Книга Мы здесь эмигранты. Парижское таро - Мануэла Гретковска
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ешь французский petit déjeuner,[27]пей французские вина, а орфография сама тебе в голову влезет. – Довольный своим рецептом, Жак съел пятый круассан.
– Знаешь что, если уж даешь советы, то мог бы забыть на минутку, что ты француз, и не говорить мне о еде и питье, а нормально, как теолог, порекомендовать какую-нибудь молитву Духу Святому о ниспослании дара хотя бы двух иностранных языков.
– Если б ты спросила меня, как быть, чтобы не грешить, я бы порекомендовал тебе литанию, но у тебя проблема с французским языком – вот я и посоветовал то, что адекватно твоему горю. Смотри, видишь тех двоих на перекрестке? Угадай, из какого они ордена.
И правда, дорогу переходили два монаха в коричневых облачениях.
– Не знаю. Может, францисканцы?
Жак, студент-теолог, возразил:
– Нет-нет. Это орден ряженых.
– Ты чего? – удивилась я. – Самые обыкновенные монахи.
– Может, и были обыкновенными – в средневековье, когда их одежда служила признаком бедности. Теперь нищие такое не носят.
– Ты не прав, – попробовала я переубедить Жака. – Хорошо, если монах выглядит как монах; и кроме того – традиция. В Кракове есть такая длинная улица, вдоль нее – каштаны, крепостные стены, церкви. Утром, когда падает снег, в тишине, по этой улице проходят чередой монахини в длинных черных плащах. Сейчас, двести лет назад, каждую зиму – глядишь сквозь снег на эту черную процессию.
Жак погрозил мне круассаном:
– Смотри, попадешь в ад для эстетов!
– А ты – в ад для прогрессивных теологов.
Он рассмеялся:
– В каком это круге ада?
– В том, где самые страшные муки и нет круассанов.
Мы расплатились по счету: я за кофе, он за десять круассанов и три кофе.
Я просмотрела в читальном зале все еврейские словари и лингвистические комментарии к Ветхому Завету. В каком-то из томов нашла примечание, что цифра 7 встречается в Ветхом Завете 77 раз. Мне вспомнилось это через два дня, когда я делала библиографические заметки. Не могла найти тот фрагмент. Несколько часов пролистывала все известные мне словари, энциклопедии – и ничего. Магдала с нумерологическим значением 77 и семидесятисемикратно встречающаяся цифра 7 в Ветхом Завете – красивое было бы примечание! Я проверила на компьютере: слов с корнем «семь» в Ветхом Завете 961. Жаль, что не 77.
Анджей забежал к нам на минутку, послушать радио и посплетничать с Цезарием о политике. Он теперь живет около Эйфелевой башни, а там «Свободная Европа» не ловится.
– Ни в ванной, ни на чердаке, ну нигде! Все забивает Эйфель.
Просмотрел мои разбросанные бумаги и сочувственно спросил:
– Ты знаешь, во что ввязалась? Мало того что она святая, так еще и гностическая святая. С ней и с Софией гностиков можно соотнести всю Песнь Песней.
– Именно, что ввязалась. Отбирает у меня все время, ни рисовать, ни картины писать не хочется, целыми днями в библиотеках сижу. Сегодня нашла «Евангелие от Марии Магдалины».
– Знаешь, кто покровитель французских масонов? – экзаменовал меня Анджей.
– Святой Иаков Компостельский.
– Это с мужской стороны, а с женской?
– Магдалина, разумеется. Она первой пришла ко гробу Иисуса и поэтому стала покровительницей паломников в Святую Землю. Одни совершали паломничество морем, как рыцари в крестовых походах, тамплиеры, госпитальеры. Другие совершали паломничество в готических храмах, по лабиринтам на плитах пола – как средневековые масоны.
Мы проговорили почти до полуночи. По комнате пробежала заблудившаяся мышь и скрылась в окрестностях ванной. Мы проводили Анджея к последнему поезду метро. Возвращаясь, заглянули в дешевую забегаловку и засиделись там до половины второго в обществе одного кофе.
Возможно, из-за того, что я постоянно листаю Библию, мне в голову пришло нечто очень религиозное; настолько религиозное, что даже почти еретическое. Замысел картины: темный фон, на кресте Христос, а точнее, одни руки, проходящие на уровне поперечной перекладины креста. Ноги слегка обозначены, отчетливо – прибитые к кресту стопы, кончиками пальцев касающиеся земли. Там, где должна быть голова, продолжение вертикальной балки сквозь белый свет, раскалывающий сиянием почти черное небо. Под крестом Матерь Божия, задуманная как раннеготическая мадонна, она держит в руке розу, которая ранит ей пальцы. Слева – святой Иоанн с раскрытой книгой, барочно развевающиеся одежды, но его голова – голова орла. Это привносит впечатление чего-то египетского – человек с головой птицы. Матерь Божия и святой Иоанн в теплых, насыщенных тонах. Изображение святого Марка с головой льва несло бы в себе что-то языческое, но голова орла – это нечто совсем другое.
Вечером вернулась к Марии Магдалине. Задумалась, что еще ее выделяет среди других фигур Нового Завета: Ин 11, 31; Ин 20, 11; Ин 20, 13–16; Лк 7, 36–38. Мария Магдалина чаще всего та, которая плачет. Слово «слеза», по-еврейски «DIMAAH» דםעח в записи очень похоже на слово «познание», или гнозис, по-еврейски «DAAH» דעח. Если к «познанию» «DAAH» добавить букву M ם символизирующую воду, а следовательно, сущность слезы, получаем как раз слово «слеза», «DIMAAH». Адам и Ева, съевши запретный плод, стали «как боги, знающие добро и зло». Последствия этого знания (этого познания) были вполне печальными – приговор жить в трудах и страданиях, или в слезах горестей и боли. Слеза содержит в себе познание, горькое знание. Другое слово, похожее на еврейское слово «слеза», это слово «гроб», «DUMA». Мария Магдалина плачет у гроба Христа и у гроба Лазаря. Численное значение слова «Магдала» составляет 77 (70 и 7); 70 – значение буквы «Айин», символизирующей источник или глаз, источающий слезу. Мария Магдалина мало того что плачет, так еще и происходит из города, некогда изобиловавшего, как показали археологические исследования, множеством источников.
Если до сих пор в анализе слова «Магдала» я находила ассоциации, касающиеся вертикальной оси, то значит, и в этот раз плачущая Мария Магдалина должна иметь что-то общее с вознесением, распрямлением, или «ОМЕД» עםד. В зеркальном написании «возноситься, распрямлять» соответствует слову «плакать, лить слезы» דםע. Раскаяние Марии Магдалины, ее слезы имели смысл – благодаря им душа «распрямляется», «возносится» из падения (греха), обновляется в своей силе. Христос говорит в Новом Завете, что для того, чтобы войти в Царство Небесное, надо родиться заново; тогда должен умереть ветхий человек, связанный с гробом. Входя в Царство Небесное, следует предварительно очистить себя слезами раскаяния.
Вода, слезы, возрождение вызывают ассоциации с очищающими водами крещения. По счастливой случайности я нашла цитату из средневековой книги (Пьер де Сель): «Мария Магдалина – заново крещенная (rebaptisée) в реке своих слез».
