Книга Скитальцы - Кнут Гамсун

Август ничего не добился.

Но вот однажды после полудня в солнечное июльское воскресенье — мужчины ждали Иванова дня, чтобы начать сенокос, — случилось нечто из ряда вон выходящее: с сеновала Каролуса послышались звуки музыки. Что?.. Музыка?.. Неужели те два шарманщика из дальних стран снова явились сюда? К сеновалу со всех сторон помчались дети и нашли там Августа и Эдеварта, Август играл на красивой гармони с шёлковыми ремнями, отделанной золотом. Громкая музыка лилась с двух рядов клавишей и двух рядов басов. Пальцы Августа были неутомимы. За детьми сбежались и взрослые, они только что вернулись домой из церкви и намеревались поспать, да вот поди ж ты... Пришёл Каролус, на сеновале яблоку негде было упасть, люди застыли от удивления. Ну и Август, чего он только не умеет! Особенно всех взволновала трогательная песня о девушке из Барселоны.

Август перестал играть и утер глаза. Он соображает больше нашего! — сказал Каролус. Где ты выучился играть на гармони? — спросили люди у Августа. Он не ответил. Немного погодя он спрятал гармонь в футляр и, сколько они ни просили, больше играть не стал.

Многим из мужчин уже приходилось слышать игру на гармони, и на Лофотенах, и в селениях Финнмарка, но от Августа никто не ждал ничего подобного. Он давно жил среди них и ни словом не обмолвился об этом, значит, он не тот человек, за какого они его принимали. Бог знает, может, и всё остальное, что он рассказывал о своей жизни, тоже правда, всё, от начала и до конца, всё, что они до сих пор считали неправдоподобными выдумками и чистой ложью? Теперь на Августа стали смотреть уже другими глазами, он сразу сделался для них эдакой загадочной личностью. А ведь они ещё не видели его связку индийских ключей! Зато они пялились на двойные ряды клавишей на гармони и не могли взять в толк, как это его пальцев хватает на все ряды. Где только он постиг эту премудрость? Не дай Бог, каким-нибудь таинственным способом, может, его учителем был даже сам князь тьмы?

Эдеварт гордился товарищем, но держался в тени. Он подошёл к Каролусу. Ну, теперь все вы видели и слышали, как он играет, сказал он. Но я знаю о нём ещё и не такое. Он нам дело советует, мы должны очистить скалы.

Ты прав, согласился Каролус.

Значит, пойдёшь с нами?

Да.

Хорошо. Тогда завтра же и начнём...

На расчистку скал явились почти все мужчины, даже несговорчивый Теодор пришёл. Уж коли сам Каролус, хозяин карбаса, идёт чистить скалы, то и другим не захотелось отставать от него, и, когда через неделю работа была закончена, они почувствовали удовлетворение. Наконец-то и у них появились площадки для сушки рыбы, которую теперь наверняка привезут в Поллен.

Август сказал Эдеварту: Вот мы с тобой и обеспечены работой на то лето, а значит, и хорошим заработком, не сомневайся!

Зимой Эдеварт ушёл на Лофотены с артелью Каролуса, Август же отправился с ними в качестве пассажира. Ему предстояло руководить вялением рыбы на расчищенных площадках, он сам назначил себя на эту должность. Со своими золотыми зубами и золотым кольцом Август не был похож на обычного рыбака, к тому Же он взял у Эдеварта взаймы свою чёрную куртку, и вид у него был весьма представительный; да, ничего не скажешь, Август оказался дельным посредником между Полленом и шкиперами. Ему сопутствовала удача. Поплавав неделю среди рыбацких шхун, ботов и карбасов и поговорив со шкиперами, он отыскал надёжного шкипера-крестьянина из Хардангера, которому принадлежало и судно и весь улов. Шкипер был видный мужчина с чёрной окладистой бородой и волосяной цепочкой с золотым замком; позже выяснилось также, что шкипер человек в высшей степени общительный и недурной собутыльник. Август вступил с ним в переговоры, и шкипер досконально расспросил его обо всём, Август подробно рассказал о себе и о площадках для сушки рыбы; кончилось всё тем, что они заключили соглашение и подписали его. У шкипера была с собой гора сдобных крендельков, бочка самогона и большой запас орехов, всё это угощение предназначалось для тех, кто будет сушить на скалах его рыбу. Шкипера звали Скору, а его судно называлось «Чайка».

Всю зиму Август провёл на борту у хардангерца и помогал ему в закупке рыбы, не отказывался он и от случайной работы, подменяя, если требовалось, какого-нибудь раздельщика рыбы, он был мастер на все руки. Жалованье он получал скромное, но был обеспечен и столом и крышей над головой и выглядел отнюдь не бедняком, который только и ждёт, чтобы ему заплатили за работу; Август скорее напоминал человека, просто заглянувшего на огонек. В светлые летние вечера он играл в карты со шкипером Скору на орехи, то выигрывал, то проигрывал, мог и пропустить стаканчик за компанию, но пить много неизменно отказывался. Надёжный сушильщик рыбы, к нему трудно было придраться. Рассказывая о своих приключениях в дальних странах, Август выбирал истории попроще, но шкипер, не видавший ничего, кроме Хардангера[11], Бергена[12]и Лофотенов, слушал его с большим интересом.

С началом лета лов на Лофотенах закончился, и «Чайка» приняла последний груз. Эдеварт поднялся на борт, чтобы провести «Чайку» через Вест-фьорд, от платы за это он решительно отказался, но кормили его на славу. Ясной весенней ночью, когда на небе сияло солнце и дул лёгкий попутный ветер, «Чайка» вошла в Поллен и ошвартовалась. На берегу на камнях стояли люди и наблюдали за этим великолепным зрелищем.

Мытьё рыбы началось с того, что каждому поднесли по чарке и по крендельку. Август ходил по кругу с бутылью, а Эдеварт с крендельками. За мытьё платили больше всего, это была тяжёлая и грязная работа, мерой служила большая сотня — сто двадцать рыбин. Несколько человек выбрасывали рыбу из трюма, потом её грузили в лодки и отвозили на берег, там по колено в воде стояли мужчины и женщины и мыли рыбу, с неё надо было смыть запекшуюся кровь и удалить чёрную брюшину, чтобы тушка изнутри стала белой. Чистую рыбу мужчины на носилках уносили и укладывали на скальных площадках. Август и Эдеварт наблюдали за работой с палубы «Чайки», отсюда им всё было хорошо видно, иногда они отдавали приказы работавшим в трюме и командовали лодками. Каролус неплохо заработал — его карбас забирал сразу несколько больших сотен. Шкипер Скору часто спускался на берег, осматривал скалы и шутил с женщинами, мывшими рыбу. Они благосклонно принимали его шутки.

Через несколько дней вся рыба была вымыта, а «Чайка» отдраена до блеска. Теперь рыба лежала на площадках небольшими штабелями и ждала, когда сойдут остатки снега. После этого приступили к сушке.

Каждое утро начиналось с того, что мужчинам подносили по чарке, а дети и женщины получали по крендельку или по горсти орехов, спиртного им не давали. Самогон был слабый, угощение служило лишь знаком добрых отношений, такого порядка придерживались всюду, где сушили рыбу. Эдеварт подружился с детишками, сунув украдкой каждому по лишнему крендельку или по горсти орехов, после этого они работали не покладая рук и ни на что не жаловались. Когда рыба была разложена, наступал обед и час отдыха, потом рыбу переворачивали с брюшка на спинку, а вечером снова складывали штабелями. На скалах, где сушили рыбу, всегда толпилось много народу.