Книга Эшенден, или Британский агент - Уильям Сомерсет Моэм

Ей, должно быть, далеко за восемьдесят, подумал Эшенден.

Мисс Кинг походила сейчас не на человека, а на куклу — карикатуру на старую, старую, которую, чтобы немного развлечься, смастерил кукольник. Она лежала на спине абсолютно неподвижно, и ее крошечное тело под покровом одеяла было едва заметно. Личико мисс Кинг было даже меньше, чем обычно, поскольку она вынула вставную челюсть. Ее можно было бы принять за покойницу, если бы не глаза, выглядевшие необычно большими на усохшей маске лица. Немигающий взгляд больной был устремлен в пространство. Эшендену показалось, что, когда мисс Кинг его увидела, выражение ее глаз изменилось.

— Весьма сожалею, мисс Кинг, что мне пришлось увидеть вас в таком положении, — с натянутой веселостью произнес он.

— Она не может говорить, — сказал доктор. — В то время, когда горничная ходила за вами, с ней случился еще один небольшой удар. Я только что сделал ей инъекцию. Чуть позже ее речь может частично восстановиться. Она хочет вам что-то сказать.

— Я охотно подожду, — ответил Эшенден.

Ему почудилось, что в больших черных глазах мисс Кинг мелькнуло облегчение. Несколько секунд они все четверо стояли вокруг кровати, глядя на умирающую женщину.

— Что же, если я здесь ничем не могу помочь, то, пожалуй, вернусь в постель, — произнес месье Бридэ.

— Alle, mon ami,[7]— сказал доктор. — Вы ничего не можете сделать.

— Не мог бы я перекинуться с вами парой слов? — спросил месье Бридэ, обращаясь к Эшендену.

— Конечно.

Доктор заметил, что в глазах мисс Кинг мелькнул страх.

— Не тревожьтесь, — мягко произнес он. — Месье Эшенден не уходит. Он пробудет здесь ровно столько, сколько вы пожелаете.

Помощник управляющего вывел Эшендена в коридор, прикрыв за собой дверь так, чтобы оставшиеся в номере не услышали его приглушенного голоса.

— Могу ли я полагаться на вашу скромность, мистер Эшенден? — спросил он. — Крайне неприятно, когда в отеле кто-нибудь умирает. Остальным гостям это не нравится, и мы обязаны сделать все, чтобы они об этом не узнали. Тело вывезут при первой возможности, и я буду вам безмерно обязан, если вы никому не скажете, что в гостинице кто-то умер.

— Можете не сомневаться — этого не произойдет, — ответил Эшенден.

— Весьма печально, что управляющий не смог быть здесь этой ночью. Боюсь, что он будет крайне недоволен. Если бы было возможно, то я, вне сомнения, послал бы за каретой «Скорой помощи», и ее увезли бы в больницу. Однако доктор категорически запретил мне это делать, сказав, что она может умереть еще до того, как мы спустим ее вниз. Я не виноват в том, что она умирает в отеле.

— Смерть часто приходит без учета времени, — пробормотал Эшенден.

— В конце концов, она очень старая женщина, и ей следовало бы умереть много лет тому назад. С какой стати этот египетский принц захотел иметь такую старую гувернантку? Ему давным-давно следовало бы отослать ее на родину. От этих восточных людей всегда одно беспокойство.

— А где сейчас принц? — спросил Эшенден. — Она находилась у него в услужении много-много лет. Может быть, вам следует его разбудить?

— Его нет в отеле. Ушел вместе со своим секретарем. Возможно, играет в баккара. Не знаю. Как бы то ни было, но я не могу послать людей, чтобы они разыскивали его по всей Женеве.

— А принцессы?

— Они еще не вернулись. Крайне редко появляются до рассвета. Принцессы без ума от танцев. Мне неизвестно, где они сейчас находятся, да и в любом случае они не были мне признательны за то, что я положил конец их приятному времяпрепровождению только потому, что их гувернантка получила удар. Я прекрасно знаю, что они собой представляют. Как только они появятся, ночной портье им все скажет, и девицы могут поступать, как им заблагорассудится. Она, во всяком случае, их всех видеть не желает. Когда ночной портье притащил меня сюда и я поинтересовался у нее, где Его Высочество, она изо всех сил крикнула: «Нет, нет!».

— Выходит, она могла говорить?

— Да, в некотором роде. Но меня очень удивило, что она говорила по-английски. Она всегда упорно говорила на французском языке. Дама, если вы этого не знаете, ненавидела англичан.

— Чего же она от меня хотела?

— Этого я сказать вам не могу. Мисс Кинг заявила, что ей немедленно надо вам кое-что сообщить. Мне кажется забавным, что ей был известен номер ваших апартаментов. Вначале, когда она захотела вас увидеть, я не разрешил кого-либо к вам посылать. Я не могу допустить, чтобы наших клиентов тревожили средь ночи, потому что их пожелала увидеть какая-то безумная женщина. Насколько я понимаю, у вас есть право на сон. Но когда появился доктор, мисс Кинг стала требовать встречи с вами более настойчиво. Женщина не оставляла нас в покое, а когда я сказал, что надо подождать до утра, она расплакалась.

Эшенден внимательно посмотрел на помощника управляющего. Судя по его виду, в описываемой им сцене он не видел ничего, что могло тронуть душу.

— Доктор спросил, кто вы такой, и когда я ему сказал, он предположил, что больная желает видеть вас, возможно, потому, что вы ее соотечественник.

— Не исключено, — сухо произнес Эшенден.

— Что же, а теперь я попытаюсь немного поспать. Я велел ночному портье меня разбудить, когда все кончится. По счастью, ночи в это время года длинные, и если все пойдет хорошо, мы сможем вывезти тело еще до рассвета.

Эшенден вернулся в комнату, и взгляд темных глаз умирающей женщины замер на нем. Ему казалось, что он должен произнести нечто утешительное, однако, заговорив, подумал, как глупо звучат слова, обращенные к тяжелобольным.

— Боюсь, что вы чувствуете себя очень скверно, мисс Кинг.

Ему показалось, что в ее глазах мисс Кинг промелькнули искры гнева, и Эшенден подумал, что ее привела в ярость никчемность произнесенных им слов.

— Вы можете подождать? — спросил доктор.

— Конечно, могу.

Все началось с того, что ночного портье разбудил телефонный звонок из номера мисс Кинг, он поднял трубку, но голоса не услышал. Телефон меж тем продолжал трезвонить. Портье поднялся наверх и постучал в дверь. Открыв замок служебным ключом, он вошел и увидел мисс Кинг лежащей на полу. Рядом с ней валялся телефон. Создавалось впечатление, что, почувствовав себя плохо, она сняла трубку, чтобы позвать на помощь, но потеряла сознание. Ночной портье кинулся за помощником управляющего, и они вдвоем подняли ее на кровать. После этого помощник разбудил горничную и отправил ее за доктором. Эшенден испытывал какое-то странное чувство оттого, что доктор излагает ему эти факты, невзирая на то, что его повествование могла слышать мисс Кинг. Он говорил так, словно она не могла понять его французского, — говорил так, словно женщина уже умерла.

Затем доктор сказал: