Книга Плененная королева - Элисон Уэйр

– Властью, предоставленной мне его святейшеством Папой Евгением, – проговорил он чуть приглушенным голосом, – я объявляю, что заявление о кровном родстве, предъявленное нашим властителем королем Людовиком и дамой Алиенорой, герцогиней Аквитанской, должно быть подтверждено, а брак между ними должен считаться расторгнутым и недействительным.

По рядам архиепископов пронесся согласный шепот. Аббат Бернар, явившийся сюда, чтобы продемонстрировать свою поддержку расторжению брака, одобрительно наблюдал за происходящим. Сердце Алиеноры радостно забилось от переполнявшего ее чувства. Она свободна! Наконец-то после всех этих долгих лет оковы, связывавшие ее, упали. Теперь она хозяйка самой себе. Алиенора пыталась сохранить безразличное выражение лица, ведь демонстрировать охватившее ее ликование было бы неприлично. Аквитания снова принадлежала ей. Генрих Сын Императрицы тоже будет принадлежать ей. Она стала свободна.

Бернар Клервоский увидел мелькнувшую на лице Алиеноры торжествующую улыбку и нахмурился. Одному Богу известно, что совершит эта распутница теперь, когда узы брака больше не связывают ее. Он возблагодарил Господа за то, что Людовик избавился от королевы, но в то же время и вздрогнул, подумав: а ведь теперь она свободна и сможет посеять хаос в остальном христианском мире.

Архиепископ Самсон Реймсский, которого Людовик назначил представлять Алиенору в собрании и защищать ее интересы, теперь встал. Он кивнул, откашлялся и провозгласил:

– Мой господин король заверил меня, что земли дамы Алиеноры будут возвращены ей в том виде, в каком она владела ими до супружества. Поскольку этот союз был заключен правомерно, то появившиеся в результате него дети, принцесса Мария и принцесса Алиса, признаются законнорожденными, а опека над ними возлагается на короля Людовика.

Алиенора сглотнула. Так тяжело было вспоминать тот день несколько недель назад, когда она простилась с дочерьми. Они играли в детской со щенком, завязывали ленточки ему на шее, давали кусочки мяса, оставшиеся с обеда, и бросали шерстяной шарик, чтобы щенок догонял и приносил его. Девочки нетерпеливо ждали, когда мама перестанет уже их обнимать: хотели поскорее вернуться к игре. Мария с недоумением посмотрела на Алиенору, когда та сказала, что они, вероятно, встретятся не скоро, а маленькая пухленькая Алиса, никак не прореагировав на слова матери, поковыляла назад к щенку. Поцеловав две светловолосые головки, Алиенора решительно вышла из комнаты. Глаза ей застилали слезы. То было худшее мгновение, которое чуть не поколебало ее в решимости довести начатое до конца.

Заставив себя думать о происходящем, Алиенора услышала концовку речи архиепископа Самсона:

– Обе стороны могут заключать браки немедленно по расторжении настоящего при условии, что дама Алиенора останется преданной королю Людовику, как ее сюзерену.

– Я с удовлетворением отмечаю, что по всем вопросам достигнуто мирное обоюдоприемлемое согласие, – сказал архиепископ Гуго. – А посему я предоставляю обеим сторонам постановления о расторжении брака.

Алиенора опустила голову, потому что не хотела, чтобы кто-нибудь увидел выражение торжества на ее лице. Ходило много слухов о том, что Людовик отказывается от Алиеноры по причине ее неверности, либо она сама настояла на разводе, чтобы без помех предаваться своей похоти. Отчасти это было правдой, но Алиенору и так уже давно терзали сомнения в законности брака с Людовиком, и если Бернар разделял их, то она поступила правильно, приложив усилия к завершению этого брака.

Рядом с Алиенорой недвижно сидел Людовик, вцепившись в подлокотники трона. Он не смотрел в ее сторону. Все члены суда поднялись, архиепископы направились к выходу, пурпур и меха степенно колыхались на них. Перед тем как удалиться, церковники кланялись королю, юристы и писцы собирали свитки, переговариваясь друг с другом о вердикте – ведь не каждый день расторгались королевские браки.

