежетал замок.

Сначала до меня донесся удивленный возглас Глеба Богдановича:

— Ты?!

А потом пронзительный женский голос:

— На том свете лучше…

Глава 5 Золотой фаллос

Сергей поперхнулся и закашлялся до судорог.

Калерия бросила половник, ахнула и принялась безжалостно молотить его по спине.

Младший Устинов отчаянно замахал руками и закашлялся еще сильнее.

Расплевывая по сторонам крошки и бормоча извинения, он выбежал из кухни.

— На том свете лучше, чем в этом городе летом! — донеслось до меня из коридора.

— Это наша двоюpодная тетя, — пояснила мне Калерия.

Она налила в тарелку свекра половник щей и прислушалась к разговору в коридоре.

— Приехала с Украины, — пояснила Лера. — Так неожиданно… Даже не предупредила… Обычно она навещает нас осенью.

«Двоюpодная сестра мужа покойной!» — мгновенно мелькнула у меня мысль.

А ведь не исключено, что она примчалась сюда в связи со смертью Раисы Устиновой.

В кухню вплыла дородная и величественная женщина, похожая на Людмилу Зыкину.

— Дремлюга Анна Андреевна, — представилась она, поправив съехавший набок накладной шиньон.

Я протянула ей руку и назвала себя.

Но гостья уже повернулась к Лере и, недоверчиво улыбнувшись ей, склонилась над тарелкой со щами.

Понюхав ее содержимое, Дремлюга сморщилась.

Она снова посмотрела на Калерию, но уже с укоризной, и воскликнула, воздев руки к низкому потолку:

— И этим ты кормишь моего брата!

Анна Андреевна схватила за плечо смущенного Глеба Богдановича и слегка тряхнула его.

— Знаете что, дорогая тетушка, — мгновенно потеряла терпение Калерия, — лучше, если вы не будете делать мне замечания.

Девушка воинственно уперла руки в бока и приготовилась достойно отразить неизбежное нападение украинской родственницы.

— Нет, буду! — торжественно провозгласила Дремлюга. — Я не могу молчать, когда…

Воспользовавшись заминкой, я выскользнула из кухни и прошмыгнула в небольшую гостиную.

Ее обстановка наверняка казалась очень даже неплохой и уютной лет двадцать тому назад.

«И как они все здесь размещаются?» — подумала я.

Раиса Устинова, наверное, могла бы обеспечить более сносные условия проживания своей родне.

И родня это прекрасно понимала.

Или сын для нее ничего не значил?