Книга Пока гром не грянет… - Марина Серова

Все было, как вчера. Я сидела рядом с паном Годецким, который все также безучастно относился к скоробогатовской интерпретации своей пьесы, откинувшись на спинку кресла и катая в руках неизменный теннисный мячик;

— Вы что — теннисист? — спросила я его.

— Нет! — пожал плечами поляк.

— Тогда зачем вам этот мячик?

— Он успокаивает мне нервы! Знаете, есть такие металлические китайские шарики, которые катают в ладони?

— Конечно! — ответила я.

— А вот мне не нравится холодный металл!

А шерстяное покрытие этого мячика очень приятно на ощупь. К тому же он мягкий и как будто живой!

— Надо же! — усмехнулась я. — Похоже, он заменяет вам домашнее животное!

— Ну вы скажете… — Годецкий улыбнулся и, подкинув мячик метра на два, ловким движением руки поймал его.

— У вас хорошая реакция! — заметила я.

— С детства люблю жонглировать, — ответил Годецкий. — Жалко, что у меня сейчас только один мячик. Было бы три — я бы вам показал класс!

— А почему вам приходится успокаивать нервы?

Не нравится то, что происходит на сцене?

— Почему? Георгий — очень хороший режиссер!

Мне по душе его постановки! Иначе бы я не доверил ему свою пьесу.

— Тогда что же вас беспокоит?

— То, что происходит за кулисами! Этот чертов Алин маньяк!

— По тому, что я уже видела, можно сделать заключение, что его атаки на Алевтину Павловну имеют больше психологическое, нежели физическое воздействие.

— Может быть, и так, но кто его знает, этого психа! — махнул рукой Годецкий. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Вы верите в предчувствия?

— Верю! И что самое гнусное — мои предчувствия еще никогда меня не обманывали! — задумчиво сказал Годецкий, не отрывая глаз от сцены, где Аркадий страстно целовал Алевтину Павловну на глазах у ее законного мужа.

— А почему в театре так мало людей? — спросила я.

— Основной состав сейчас гастролирует где-то в Воронеже, — махнул он рукой. — А Георгий в это время решил во что бы то ни стало подготовить новую премьеру. Насколько я понимаю, вас взяли на работу вместо администратора, который сейчас находится с труппой на гастролях?

— А почему у вас в пьесе так мало героев? — решила я сменить тему.

— Почему мало? — удивился он. — Трое — это уже много. Третий-то лишний!

— Пожалуй, да! — согласилась я с логикой автора.

— Кстати, а вы едете на пикник? — спросил вдруг Годецкий.

— На какой еще пикник? — удивилась я.

— У Али день рождения, и она собирается отметить его на Волге.

— В первый раз об этом слышу! — ответила я.

— Думаю, что вас пригласят! Там еще будут директор, его супруга, естественно, Жора, ну и я.

Вот, наверное, и все.

«Конечно, пригласят! — подумала я. — Только не веселиться, а охранять покой Алевтины Павловны».

— А вы не знаете, где будет проходить вечеринка?

— На какой-то турбазе. Жора сказал, где-то в пятидесяти километрах от города.

— Понятно! — кивнула я.

Турбаз вокруг города было предостаточно. В основном это были ведомственные лагеря отдыха, до перестройки принадлежавшие тем или иным организациям. Теперь же практически все они стали самостоятельными предприятиями, активно зазывающими простых граждан насладиться отдыхом на живописных берегах Волги. Обычно подобное «предприятие» представляло собой несколько десятков фанерных домиков и столовую, в которой отдыхающим предлагалась более или менее сносная пища. Вот, собственно, и все. Если к этому добавить довольно высокие цены за это удовольствие, то картина получалась не очень-то привлекательная.

Именно поэтому большинство моих знакомых предпочитали отдыхать на своих собственных дачах, которые в основном также располагались на живописных волжских берегах. И туристическо-лагерный бизнес в области медленно, но верно умирал, уступая место значительно более полезному и приятному дачно-огородному досугу. Однако оставшиеся на плаву небольшие волжские турбазы как нельзя лучше подходили для проведения мероприятий, подобных пикнику Алевтины Павловны.

— А вы давно в театре? — вдруг спросил меня Годецкий.

— Совсем недавно — меня же вам только вчера представили, — ответила я, удивленно посмотрев на него.

— Нет, я имел в виду: давно ли вы вообще связаны с театром? Не с этим, а с театром, так сказать, с большой буквы! Ведь до того, как вы попали к Скоробогатову, вы уже где-то работали?

— В театре — нет! — честно призналась я.

— Да? — почему-то оживился Годецкий. — И откуда же вы пришли сюда?

Я уже пожалела, что начала этот разговор! И что же мне соврать этому человеку?

— Я занималась организацией каскадерских съемок в кино! Еще недавно работала в Москве!

— Поразительно! Никогда не работал с киношниками!

«Я тоже!» — чуть было не вырвалось у меня, но вслух я заявила:

— Это очень интересно — работать в кино! Но в театре спокойнее! — И откуда у меня только взялось столько наглости так врать!

* * *

Не ожидая очередного напоминания о себе со стороны неизвестного «друга» Алевтины Павловны, я решила связаться со своим другом, капитаном милиции Лисовским. Мне хотелось узнать мнение специалиста, тем более что в силу своих служебных обязанностей этот специалист имел самое прямое отношение к происходящему.

Воспользовавшись телефоном в кабинете Скоробогатова, я набрала номер следственного отдела городского управления внутренних дел. Трубку взял сам Лисовский — этот голос в свое время я успела хорошо запомнить.

— Сергей? Привет! Это Женя! — ответила я на штатное телефонное приветствие «Капитан Лисовский слушает!»

— Женька! Привет! — почти заорал в трубку Лисовский. — Куда ты пропала? Я только вчера тебя вспоминал!

— Вспоминал, говоришь? — ответила я. — А почему же тогда не позвонил? Или забыл, как пользоваться простым устройством под названием «телефон»? Говорят, удобная штука! Американцы еще в начале века придумали!

— Не прикалывай! Сама знаешь, сколько у меня сейчас работы! Половина народу — в отпуске. Приходится охранять покой мирных граждан за двоих!

— Смотри, не надорвись, бедный! Я тебе, собственно, по делу звоню!

— Да? — разочарованно протянул в трубку Сергей. — А я думал, ты наконец скажешь, что соскучилась!

— Жди! — ответила я. — Нет, сейчас ты мне понадобился только по работе.