Книга Куда ведет соблазн - Адриенна Бассо

Похоже, эта идея не вызвала у Киркленда неприятия.

— Предложение заманчивое, но я не могу жениться на вас. Пока у меня нет желания снова вступать в брак, но когда придет время, я приведу в свой дом жену. Но она обязательно будет чистокровная шотландка.

— Ничего другого я не ожидала. — Фиона удивилась, что может говорить так спокойно. Она знала, что их брак невозможен, но отчаяние было так велико, что она была готова согласиться на унизительное предложение.

Граф встал, давая понять, что аудиенция окончена. Нет, нет! Сердце Фионы упало, дыхание сбилось, мозг лихорадочно работал. Как ей найти слова, которые изменили бы решение Киркленда?

Он на ней не женится. С ее стороны это было поспешное, отчаянное предложение. Он отверг его, но времени думать не было. Необходимо действовать!

Не обращая внимания на внутренний голос, подсказывавший Фионе, что она делает еще большую глупость, смелая женщина сделала шаг вперед. Если унижение — это цена, которую она должна заплатить, чтобы обеспечить будущее Спенсера, так тому и быть.

— Вы сделали неверный вывод из моих слов, милорд. Когда я предлагала себя, то вовсе не имела в виду женитьбу.

Глава 4

Казалось, все в зале затаили дыхание, в том числе и Гэвин. Он даже не совсем понял уточнение леди Фионы, подумав, что ослышался.

Однако леди Фиона перестала застенчиво улыбаться. Выражение ее лица стало дерзким, даже вызывающим, но это была явная бравада, поскольку Гэвин мог бы поклясться, что у нее дрожат руки.

Так оно и было. Эта сумасшедшая женщина только что предложила ему стать его любовницей!

— Вы понимаете, что говорите?

— Конечно, милорд. И я буду вам признательна, если вы примете мое предложение.

Где ее манеры? Где воспитание? Женщина, несомненно, помешалась!

Киркленд встал и приблизился к ней.

— Я отлично понял вас, леди Фиона. Уверяю вас, у меня все в порядке с головой. Однако не каждый день ко мне в дом приходит английская леди и предлагает стать моей любовницей!

— Сейчас нелегкие времена, и порой приходится принимать отчаянные решения.

— Выходит, что это моя вина, что вы решили стать шлюхой?

Это замечание заставило Фиону вздрогнуть, но она быстро взяла себя в руки и постаралась казаться спокойной. Но граф стоял совсем близко и наверняка заметил, как больно ранило гостью грубое слово.

Все кончено. Она только что призналась, что ее предложение было сделано в минуту отчаяния. А теперь надо как-то выпутываться и при этом сохранить остатки гордости.

Бросив взгляд на лицо Фионы, Гэвин вдруг пожалел, что отказал ей.

Леди Фиона была редкой красавицей, о которой мог бы мечтать любой мужчина. Он почувствовал привычное стеснение в груди. Подол платья и плаща английской баронессы были забрызганы грязью, небольшие пряди золотистых волос выбились из-под шелковой вуали. Вся фигура Фионы выдавала крайнюю усталость, но ничто не умаляло ее привлекательности.

Он был бы рад, окажись она в его постели. Как он наслаждался бы ее роскошным телом! У него уже давно не было женщины, а здесь перед ним стояла особа, что привлекала его внимание и возбуждала мужские желания.

Она вздернула подбородок и одарила Киркленда таким взглядом, что он почувствовал — она нисколько не раскаивается.

— Я свободная женщина. И охотно обменяю все, включая меня самое, на благополучие сына, потому что я ни перед кем не ответственна, кроме самой себя и Господа.

— Сомневаюсь, что Господь одобрил бы ваш выбор.

— Это никому не известно. Господь милостив, он простит. Он понимает человеческие слабости. К тому же, кому от этого плохо? Ни вы, ни я не женаты. Мы не нарушаем клятв верности, не разрушаем брачных союзов.

Она слишком умна. Гэвин понимал, что гордость леди Фионы уязвлена, но она не собирается сдаваться. Почему же он сопротивляется? Во-первых, ее предложение несерьезно.

Неужели? Его плоть определенно считала, что идея не так уж плоха. Совсем наоборот — эта часть его анатомии стояла солдатиком с того момента, когда Фиона выпрямилась после своего грациозного реверанса.

Даже сейчас его пульс бился чаще обычного, а в паху стало тепло. К счастью, его длинный вышитый камзол скрывал его возбуждение. Внешне он оставался невозмутимым.

Опасаясь, что внезапно возникшее неистовое желание лишит его благоразумия, Гэвин стал искать другую тему для разговора, но она не находилась. Тем более что леди Фиона смотрела на него с пристальным вниманием, да и остальные присутствующие в зале открыто глазели на лэрда, не скрывая своего интереса.

Согласись. Это слово эхом отзывалось у Киркленда в мозгу, и Гэвин удивился, насколько велико было искушение. Тем не менее он устоял. Не забывая, кто он, Гэвин всегда был осторожен и разборчив в выборе своих партнерш по сексу. Его людям нравилось над этим подшучивать, хотя не прямо ему в лицо.

Киркленд был женат дважды и был верным мужем — из уважения и сочувствия: почтения к женщине, которая носила его имя и была хозяйкой в его замке, и из сопереживания невинным незаконнорождённым детям. Ни один ребенок не заслуживал такой судьбы.

Из-за распущенности своего отца Киркленд был вынужден мириться с выходками сводного брата, которые уходили корнями в бедное детство Эвана и ненависть к отцу. Многие не могли этому поверить, но время от времени Гэвин сочувствовал Гилрою и относился с пониманием к его нелегкой судьбе.

Гэвин не хотел, чтобы его собственный ребенок оказался в такой же ситуации, чтобы сталкивался с такими же трудностями. Если Богу будет угодно, когда-нибудь у него будет законный сын.

Гэвин старался держаться подальше от служанок и деревенских девушек, чтобы избежать сплетен и не вызывать ревность у своих вассалов. Неверные жены и любопытные девственницы тоже были исключены из его списка. Оставались опытные проститутки, а самыми желанными партнершами были бесплодные вдовы.

Жаль, что леди Фиона отвечает не всем этим качествам.

— У вас есть еще дети кроме Спенсера?

— Нет. — Она опустила голову.

— А многих младенцев вы похоронили за эти годы? — спросил он мягко, вспомнив с болью три маленькие могилки в долине.

Первый сын Гэвина прожил дольше всех — пять дней, и умер через несколько часов после смерти своей матери. Две дочери от второго брака жили каждая всего по несколько часов.

— Увы, я даже не испытала радости носить под сердцем младенца, — сказала Фиона, и от горечи сожаления у нее побелели губы. — Бог не благословил нас с Генри общим ребенком.

— А Спенсер?

— Спенсер — сын от первого брака моего мужа с леди Кэтрин.

— Значит, он ваш пасынок?

Это показалось Гэвину невероятным. Почему леди Фиона так борется и жертвует собой ради мальчика, который даже не связан с ней кровным родством?