Неожиданно Людовик встал и, не говоря ни слова, двинулся за архиепископом Гуго.

– Мадам герцогиня! – обратился к Алиеноре архиепископ Бордоский. – Могу я быть вам полезен по дороге в Аквитанию?

– Ваша милость, благодарю вас за трогательную заботу обо мне, – улыбнулась Алиенора. – И за то, что вы проделали столь долгий путь, дабы участвовать в собрании.

– И куда вы собираетесь теперь? – спросил архиепископ.

– Я направляюсь в Пуатье, – ответила Алиенора.

– Сразу же?

– Да. Аквитании нужен правитель, впереди много дел, мне необходимо быть там как можно скорее. – Она, конечно, не сообщила архиепископу самого главного, что собиралась сделать в Пуатье. Прежде нужно вернуться домой.

– Тогда я прошу вас, мадам, позволить мне сопроводить вас туда. Мои воины защитят вас. Времена нынче опасные, и самая богатая невеста христианского мира не должна путешествовать без охраны.

– Не беспокойтесь, – улыбнулась Алиенора. – Мой дядя, граф де Шательро, и мой добрый граф Ангулемский, чья молодость с лихвой искупается его преданностью, прибыли со свитами, чтобы доставить домой свою герцогиню. Благодарю вас за вашу доброту и приглашаю присоединиться к нам.

– Спасибо, мадам, я так и сделаю, – ответил архиепископ и поклонился. Увидев, что король Людовик возвращается, он дипломатично отошел в сторону.

Людовик остановился перед Алиенорой, посмотрел глазами, исполненными печали. Она взяла его за руки.

– До свидания, мой господин, – с улыбкой сказала она. – Я не говорю «прощайте», потому что знаю: мы еще встретимся, как сюзерен и вассал. И – верю и надеюсь – как друзья.

– Прости меня, – смиренно произнес Людовик. Слова с трудом давались ему. – Если бы я был тебе лучшим мужем, мы бы сейчас не расставались.

– Нет, – возразила Алиенора, – это я была плохой женой. Мне никогда не хватало покорности. – Теперь, когда узы брака не связывали ее с королем, она могла признаться в этом.

– Желаю тебе процветания. И хочу, чтобы ты знала, – добавил Людовик, – если когда-нибудь понадобится моя помощь, тебе стоит только попросить…

– Благодарю вас, – улыбнулась Алиенора. – А теперь мне пора. Впереди долгий путь, а я хочу успеть пересечь Луару до наступления темноты. До свидания, мой господин. Да хранит вас Господь.

– Пусть Он защитит и тебя, – прошептал Людовик, освобождая руки из пальцев Алиеноры.

Король смотрел, как она спускается с возвышения, как делает ему низкий реверанс, а потом выходит из зала. Две дамы сопровождали ее.

Глава 5

Блуа и Пор-де-Пи, 1152 год

«Наконец-то свободна», – повторяла про себя Алиенора, пришпоривая лошадь. Они скакали на юго-запад по широкой, покрытой буйной растительностью долине Луары, освещенной теперь восходящей луной. Вот уже несколько часов Алиенора повторяла эти слова – с того самого момента, когда покинула сегодня утром Божанси. «Свободна. Я свободна!»

Архиепископ, вассалы и дамы Алиеноры скакали следом, закутавшись в плотные плащи, а по обеим сторонам ехали, держа факелы, воины в шлемах – ее эскорт. Они давным-давно потеряли из виду навьюченных мулов и телеги, груженные личными вещами. Алиенора без остановки скакала на юго-запад, спешила как можно дальше оторваться от обоза, оторваться от королевства Франция. Если король Людовик пронюхает о планах Алиеноры, то наверняка пошлет отряд, чтобы перехватить ее и доставить в Париж. Конечно, вероятность того невелика. Во всевозможных увертках и хитростях она всегда превосходила короля, но тем не менее Алиенора ощущала необходимость поскорее унести ноги из Франции. И конечно, с каждой оставшейся позади лигой она приближалась к Генриху.