Книга Мы выжили! Начало - Николай Побережник

— Ты чего там? — спросил я и включил верхний свет.

— Да блин засада…

— И чего ты молчишь то? — спросил я, когда подошел и увидел зачатки нагноения.

— Чего бузим? — проснулся Вовка.

— Иди, глянь.

— Хреново… — почесал трехдневную щетину Вовка.

— Знаю что хреново, — грустно ответил Юра, — у вас тут что есть из аптеки?

— Ну так, по мелочи, сейчас сумку принесу, — ответил Вовка.

— Ампутировать надо, по фаланге, на каждом из трех пальцев, некроз попер уже, — рзглядывая ногу сказал Юра.

— Ты врач что ли?

— Нет, но в курсе, что надо делать… учили.

— Вот, — поднялся из подвала Вовка с небольшой сумкой всякой медицины.

Покопавшись в ней Юра сказал:

— Шовного материала нет и хотя бы новокаина надо… Так, гипертонический раствор есть из чего сделать, да в крайнем случае можно и на марлю помочиться, для перевязок. Ну и собственно перевязочного материала маловато. Кто эту «аптеку» собирал-то?

— Я, — пожал плечами Вовка.

— Ясно… мужики, надо мою машину откопать, спереди, под пассажирским сиденьем аптечка, у меня там в принципе есть и чем зашить и что уколоть, я ее сам собирал. А вообще, надо запастись медикаментами.

Вовка краснел… он, весь такой из себя выживальщик, а про такую вещь как медикаменты что-то плохо подумал, с другой стороны, конечно, он и сам говорил, что ничего в этом не соображает, так что особо не задумывался, понабрал, что в аптеке посоветовали «для длительного похода» и успокоился.

Минут за тридцать докопались до двери, т. к. ключи где-то в сгоревшем гараже, бесцеремонно загнали плоскую отвертку в замок и свернули его, открыв дверь. Вернувшись в гараж, молча выполняли то что говорил Юра, с абсолютно спокойным лицом, только желваки «играли» у него на скулах.

— … ну фиг с ними, давай салфетки детские расстели, ага, вот так в два слоя… Что там, закипел твой «фискарс»?

— Да, уже булькает минут десять, — заглянул я в эмалированную кастрюлю, в которой стерилизовался топорик, маникюрные ножницы и старый хирургический зажим из аптечки Юры.

— Не, за один раз не получится, — поставив ногу на табурет, застеленный стерильными салфетками, Юра протирал спиртом обмороженные пальцы.

— Юр, ты точно знаешь что делаешь? — спросил я его, — сейчас рубанем, а ты от болевого шока сознание тут потеряешь, и что мы будем делать?

— Нет, кончики пальцев не чувствуют нихрена уже, и некроз начинается, ногти что, просто так отваливаются? Да и обколол я новокаином.

— Что начиняется? — присел на корточки с резиновой киянкой в руках Вовка, которому Юра поставил задачу, по команде, резко бить по обуху топорика.

— Некроз, видишь, как кожа цвет поменяла? Она тут уже неживая. Так что вот по эту фалангу рубим здесь, на этом пальце по эту… да не бледней ты так! — обратился Юра ко мне, — Андрей, мне надо, чтобы вы оба были внимательны и быстро делали то, что я буду говорить…

… хрусть… хрусть… хрусть…

— Молодец Вован! Быстро сработал, — бросил на пол топорик Юра, — Андрей бля! Не зевай, тампонами эти два пальца зажми, вот молодец. Так… Ага, отрезай Вов… Да Андрей, ё-мае!

Я зажал тампоном зашитое в несколько стежков место, где был мизинец, и боролся с начавшимся почему-то слюноотделением со вкусом метла во рту. Юра шил себе второй палец, натянув кожу на обрубок и шустро работая зажимом с иглой.

— Режь, хорошо! Зажимай тампоном Андрей, вот, хорошо… только не мешай третий палец шить… да вот так держи.

Юра перевязался, и замотав ногу мой старой фланелевой рубахой сидел на верстке и молча курил.

— Лет десять эту гадость в рот не брал, а вот сейчас что-то захотелось, — сказал он, обратив внимание как я на него смотрю.

В моих глазах Юра из мутного соседа по кооперативу, превратился в настоящего мужика… с чугунными яйцами… у меня в голове просто не укладывалось, как вот так раз, два, три! И все зашиваем… Реальный мужик!

— Да по такому случаю и выпить бы надо, — вставил Вовка.

— Можно и выпить, — Юра слез с верстака и припрыгал на одной ноге к печке и сел на табуретку, открыл топку и забросил туда окурок, — пурга сильная, нечего в город переться, на вечер и на утро есть чем перевязаться, так что наливай… А завтра я вам список напишу примерный, что в аптеке брать.

— Слушай, так ты точно не врач?

— Нет, я фельдшер, правда, отработал то всего полгода, да в армию, а потом уже после срочки, в училище и опять служба, но уже водолазом.

— Ясно… Я потрясен кончено Юр, тем, что ты сделал.

— Андрей, если бы я этого не сделал, то долго бы не протянул.

— Ну, это понятно… Но все равно, мужик ты Юра…

— О! За это надо выпить! — Вовка уже набулькал в разовые стаканчики коньяк.

— Лимончика бы, — мечтательно сказал Юра.

— Да уж… когда теперь лимончики увидим.

— Слушай Юр, а надолго ты теперь не в строю? — спросил Володька, не давая стаканчикам высохнуть.

— Три недели минимум… к сожалению.

— Понятно…

— Что-то подумал, — зачерпнув из консервной банки зеленого горошка, сказал Юра, — а чего бы вам к Тофику на стоянку не прогуляться?

— Это, у которого авторазборка?

— Ну да, он же кроме продажи автозапчастей еще и мототехникой всякой бэушной с Японии приторговывал.

— Ну да… правда, я к нему уже сто лет не заезжал.

— А я был как-то, полгода назад, бампер на «датсуна» искал, точно, в железном ангаре все молодежь у него крутилась, квадрик какой-то ковыряли.

— Ну вот, если погода позволит, то пройдитесь туда, посмотрите что там как.

— Угу, — ответил Вовка, выдохнув табачный дам, и поймав на себе мой взгляд начал разгонять дым руками, — а снег то, как пирог слоеный, заметил Андрей?

— Да, тоже обратил внимание… это пепел.

— Ага, причем разного цвета.

— Чистого снега совсем не было? — спросил Юра.

— Почему были слои, чистенький беленький. А что?

— Да вода то вон в бутылях не вечная.

— Ну да. Придется и на растопленный снег переходить в конце концов, — кивнул Вовка, а потом добавил, — в общем так, три недели еще тут сидим… составим конкуренцию тем, кто в городе выжил.

На следующее утро, после завтрака, я померил температуру за бортом — минус двадцать один, открыл дверь, и «понюхал» погоду… Ветра не было, почти совсем.

— Погодка шепчет, — сказал я, закрывая дверь.

— Что, солнце показалось? — съязвил Вовка.