Книга Голливудские дети - Джеки Коллинз

– Даже отцу? – спросил Шеп.

– Он очень занят. – Под этими словами Марджори мог подписаться любой из них.

Джорданна сунула в рот горсть чипсов «тортилья» и поинтересовалась у Марджори, сколько писем та получила. Но Марджори не пожелала продолжать этот разговор:

– Я уверена, что это кто-то шутит, – коротко сказала она, закрывая тему.

– Дерьмовая шуточка, – Черил не успокаивалась. – Отдай письма своему старику, и пусть ими занимается его служба безопасности.

– Хорошо, – сказала Марджори. – Если ты считаешь, что так надо.

– Разумеется, – настаивала Черил.

– Обязательно сделай это, – поддержала подругу Джорданна.

Эрни подошел к их столику, кривя рот в щербатой ухмылке.

– Ну, как ты, Левитт? – поинтересовался он. Джорданну всегда раздражало, когда к ней обращались по фамилии.

Она посмотрела прямо ему в глаза.

– Что тебе нужно, Эрни? – Она хотела, чтобы он оставил ее в покое.

Будучи хозяином самого популярного клуба в городе, Эрни привык, чтобы женщины плясали под его дудку, и не обратил внимания на тот факт, что Джорданну он не интересует:

– Чарли сегодня после закрытия устраивает вечеринку у себя дома. Хочешь пойти?

– С тобой?

– Да, со мной.

– Не обижайся, Эрни, но я тебе уже говорила, что не собираюсь встречаться с тобой.

– Я же не предлагаю тебе встретиться.

– Неужели? А что ты предлагаешь? Он скривился:

– У тебя проблемы, Левитт?

– Я не хочу с тобой трахаться, Эрни. Это твоя проблема, а не моя, – сказала Джорданна, глядя Эрни в глаза.

– Ну ты и сука, Левитт.

– Нет. Я была с тобой откровенна. Откровенность хорошо освежает, правда?

Он по-прежнему улыбался:

– Полегче! Кто знает? Может, мы станем Натали и Эр Джей нашего поколения.

– Ты набит дерьмом, – спокойно произнесла она.

– Люблю тебя за нежность и ласку, Левитт.

– Спасибо. Приятно, когда тебя ценят.

– Эй, вы, успокойтесь, – зевнула Черил. – Со стороны можно подумать, что вы женаты.

Джорданна вскочила на ноги:

– Все. Ухожу отсюда.

– Куда? – спросил обескураженный Эрни.

– Проведать ваших конкурентов.

– У нас нет конкурентов, – похвастал он.

– Найду – покажу тебе. – Джорданна была настроена воинственно.

Когда она шла к дверям, ей подмигнул пьяный в дым Чарли Доллар. Он годился ей в отцы, но все еще был достаточно сексуален. Мимоходом она задумалась над тем, каков он в постели, – показания очевидцев на этот счет были весьма разнообразны.

На стоянке ее «порше» был припаркован справа от входа. Она всегда давала хорошие чаевые – научилась этому от отца. «На чаевые уходит лишняя тысяча баксов в год – но дело того стоит», – мудрое изречение великого Джордана Левитта. Он был великим – когда хотел быть таковым. Когда у него было время. Когда какая-нибудь очередная жена не пудрила ему мозги. Как ни крути, приходилось признать – Джордан Левитт шел по жизни, полагаясь на то, что хранил в штанах.

Расти в Голливуде. Смотреть, как твой папаша всех трахает. Какое образование!

Джорданна хранила в памяти множество ярких картин. Одним из самых ярких было воспоминание о том, как она обнаружила отца в бассейне – из него как раз выпустили воду – развлекающимся с соблазнительной кинозвездой, в то время как их почтеннейшие супруги были в доме, где происходила роскошная вечеринка. Джорданна наслаждалась этим спектаклем из окна своей спальни. Никому, кроме Джеми, она не призналась, что собственноручно включила в ту ночь прожектор над бассейном, осветив голый папашин зад и огромный трясущийся бюст его дамы. Вскоре после этого жена номер три убралась восвояси. Джорданна была довольна: цель достигнута.

Она мчалась в своем «порше». Заглянула в пару подвернувшихся по дороге клубов. Но, к сожалению, Эрни оказался прав – «Хоумбейз-Сентрал» был единственным местом, где можно без отвращения посидеть. Нигде ничего интересного. К двум часам ночи она была дома. Одна. Еще одна сверкающая ночь в Городе Ангелов.

Когда-нибудь она встретит человека, который сможет спасти ее от одиночества, тупо пульсирующего в висках днем и ночью. Встретит кого-нибудь, кто поймет и полюбит ее. Когда-нибудь.

Может быть…

ГЛАВА 6

Пять дней, проведенных на кушетке у Квинси и Эмбер, оказались слишком большим испытанием. У Майкла болела спина и постоянно раскалывалась от боли голова – малыш не переставая плакал, а старший ребенок по утрам особенно противно ныл и канючил.

– Как ты справляешься со всем этим? – спросил Майкл у Квинси, когда они ехали вниз по Беверли-Хиллз – Квинси решил познакомить друга с городом.

– Это и есть брак – или ты забыл? – хохотнул в ответ Квинси.

Нет, он не забыл. Рита стонала всякий раз, когда Белла будила ее среди ночи. Вонь грязных пеленок. Игрушки и детская одежда раскиданы по полу. Холодильник забит детским питанием. О воспоминания…

– Мне пора бы убраться от вас, – пробормотал он, добавив про себя: «чем скорее, тем лучше». Он уже осмотрел несколько квартир. К сожалению, те, которые ему нравились, были слишком дорогими, а остальные – непригодными для жилья.

– Почему? – спросил Квинси. – Эмбер любит тебя – да и я привык к тебе. Это как в добрые старые времена, разве что не приходится рисковать жизнью, гоняясь за всякими ублюдками.

– Правда. – Майкл смотрел в окно на огромные ворота, аккуратные лужайки, экзотические растения и ухоженные пальмы. – Эй, Кви: это же нереально. Неужели здесь действительно живут люди?

Квинси рассмеялся. Он был высок, слегка полноват, у него были добрые карие глаза, густые волосы и огромные ноги и руки. Когда он восхищался чем-нибудь, он размахивая руками:

– Ты видел это в кино, привыкни смотреть на это и в жизни, – заявил он, оживленно жестикулируя. – У этих придурков куча денег, и они швыряют их почем зря.

– Кто? Кинозвезды?

– Нет… Может, некоторые из них. А в основном сливки снимают продюсеры. Хорошо зарабатывают на каждом фильме. Эти ребята просто купаются в деньгах и называют их «платой за творчество».

– Ты, как я погляжу, просто эксперт в этих вопросах. – Майкл смеясь поскреб подбородок.

Квинси кивнул со знанием дела:

– Я работаю для парочки крутых продюсеров.

– Да? И как, интересно?

– Не сравнить с Нью-Йорком. По крайней мере я не рискую жизнью, пытаясь урезонить какого-нибудь молодчика, по уши набитого наркотиками и держащего дрожащий палец на спусковом крючке. Здесь просто лафа, и мне хорошо платят. Я же говорил тебе, Майкл, – давай работать вместе. Не пожалеешь.