Книга Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон

– Отправляйтесь в Испанию! Надеюсь, шальная пуля найдет вас там и вы никогда не вернетесь! – в запальчивости произнесла Дейрдре и сама ужаснулась тому, что сказала.

Рэтборн на мгновение замер, а затем угрожающе сузил глаза и, развернувшись, направился прочь от Дейрдре. Она смотрела ему вслед, испытывая чувство стыда, и, тихо позвав его по имени, собралась уже броситься за ним вслед, как вдруг откуда-то из тени появилась женщина в алом платье и тотчас же подхватила графа под руку. Он обнял ее и крепко поцеловал на виду у Дейрдре. Слезы обожгли ее глаза, она повернулась и бросилась прочь, сжимая в ярости кулаки.

В последующие недели Дейрдре предавалась светским удовольствиям, какие только можно было найти, в тщетной попытке изгнать графа из своих мыслей. Ей это не удалось, и она очертя голову обручилась с одним из многих своих поклонников, добивавшихся ее руки, который был не лучше, не хуже других ее обожателей и ничем не отличался от остальных подходящих женихов и знакомых мужчин. Но прошло совсем немного времени, прежде чем она осознала, что граф отвратил ее от всех мужчин, и Дейрдре порвала с женихом.

В конце сезона она вернулась домой, усталая и разбитая. Скоро молва о подвигах Рэтборна докатилась и до тихого Хенли. Отчаянные и дерзкие победы графа на поле боя и в будуарах превратили его в объект всеобщего внимания в свете, и Дейрдре поздравила себя со счастливым избавлением.

Вскоре в ее жизни произошла трагедия – от загадочной лихорадки скончалась мать. Арман в свой первый год в Оксфорде наведывался домой нечасто, и Дейрдре стала вести жизнь затворницы. Только ее тетка, обезумевшая от беспокойства за племянницу, убедила Дейрдре сопровождать Фентонов на Ямайку и прожить там с ними год. Один год растянулся на два, и Дейрдре пыталась забыть Рэтборна, открывая для себя удовольствия в знакомстве с новой страной и людьми. Однако ей так и не удалось освободиться от воспоминаний о нем. Она позволяла другим мужчинам ухаживать за собой, позволяла другим рукам обнимать себя и другим губам целовать, но это не излечило ее. Дейрдре была похожа на ледяную деву, недоступную и неприступную не по своей воле и выбору.

И единственным ее утешением было сознание, что сопротивлением Рэтборну она спасла себя от участи стать еще одной кобылкой в его конюшне. И об этом она никогда не сожалела.

Шагая по Оксфорд-роуд, Дейрдре почувствовала, как слезы обжигают глаза. Она гневно стиснула зубы, решив, что никогда больше не позволит графу унизить себя. Резким движением сорвав розу со своего редингота, Дейрдре раздавила бутон в ладони и бросила, будто хотела таким образом навсегда освободиться от Рэтборна.

Глава 5

Это был экипаж, рассчитанный на то, чтобы вызывать зависть у любого молодого светского человека. Гладкий, цвета черного дерева парный двухколесный экипаж, безупречный, как только что отчеканенное пенни. В него была запряжена пара несравненных гнедых. Когда Дейрдре замедлила шаг перед четырехэтажным домом с террасой, принадлежавшим ее тетке и находившимся в западной части площади, ее взгляд, полный уважения и восхищения, невольно оказался прикованным к роскошной коляске и прекрасным лошадям, каких она впервые видела с момента, как вернулась с Ямайки. Постепенно неприятные воспоминания о Рэтборне потускнели в ее памяти.

Подойдя ближе и похлопав гнедую по холке, Дейрдре двинулась к парадному крыльцу красного кирпичного дома, украшенного колоннами. Однако она успела сделать всего один шаг, как вдруг дверь распахнулась и на пороге появился высокий мужчина, одетый в темный сюртук и бежевые панталоны. Дейрдре заметила медный блеск его немного растрепанных локонов, прежде чем он водрузил на голову бобровую шляпу и стал легко спускаться по ступеням.

– Рэтборн! – изумленно воскликнула она. Граф устремил на нее свои кошачьи глаза.

– Гарет, – тихо поправил он и, прежде чем Дейрдре успела опомниться, взял ее за локоть и повел к ожидавшей его коляске.

– Я получил разрешение леди Фентон, – пояснил он, почувствовав, как напряглась Дейрдре. – Уверяю вас, вполне прилично для джентльмена повезти леди кататься в открытом экипаже.

Дейрдре следовало бы догадаться, что экипаж принадлежит графу Рэтборну. Вот его герб на дверце коляски – гребень красного ястреба. Но ей и в голову не пришло, что Рэтборн будет ее искать. Едва ли прошел час с тех пор, как они разговаривали на Бонд-стрит.

Что он задумал? Арман! Ну конечно! Он хочет разузнать у нее насчет брата.

Удобно расположившись на подушках сиденья, обитого черной кожей, Дейрдре настороженно огляделась, тогда как Рэтборн, ловко щелкнув кнутом, пустил гнедых неспешной рысью.

– Куда вы меня везете? – спросила Дейрдре.

– Всего лишь в парк. А вы что подумали? Что я собираюсь вас похитить? Будьте спокойны. Это не входит в мои намерения, – ответил граф.

– У вас какие-то дела с моей теткой, сэр?

Она старалась избегать называть графа по имени. Рэтборн бросил на нее иронический взгляд.

– Non sequitur, никаких неприятных воспоминаний, если я правильно расслышал? Означает ли это то, что мы вложили мечи в ножны?

Рэтборн издал вздох, достойный влюбленного, но Дейрдре не обратила на него внимания.

– Я готов ответить на ваш вопрос, – продолжал он. – Да, у меня есть кое-какие личные дела с леди Фентон.

Дейрдре ждала объяснений, но, судя по всему, граф не собирался удовлетворять ее любопытство.

Выдержав паузу, она сделала новую попытку:

– Как хорошо вы управляетесь с лошадьми.

Это преувеличенное восхищение было выражено мастерски.

– Перестаньте! – скомандовал Рэтборн.

Дейрдре подняла на него влажные глаза и встретила гневный взгляд.

– А что я сказала? – спросила она невинным тоном.

– Вы прекрасно знаете.

Граф придержал гнедых, потом продолжил уже спокойнее:

– Не играйте со мной в эти игры, Дейрдре. Я этого не допущу. И приберегите эти нежные взгляды для простачков, готовых принять их всерьез. Я разрешаю вам разыгрывать гранд-даму, как умеете вы одна, с любым другим мужчиной по вашему выбору, но со мной прошу вас быть самой собой, несравненной и неповторимой. Я рассчитываю, что между нами будет хоть немного искренности. Это всегда было вашей главной пленительной особенностью.

Дейрдре молчала, наблюдая из-под опущенных ресниц, как ловко и умело граф правит лошадьми и направляет их через Стенхоп-гейт в Гайд-парк. Многие всадники пользовались возможностью поупражняться в верховой езде, когда в парке бывало малолюдно, и до второй половины дня экипажей там было мало. Рэтборн остановил лошадей и отпустил поводья, позволив гнедым щипать жухлую бурую зимнюю траву вдоль дорожки. Дейрдре стало холодно, и она зябко поежилась.

– Вот возьмите. – Граф развернул дорожный плед и положил ей на колени.

– Что случилось с розой? – Он указал на отворот редингота.