Книга Любовь и верность - Мэгги Робинсон

– Чт… что?

– Он выбрал вас на роль своей очередной жертвы. Я так и чувствовал, что, увидев вас со мной, он начнет действовать – это будет для него, как красный флаг для быка. И я не ошибся.

– Но до воскресенья всего два дня, – пробормотала Мэри. – Без сомнения, меня будет не так легко завоевать.

– Он уверен, что у вас нет поклонников, – сказал барон. – Но он не должен недооценивать меня.

– Лорд Рейнберн, позвольте мне вмешаться.

Повернувшись, барон увидел миссис Ивенсон и только сейчас осознал, что она уже в узорчатом халате, ночной рубашке и в кружевном ночном чепце. Одна ее нога перебинтована и покоится на низкой скамеечке.

– Прошу меня простить за столь позднее вторжение, – извинился Алек. – Просто я подумал, что должен предупредить вас.

– Позднее вторжение?! Да солнце еще светит здесь, на севере, разве не так? Пройдет еще несколько часов, прежде чем я засну. Все эти волнения! Как в добрые старые времена. А вы все люди молодые.

– М-да. – В свои тридцать пять Алек себя уже несколько лет не считал молодым.

Миссис Ивенсон как-то изменилась, хотя Алек не мог понять, в чем именно. Она по-прежнему была в своих дымчатых очках, а из-под кружевных оборок выбивались седые кудряшки. Здесь она казалась более старой и не такой оживленной, какой была в тот день, когда он пришел в ее дом на Маунт-стрит. И у нее совсем не такой деловой вид – кажется, будто она развлекается тут за его счет.

Господи, она и получила развлечения после того, как он ей уплатил.

– Могу я кое-что уточнить? Если вы станете поклонником Мэри и отпугнете Бауэра, то сорвете ваш собственный план.

Алек сделал небольшой глоток виски. Разумеется, она права.

– Вы не должны ходить за мной, – быстро добавила Мэри, – вы все испортите.

– А я за вами и не ходил, – отозвался Алек. – Я пришел поговорить с миссис Ивенсон. – Он был удивлен не меньше Мэри, когда она затащила его в комнату.

– Что бы вы ни хотели сказать ей, вы можете сообщить мне, – промолвила Мэри.

– Прошу простить, мисс Арден, но вы всего лишь нанятая помощница.

Глаза Мэри полыхнули зеленым огнем, который, правда, мгновенно потух.

– Да, милорд, – кивнула она.

Оливер фыркнул, но промолчал.

– Итак, – улыбнулась миссис Ивенсон, – расскажите мне о прошедшем вечере. Мэри упустила все самое интересное.

Глава 5

Мэри, кипя от ярости, пила виски, а лорд Рейнберн рассказывал тете Мим о прошедшем вечере и о своем разговоре с Бауэром. Хотя нет, он рассказал далеко не все – ни слова не сказал о том, как пожирал бюст Мэри глазами и говорил ей всякие неприличные вещи, словно она – певичка из варьете. Было понятно, что, по его мнению, она не лучше, чем ей следует быть, но – черт возьми! – она каким-то образом смогла убедить его в обратном. В конце концов она выдает себя за соблазнительницу, хотя, похоже, нужно совсем немного, чтобы обратить на себя внимание Бауэра. Воскресенье!

Самодовольный, ухмыляющийся мужлан!

Мэри была не в состоянии осознать, к кому она, собственно, обращается. Наверное, к Бауэру. Она могла понять, как его угодливые венские манеры могли подействовать на впечатлительную девушку, но ее он оставил холодной. С другой стороны, рядом с лордом Рейнберном ей становилось тепло, она всем телом тянулась к нему. Эти бабочки в ее животе порхали все быстрее и быстрее, били крыльями, рвались наружу. Если бы здесь подавали вино, она постаралась бы утопить их.

Нет, лучше ей держать все эти чувства при себе. Они с тетей Мим всегда перед сном выпивали бренди, обсуждая дела агентства, но сейчас она поставила свой бокал и попыталась расслабиться без спиртного. Мэри посмотрела в окно на темнеющие горы, пересчитала мерцающие звезды на жемчужно-сером небе. Она оценила количество гвоздей с большой шляпкой на скамеечке, на которой лежала нога тети Мим. Мэри оглядела всю комнату, избегая смотреть туда, куда ей хотелось. Она старалась не встречаться глазами с Оливером, потому что этот плут сразу поймет, что у нее на уме. Будучи младшим из шести братьев в своей семье, Оливер был очень чувствителен к переменам атмосферы. Благодаря прекрасно развитой интуиции он много раз избегал тумаков.

Черт бы все побрал! Несмотря на страстные речи лорда Рейнберна и его упрямую фамильярность, он ее… покорил. Мэри понимала, что под всей его безнравственностью кроется уязвимость. К тому же он слишком красив, для своего же блага.

Все это из-за того, что у нее недостаточно опыта общения с мужчинами. Когда она последний раз носила нормальное платье, оно было скрыто под просторным фартуком бакалейщицы. Никто из покупателей – а в основном это были женщины или прислуга – не замечал ее женственности, а ее брат Альберт неодобрительно относился к тому, чтобы она ходила куда-то в компании молодых джентльменов, хотя не сказать бы, что было очень много желающих пригласить ее куда-то. Альберта устраивало, что Мэри была занята магазином или его домом, а у нее не было возможности устроить собственную жизнь, потому что она не закончила образования и не имела своих денег. И если бы она оставила работу у брата, то ей пришлось бы выполнять еще более тяжелую у кого-нибудь другого.

Так что когда пришло письмо от тети Мим, Мэри долго не раздумывала. Но свободы в Лондоне, о которой Мэри мечтала, она так никогда и не получила. Удивительно, как много времени уходило на решение проблем других людей и как мало его оставалось на конец дня – с бренди или без него. Мэри все собиралась ходить на пьесы или концерты, но каким-то образом возможности сделать это так и не представилось. И если она покидала Маунт-стрит, то лишь по делам, – размотать чей-то спутанный домашний клубок, для чего подходила только униформа, выданная ей тетей Мим.

Мэри погладила кончиком пальца свою шелковую юбку. Первым делом она сняла перчатки – чувствовать нежную ткань было божественно. Как чудесно ходить с голыми руками и как восхитительно было бы зарыться ими в бороду лорда Рейнберна!

Откуда у нее такие мысли? Да она вообще не любит бороды! Мэри ударила себя – по-настоящему, сильно ударила мыском правой лайковой туфельки по лодыжке левой ноги в чулке.

– Что скажешь на это, Мэри? – Тетя Мим смотрела прямо на нее поверх своих очков.

– Я… Боюсь, я засмотрелась на пейзаж и потеряла нить разговора.

– Вот и хорошо, детка. Зайдите, выйдите, и тогда вы будете в безопасности и сможете вернуться к своим делам, какими бы они ни были. А мы с юным Оливером спрячемся в его комнате с кем-нибудь, кто согласится нам помочь.

– Прошу прощения? – переспросила Мэри.

– В субботу вечером. Карты. Спиртное, – громко и четко выговаривая каждый слог, пояснил Оливер, словно она была глухой.

– У вас будет в-вечеринка?

– У нас будут свидетели. Вы приглашаете Бауэра в свою комнату, потом немного покричите, а юный Оливер ворвется к вам из смежной комнаты, чтобы спасти вас.