Книга Созданы для любви - Моника Маккарти

– Я не испугаюсь любой схватки, – совершенно искренне ответил Кеннет. Хотя Робби Бойд никогда не проигрывал в традиционной борьбе без оружия и считался самым сильным человеком в Шотландии, Кеннету иногда удавалось доставить ему неприятности.

– Неужели вы настолько самоуверенны, граф Сазерленд? – неожиданно прозвучал знакомый голос, и Кеннет увидел, что к нему подсел Магнус Маккей. – Насколько я понимаю, фортуна часто была не с вами во время поединков.

Кеннет нахмурился, но промолчал. Обернувшись, он вдруг заметил сидевшего неподалеку незнакомца, не сводившего глаз с позолоченных дверей зала. Судя по всему, тот едва ли слышал, что говорили за столом.

Стараясь успокоиться, Кеннет решил, что уж на сей раз непременно покажет все, на что способен, – пусть даже Маккей почтит его личным участием в поединках и попытается доказать, что он, Кеннет, недостоин сражаться в личной гвардии Брюса.

С тех пор как Кеннет взял в руки меч, Магнус Маккей всегда был его соперником, а вернее – занозой. Увы, Маккей постоянно оказывался более искусным в обращении с оружием, и это ужасно раздражало Кеннета.

– Вечно второй, не так ли? – с усмешкой проговорил Маккей, словно прочитав его мысли.

Кеннет еще больше помрачнел. Три года, целых три года провел он в горах, оттачивая свое воинское мастерство, и, возможно, стал теперь лучшим воином Шотландии. Он твердо решил доказать это, и помешать ему мог только Магнус.

Кеннет заставил себя улыбнуться Маккею, пересевшему к его сестре, собиравшейся обручиться с ним в конце Игр горцев.

– Второй – как и ты, – ответил Кеннет и увидел, как потемнело лицо Магнуса – тот тоже ужасно не любил проигрывать, а ведь когда-то они оба проиграли Робби Бойду. – Но это было четыре года назад, – продолжал Кеннет. – Может быть, за эти годы мы стали лучше, а?..

Внезапно словно какой-то чертик вселился в Кеннета, и он, обращаясь к сидевшим рядом дамам, заявил:

– Хотя думаю, что мы не увидим в этот раз нашего знаменитого Маккея. Очень уж он боится за свою раненую руку.

На лицах дам тотчас появились улыбки, и они пожелали Маккею скорейшего выздоровления. Кеннет же едва удержался от смеха, взглянув на негодовавшего горца. Уж он-то знал, что рука Магнуса была в полном порядке, а не участвовал он в состязаниях лишь по приказу Роберта Брюса. И Кеннет нисколько не сомневался: если бы такие слова прозвучали в его адрес, он бы тоже разозлился.

– Я вовсе не… – Маккей умолк, так как в ребра ему впился локоть сестры Кеннета. Елена же смотрела на него с ангельским выражением – как будто не замечала его гнева. – У меня есть поклонница, которая после Игр вылечит меня, – проговорил наконец Магнус.

Теперь уже разозлился Кеннет. Даже то, что Маккей женится на его младшей сестре, ужасно задевало Кеннета, – но ведь этот негодяй собирался жить с нею до свадьбы!

Елена же вдруг смутилась и густо покраснела.

«Неужели они уже живут вместе?!» – в гневе подумал Кеннет. Он уже решил высказать то, что думал об этом, но тут позолоченная дверь начала открываться, и зал заполонили вооруженные гвардейцы. Кеннет знал про вечную спешку короля и потому, извинившись перед дамами, поднялся с места и прошел вперед. Путь ему преградил гвардеец, но по знаку Брюса он тотчас отошел в сторону.

– Именно вас я и хотел видеть, граф Сазерленд, – проговорил король. – Входите же… – И Брюс кивнул на дверь комнаты рядом с залом.

Кеннет всегда думал, что король избегал его, и потому был немало удивлен.

– Вы действительно хотите видеть меня, сир? – спросил он.

В ответ Брюс жестом указал ему на кресло за столом, где обычно заседал Совет. В комнате уже находились несколько человек, среди которых Кеннет узнал Тора Маклауда, знаменитого мастера меча и наставника многих воинов. Также там были сэр Нейл Кэмпбелл и Уильям Ламбертон, епископ Сент-Эндрюсский. Конечно, Кеннет был наслышан о том, что епископ попал в состав мирной делегации англичан, – но что он делал здесь?!

После обмена официальными приветствиями Брюс произнес:

– Не имеете ли вы что-нибудь сказать в связи с нашим последним разговором?

Кеннет не сразу понял, что король обращался именно к нему. Однако спустя мгновение он вспомнил все – и конечно же, тот самый разговор. Последний раз он общался с королем после того, как его брат Уильям Сазерленд объявил о своем намерении жениться на Мюриэл – целительнице из их клана, а вовсе не на сестре короля Кристине, совсем недавно освобожденной из английского плена. И это при том, что Брюс очень хотел установить семейные связи с кланом Сазерлендов… Так что же?.. Может быть, король теперь рассчитывал на него, Кеннета?

Но даже если и так, – женитьба не входила в его планы. Да, конечно, благородная дама с обширными связями могла бы ему пригодиться, однако это не делало сестру короля лучше любой другой привлекательной для него девушки. Да-да, внешнюю привлекательность Кеннет ставил выше происхождения, поскольку считал, что с прелестной девушкой скорее сделает себе наследника. Однако если правила придворной жизни требовали иного… Что ж, он вполне мог представить на месте молоденькой красотки высокородную даму.

И уж разумеется, Кеннет не допускал мысли о том, что женитьба существенно изменит его жизнь. Возможно, его сестра или брат смотрели на эту проблему иначе, но он, Кеннет, был далек от таких предрассудков. Семью он считал обязательной для мужчин, однако и от любви других женщин отказываться не хотел.

– Да, согласен, – соврал он. – А кого вы хотите мне предложить?

Кеннет ожидал, что король назовет свою сестру Кристину, которую уже предлагал его брату Уиллу. Впрочем, была еще и овдовевшая графиня Атолл, о которой Брюс рассказывал Кеннету.

– Не знаю, передали ли вам это, – произнес король, – но моя бывшая невестка Мария войдет в состав делегации Эдуарда.

И тут Кеннет догадался, что здесь делал епископ. Кеннет помнил супругу графа Атолла, с которой виделся несколько лет назад, когда еще был сквайром при графе Россе. Она была довольно симпатична и к тому же намного моложе своего супруга. Также Кеннет слышал, что эта Мария фактически оставалась пленницей все годы, прошедшие с момента казни ее мужа.

Он кивнул, и Брюс продолжил:

– Эта женщина дорога мне. Когда я обручился с ее сестрой, она была еще ребенком. Я подумал, что она могла бы стать верной супругой одному из моих людей…

Кеннет сразу все понял. Как и в случае с Кристиной, у Марии оставался в Англии фактически удерживаемый в плену малолетний сын, который впоследствии должен был стать графом. И тайный смысл этой женитьбы состоял в том, что муж мог бы убедить ее и ее сына остаться на стороне Брюса. Было одно лишь существенное возражение…

– Не думаю, что Эдуард одобрит этот союз, – проговорил Кеннет.

Брюс поморщился:

– Вы правы, это так. Особенно – сейчас. Однако я знаю, как преодолеть эту трудность. Впрочем, есть и другая трудность…